Алексей Волков - Путь Ворона Страница 9

Как говорилось раньше, где прошлогодний снег? Сейчас так не скажешь. Где? Да просто погребен снегом этого года и сам лежит на позапрошлогоднем, и так множество слоев.

Здесь тайгу рассекала просека. Как бы ни были нелюдимы староверы, кое-какие связи с прочими поселениями они изредка поддерживали. Да и рыбу на реке ловили. Потому кусты вдоль импровизированной дороги были на всякий случай вырублены, совсем уж неожиданно не нападешь.

Волки пытались. Они выскакивали из-за деревьев то с одной стороны, то с другой, порою поодиночке, но чаще небольшими группами, хорошо, имелась небольшая фора, и каждый раз получалось отстреляться. Несколько раз – буквально в упор. Один волчище, огромный, едва не с пресловутого теленка, почти налетел на деда и рухнул прямо у ног последнего, изрешеченный перекрестным огнем, но все еще пытающийся дотянуться до человеческого тела.

Приходилось уже не бежать, неторопливо идти. Все равно хищники с легкостью огибали группу где-то в стороне и появлялись с одинаковой легкостью и впереди, и позади. Догадались бы навалиться всей стаей, тут бы и пришла хана, но не догадались, а от нескольких особей кое-как отбивались. Кого-то задевали пули, прочие шарахались под прикрытие деревьев, и так вновь и вновь.

Сколько шли не такую дальнюю дорогу, как – никто из группы вспомнить не мог. Путь превратился в кошмар. Уши заложило от грохота выстрелов, даже пальцы устали давить на курок, спины взмокли… И все-таки вдруг оказались на высоком берегу, а внизу простиралось широкое открытое пространство.

Амур.

На полной скорости скатились вниз, проскочили часть пространства, остановились, дружно ударили огнем по зарвавшимся преследователям и, уже провожая взглядами убегавших хищников, остановились перевести дух.

– Черт! Патроны скоро кончатся! – Гаричев торопливо набил магазины и теперь с сожалением смотрел на почти пустой мешочек, где хранил боеприпасы россыпью. – Не считая рожков, десяток штук.

– У меня и того нет, – признался Воронов. – Четыре штуки. Останемся живы, всыплет нам Сергеич за перерасход имущества.

Вроде ничего смешного не прозвучало, только разведчики вдруг расхохотались. Нервная система на пределе, и теперь таким образом происходила разрядка.

Ничего еще не кончилось. На склоне волки застыли шеренгой, совсем как в каком-то почти забытом фильме про Гражданскую войну какие-то «плохиши». Воронов толком не помнил, белые ли, зеленые. Как не помнил название картины. Лишь что герои куда-то ехали на тачанках, а их непрерывно атаковали злобные кавалеристы.

Эх, сюда бы в самом деле тачанку и пулемет! Хотя прегради путь, а стрельба вперед невозможна…

Часть стаи спустилась на лед, попробовала атаковать на всей скорости, однако не выдержала плотного огня.

– Они что, со всей тайги сюда заявились?! – несколько истерично вопросил Димка. Не считая атаковавших, оставшаяся на месте шеренга на берегу смотрелась весьма внушительно. Пересчитывать оставшихся врагов не хотелось. Потом родятся невольные мысли: хватит ли патронов? Несколько атак, а там или ножами отбивайся, или последние гранаты в дело пускай. Уж лучше подорваться, чем тебя живым будут разрывать на куски.

Волкам не хватало ярости. Наверняка убитые собратья тоже сыграли на руку людям. Тут – рисковать шкурой, здесь – без всякого риска поесть еще теплого мяса. А какое из них хищнику вкуснее – кто может сказать определенно?

Несколько километров быстрого бега, еще одна атака, грохот стрельбы, отступление стаи. Опять бег, вновь серые хищники, несущиеся наперерез, стрельба…

– У меня пять патронов осталось, – оповестил Димка. – Еще разок и…

– У меня – полтора магазина, – Гаричев с тоской провел рукой по разгрузке, словно от этого могли появиться боеприпасы.

Дед и Воронов на сей раз отмолчались. Говори не говори, еще одну атаку отбить при удаче удастся, а дальше никаких улыбок Фортуны не предвидится.

Люди бы уже давно перестали лезть, а у стаи то ли чересчур коротка память, то ли, наоборот, длинна, и вожаки вспоминают, как в какой-нибудь неведомый прошлый раз двуногие существа перестали огрызаться огнем, мгновенно превратившись в обычную дичь.

