Между светом и тьмой - Юрий Горюнов Страница 10

– Конечно, – ответил сатана, – так привычнее для вас.

– И так, – снова взял слово седовласый, – я действительно Бог, как люди меня называют иногда Всевышний, но это моральные понятия, я больше считаю себя Создателем. Не забывайте, что мир кто-то создал. И не смотрите так напряженно. Вы не спите, это не галлюцинация. Сюда вы приехали добровольно. Добровольно? – он посмотрел на сатану.

– Добровольно. Я сделал предложение. Зачем в таких вопросах насилие, – пояснил сатана.

– Вы просили о встрече, я услышал и подумал, почему бы и нет? Но вы хотите разобраться или просто любопытство? Или вы вызвали меня на суд и хотите предъявить мне обвинения?

Глотнув слюны, я как бы со стороны услышал свой осипший голос: – Обвинение – это описание преступного деяния, когда оно доказано. Я не прокурор, не общественный обвинитель. Я бы не хотел использовать столь категорическую формулировку.

– Не бойтесь меня, – перебил Всевышний, – говорите нормально, я не так страшен, хотя понимаю всю необычность ситуации для вас.

– Если пользоваться житейской терминологией, – продолжил уже окрепшим голосом, – то это упрек, хотя и не точно. Пусть будет попытка разобраться, правдивы ли упреки по отношению к вам.

– Не зависимо от формулировок, я правильно понимаю смысл. Не будем цепляться за слова. Так это любопытство или?

Я посмотрел и пытался нащупать в своем мозгу ответ, хотя, что это я, он все видит во мне, – Конечно, я любопытен, но в данном случае лучше считать это попыткой, – я отгонял прочь все не нужные мне мысли и продолжил, – но учитывая, что вы можете разговаривать телепатически, то зачем встреча? И почему в этом странном зале, в котором ни свет, ни сумерки, а какое-то ровное освещение? Где я? – задал вопрос.

– Между светом и тьмой – сумерки. Это более комфортно. Взор становиться мягче и спокойнее. При ярком свете видно дальше, но глаза устают и зрение притупляется. Во тьме плохо видно и глаза приходиться напрягать, и только сумерки позволяют увидеть то, что близко и что дорого, в том виде, как есть. Вас не устраивает освещение, обстановка?

– Устраивает, хотя и не важно, в данном случае.

– Почему же? Ваше желание, тем более такое не сильно серьезное легко выполнить.

– Единовременно в текущий момент, возможно.

– А что вас не устраивает вне текущего момента?

– Согласно вашей интерпретации, все мы живущие на земле, живем между светом и тьмой.

– Интересно почему?

– Потому что, пытаясь заглянуть в будущее, пытаемся увидеть свет, притом пытаемся заглянуть порой так далеко, что глаза режет от напряжения. В темноте тоже не живем, все-таки пытаемся видеть вокруг себя. Вот и остаются сумерки, в которых нам комфортно. Все в пределах досягаемости.

– Есть доля логики, но оставим это.

– Позвольте, я добавлю по поводу обстановки, – заявил сатана, – можно, конечно, можно сделать все вокруг необычным. Но зачем это вам? Все это выглядело бы, как сон, а так реальность. Хотите ущипну? – улыбаясь спросил он.

– Нет, не надо.

Но сатана протянул руку, через стол и дотронулся до моей руки. Прикосновение было реальным, как обычной человеческой руки и сказал, – продолжим. Вы хотели суда. Вот вам и организовали. Это помещение и будет залом заседаний. Конечно, не в его привычном виде, но согласитесь, не красиво, если вы будете сидеть за столом выше Всевышнего. Это не корректно по отношению к нему, а так более демократично. Вот и обставили стандартно. Всевышнего, предлагаю считать не подсудимым, а ответчиком, вы – судья, ну а я, как и говорил ранее, во всех остальных ипостасях. Устраивает?

– Да. Как ни странно, необычность встречи уже не вызывает страха, не пугает неизвестностью. Это не свойственно человеку.

– Страх возникает, когда нет веры, любви. А у вас есть, иначе меня бы здесь не было, – пояснил Всевышний, – веры не в меня, а веры в возможности, хотя себе этого и не говорите.

– Но если вы можете управлять моими чувствами, эмоциями, то, как быть уверенным в объективности, что это думаю и говорю я, а не вы мне помогаете?

– Нам это зачем? Тогда можно было бы вообще вас не приглашать. Логично?

– Логично.

– Тогда приступим и давайте без привычных фраз зала суда «Встать, суд идет».

Пока он говорил, Всевышний молча, слушал наш разговор, не подавая никаких реплик.

– Слушается дело, по предъявлению претензий со стороны человека к Всевышнему. Судья – представитель рода человеческого. Секретарь – сатана, то есть я, в миру Роман Олегович. Отводы есть? – Выдержав паузу, продолжил, – отводов нет.

– Давай без шутовства.

– Что так сразу? – спросил я.

– А как иначе! Вы ведете дело.

Я увидел, что передо мной на столе лежит лист бумаги с вопросами, на которых не стал концентрировать внимание и, поняв, что вляпался, и отхода нет, сказал:

– Вопрос ответчику. Кто вы?

– Я есть Он. Создатель мира, Вселенной, всего живого и не живого. Я Создатель света и тьмы. Мир был создан мгновенно, в один миг, а вот дальше эволюция. Дальше я выстраивал его по задуманному. Создание мной мира не случайность – замысел.

– Свидетель, вы подтверждаете слова ответчика?

– Конечно. Первый, кого я увидел, получив свою сущность, был он и больше никого. Я был вторым в этом мире, поэтому не мог создать его, а значит только он и создатель, – и, сделав паузу предложил, – давайте договоримся также об обращениях. Предлагаю ответчика называть Создатель – это точнее отражает его сущность.

– Хорошо. Этот мир создали вы? – Продолжил я.

– Да.

– Зачем?

– Если бы я мог также четко сформулировать ответ, как вы задаете вопрос, то думаю, все было бы иначе или вообще ничего не было бы, и я решил познать себя.

– Каким образом?

– Создав Вселенную, а в ней планеты и много чего. Но сначала было слово.

– Какое?

– Я есть!

– Что потом?

– Я услышал себя и решил, что надо создавать видимое и познавать себя. Считайте, что первоначально я сделал подарок себе. Кто мог еще это сделать? Не было никого. Он правильно сказал, – и Создатель кивнул на сатану, – Было ничто, стало все. Красиво, необычно, привлекательно. Но до этого была тьма.

– Как это можно доказать?

Улыбнувшись, Создатель ответил, – не буду демонстрировать свои возможности уничтожением всего, что создал, а затем создавать вновь, но в процессе буду демонстрировать, что будет необходимо. А пока, например.

Свет вдруг исчез. Наступила полная темнота, не было видно даже собственной руки. Это даже нельзя было назвать тьмой. Это был полный мрак. Он не давил, он поглощал. Поглощал мою сущность, мои мысли. Я не чувствовал своего тела, я мог только каким-то образом понимать, что я