Сергей Мусаниф - Война неудачников Страница 9

– Существует теория, что если человек не способен выбрать одно решение из множества, ему стоит выбрать то, которое будет наиболее верным с точки зрения этики.

– Дурацкая теория.

– С точки зрения этики самым правильным будет отправиться на Веннту и вернуть капитана Штирнер к жизни.

– Я же говорю, что это дурацкая теория.

– Может быть, и так, но это единственное, что мы можем предпринять, – сказал я. – Все остальное – это выбор между несколькими вариантами бездействия. А мир тем временем все еще рушится.

– Ладно, – сказал Холден. – Закроем этот вопрос. Но когда из-за этого решения нас всех убьют, я оставляю за собой право на злорадство и реплики в стиле «а я же вам говорил, а вы не слушали».

– Полагаю, это будет справедливо.

Как ни неприятно мне это было признавать, отчасти Холден был прав.

Мы лезли в ловушку, и от того, что мы лезли в нее с открытыми глазами, ситуация не становилась менее опасной. Однако я все же считал, что иного выбора у нас нет.

Бежать и прятаться – это не вариант, учитывая, какого масштаба фигуры нам противостоят. Как сказал мне повелитель мертвой планеты Кридон, такие, как я, не могут просто отстраниться от происходящего, потому что через какое-то время происходящее все равно придет за нами.

Визерс считал, что Кридон ошибается на мой счет. Однако события последних дней показали, что и сам Визерс отнюдь не является непогрешимым, так что ошибаться вполне мог и он.

А истина где-то рядом. Или ее и вовсе тут нет.

Полагаю, я уже ничему не удивлюсь. После того как я встретил здесь Холдена, вселенной придется изрядно попотеть для того, чтобы произвести на меня впечатление. И времени у нее осталось не так уж много. Мир рушится. Скоро мы все будем погребены под обломками.

Мне было трудно поверить в то, что Холден прав насчет Визерса и генерал СБА проиграл свою схватку. То есть разумом я вполне допускал такую возможность, но верить в это мне все равно не хотелось. Визерс, его хитрость, двуличность и постоянные интриги, которые он плел, стали для меня константой, неотъемлемой частью окружающего меня мира. Визерс всегда знал, что он делает. Визерс верил, что войну все-таки можно выиграть, и человечество не исчезнет с лица галактики. У Визерса всегда был план, и я на этот план сильно рассчитывал. Всегда хочется верить, что у тебя за спиной стоит кто-то сильный и мудрый, кто придет тебе на помощь в критической ситуации, сумеет объяснить, какого дьявола тут происходит, и посоветует, что делать дальше. Кто-то, кто знает, как надо. Или хотя бы думает, что знает. В полном сумбуре сегодняшнего времени это уже немаловажно.

Без Визерса наша деятельность, начиная с операции на Тайгере-5, попросту теряла смысл.

Глава 4

У Веннту была довольно мощная орбитальная защита. Не такая надежная, как у Леванта, но гораздо лучше, чем у любого мира Альянса, не считая планет Солнечной системы. Впрочем, это и неудивительно, если вспомнить, как именно эта планета добилась статуса независимого мира. Для этого Веннту понадобилось семьдесят с лишним лет, восстание, две войны, длительная экономическая блокада… И миллионы заплатили за это своими жизнями.

В общем, ничего принципиально нового.

Доступ в атмосферу Веннту для чужих космических кораблей был ограничен и в более спокойные времена, сейчас же посадить корабль на поверхность и вовсе не было никаких шансов. Мы состыковали «Ястреб» с одной из многочисленных орбитальных станций, находящихся между внешней и внутренней сферами планетарной обороны.

Следующие три дня мы потратили на сбор информации и первичные переговоры с медицинскими учреждениями Веннту. Цены на лечение тут оказались поистине грабительскими, что в принципе тоже неудивительно, поскольку де-факто веннтунианцы обладали в данном Секторе космоса монополией на целый ряд медицинских услуг.

Переговорами занимался Холден, как держатель наших фондов и человек, чьей работой всегда было улаживание различных вопросов в самых отдаленных уголках галактики. Включая очень щекотливые вопросы и действительно удаленные уголки.

И это пошло ему на пользу.

Занявшись делом, он полностью отринул напавшую на него во время перелета меланхолию и развил бешеную активность, которая порой даже начинала меня пугать. Впрочем, чем бы экипаж ни тешился, лишь бы не ныл и на мозги капитану не капал…

Уже на второй день Холден заявил, что нашел вполне подходящий вариант, но для окончательных переговоров администрация настаивает на нашем личном визите в клинику.