Во время наскоков некоторые хищники застывали на каком-нибудь местечке повыше, там, где был лучший обзор. Словно полководцы во времена, когда поле боя можно было окинуть одним взглядом. Интересно, были ли те «наблюдатели» каждый раз теми же самыми или нет? Жаль, с людской точки зрения практически невозможно отличить одного зверя от другого, даже дед Володя ничего не может сказать по данному поводу. Лишь повторить известный факт: вожак возглавляет нападение, а не руководит со стороны. Для руководства требуется чрезвычайно развитая система сигналов, ни у одних животных не замеченная.

Теперь-то кто знает? Вон обычные овощи как изменились!

С другой стороны, у животных мутации обязаны идти помедленнее. Чертова дюжина лет всего прошла. С учетом – абсолютное большинство мутаций неблагоприятны для вида, проще говоря, носят летальный характер для конкретного живого существа, а полезных от силы один процент… Или тут как раз сыграла роль пресловутая теория вероятностей? Проще говоря, не повезло…

Не успел Воронов подумать о невезении, как ветер из слабого превратился в порывистый. Пронесся по верхушкам сугробов, рождая поземку, тихонько завыл в подражание маячившим на берегу хищникам. Тучи в небе понеслись быстрее, угрожая в любой момент разродиться метелью, если не настоящим бураном.

– Все, – вдруг выдохнул дед.

Пот тек по его лицу, скатывался на бороду и уже там застывал сосульками.

– Ты чего? – не в привычках капитана было тыкать людям немолодым, да сейчас не до вежливости.

– Не могу больше. Выдохся, – даже говорил Володя с трудом. – Оставьте меня здесь, а сами идите. Я прикрою.

– Сдурел, старый? – не выдержал Воронов. – Какое прикрою? Видишь, их сколько? Десяток останется с тобой, а прочие уйдут с нами. И вся твоя жертва псу под хвост. Или дойдем все, или…

– Дед, я помогу, – Димка встал рядом со стариком. – Давай рюкзак. Я здоровый, донесу…

Волки вновь ступили на лед, вереницей двинулись наперерез.

– Идем. Чего встали? Десяток километров, и дома! Гаричев! За дедом присматривай!

И вновь торопливый, на грани возможностей, бег. Волки особо не приближались, будто опытным путем успели установить обычную дистанцию стрельбы. Если очень постараться, Воронов, пожалуй, рискнул бы попасть хотя бы в одного хищника и сейчас, только смысл тратить драгоценные боеприпасы?

Ветер старательно мешал, дул в правый бок, едва не сносил с пути. Но волкам вообще пришлось бы атаковать против ветра. Километр, еще…

– Наши! Товарищ капитан! Наши! – Димка заметил то, на что Воронов внимания не обратил: на далекие фигурки людей на «своем» берегу. Десятка два, не меньше.

Дошли… И ведь не верится…

Тринадцать лет после Катастрофы. Лето

– Что думаете, товарищи военные? – Председатель окинул взглядом офицеров.

Было их трое – Букретов, Воронов и Тренько. Если по званиям – подполковник и два капитана. По должностям – командующий, он же – начальник штаба, его заместитель и зам по вооружению. По нынешним должностям, разумеется. Какой смысл вспоминать старое?

Небольшое совещание проходило в убежище. Село было довольно большим, в советские годы в нем располагался рыболовный колхоз «Путь Ильича». Затем – развал и разброд, колхоз распался, но и индивидуальное фермерство прижилось не слишком. Молодежи тут даже раньше было не очень, все старались перебраться в Хабаровск, а наиболее активные – еще дальше. Однако на лето кое-кто приезжал отдохнуть. Амур под боком, природа, всякие дяди-тети… В чем-то на дальнейшую судьбу повлияло бомбоубежище. В приснопамятную перестройку в Елабуге стали возводить краевой центр связи, а к нему – соответственно большое укрытие на случай гипотетической войны.

С исчезновением страны центр стал никому не нужен, бомбоубежище – тем более. Настолько, что даже бизнесмены не захотели прибрать бесхозное имущество к рукам. Мороки много, толку – никакого, зачем же оно тогда надо? Было бы в черте города, а тут до столицы края восемьдесят девять километров. Даже под склады использовать смысла нет. Далековато при постоянно дорожающем бензине. Здание центра в итоге здорово обветшало, потихоньку стало превращаться в развалины без всякой войны, а вот бомбоубежищу повезло чуть больше. Что ему сделается, если оно под землей? Там даже разваливаться нечему. Именно сюда в момент всеобщей Катастрофы устремились жители села и все гости да родственники, которые волею судьбы оказались в Елабуге. Оно же помогло пережить первые дни, когда ветер нес радиоактивные осадки. По самой деревне, разумеется, никто не бил. Войска здесь отродясь не стояли и в те времена, когда армия была армией, а не жалкими останками былой мощи, и ядерный заряд стоил бы гораздо дороже возможного ущерба, нанесенного противнику.