– Не понимаю, почему нельзя договориться обо всем по Сети? – заявил я. – Тем более что никаких бумаг вроде подписывать не надо… Ведь визит на поверхность, аренда шаттла и атмосферный полет будут стоить нам отдельных денег, и я бы не сказал, что это совсем незначительные деньги. Или тут какие-то особые обычаи, требующие нашего личного присутствия и знакомства с врачами?

– Так принято на Веннту, – вздохнул Холден. – Но это не обычаи, это скорее требования профсоюза перевозчиков. Хотя я не сомневаюсь, что и клиника поимеет с этого свою долю.

– Жульничество и грабеж, – «перевел» я.

– Точнее, особенности местной экономики, – сказал Холден. – А ободрать туриста с другой планеты – это вообще дело обычное, им практически везде занимаются. По сравнению с расценками Альянса нам еще дико повезло.

– В твоей компании слово «везение» приобретает какой-то странный смысл.

– Я могу слетать один, – предложил Холден. – Так будет дешевле.

– Мне не хотелось бы отпускать тебя одного.

– А, то есть ты мне не доверяешь? – уточнил он.

– Я просто предпочел бы лично присутствовать при разговоре с врачами, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Учитывая, что ты не вполне разделяешь мои взгляды относительно целесообразности задуманного.

– Мне казалось, я согласился с тем, что ты капитан, – сказал Холден. – Впрочем, дело твое. Что один пассажир, что два, – порядок цифр от этого сильно не изменится. Или мы полетим втроем, чтобы Азим прикрывал от меня твою спину?

– Мне не хотелось бы оставлять корабль без присмотра, – сказал Азим.

– Значит, летим вдвоем, – подытожил Холден. – Не сомневаюсь, что ты получишь незабываемые ощущения от визита на планету, население которой целиком состоит не из людей.

Сила тяжести на Веннту чуть выше земной и значительно ниже кленнонской, поэтому урожденные веннтунианцы уступают своим имперским собратьям в физической силе и росте, однако для человека их приземистый облик все равно выглядит угрожающе.

Пассажирский салон орбитального челнока является весьма ограниченным пространством, где мы с Холденом оказались заперты в компании с несколькими десятками кленнонцев, что сразу же породило у меня чувство определенного внутреннего дискомфорта.

Все кленнонцы, которых я встречал до этого момента, были военными, в пехоте нас учили, что кленнонцы являются нашим первым потенциальным противником, так что… для душевного спокойствия в такой компании мне требовалась силовая броня с заряженными аккумуляторами и полным боекомплектом.

Но поскольку на орбитальный челнок нельзя брать с собой даже парализаторы, я чувствовал себя почти голым. И очень уязвимым.

Кленнонец может взять человека за руки и просто оторвать их, не прикладывая к этому особых усилий. Веннтунианец тоже способен провернуть такой трюк, но он при этом несколько запыхается. Может, для кого-то здесь и существует принципиальная разница, но только не для человека, которому эти руки оторвут.

Мы пристегнули ремни, шаттл плавно отстыковался от орбитальной станции и включил маневровые двигатели. Я закрыл глаза, готовясь к перегрузкам и убеждая себя, что полет будет недолгим, а на открытом пространстве планеты кленноноподобные аборигены не будут оказывать на меня столь деморализующего воздействия.

Черта с два!

Пространство космопорта, конечно, нельзя сравнить с салоном шаттла, но и аборигенов там оказалось куда больше.

Сколько я ни пытался себя убедить, что это обычные гражданские люди, занятые своими делами и абсолютно равнодушные к двум прибывшим на планету космическим туристам, при виде зала прибытия, забитого сотнями, а то и тысячами веннтунианцев, легче мне не стало.

– У нас есть сорок минут до заказанного мной глайдера, – сообщил Холден. – Не хочешь пока выйти из здания и осмотреть окрестности?

– Не хочу, – ответил я. – Тем более я не думаю, что этот космопорт и его окрестности чем-то принципиально отличаются от любого другого такого, а уж на космопорты я в последнее время насмотрелся достаточно. Окрестности же можно и из глайдера взглядом окинуть.

Агент пожал плечами. Не знаю, насколько уютно он чувствовал себя среди представителей другой расы, но достопримечательности его тоже не особенно интересовали.

На небольшом скоростном глайдере, который вез нас от космопорта до клиники, находящейся на другом конце континента, мы были единственными пассажирами, а веннтунианский пилот находился в кабине, отделенной от салона непроницаемой перегородкой, так что мы смогли почувствовать себя свободней.