Маркграф из Преисподней - Михаил Ежов Страница 10

— Не будем препираться. Мы теряем время, и зверь может уйти. Уверен, он и так уже нас услышал. Вперёд, Фёдор!

Николай обиженно насупился, однако спорить не стал. Мне было всё равно, что он там чувствует или думает. Я хотел увидеть тварь, убившую маркграфа, и изучить её. Рисковать из-за чьих-либо амбиций не собирался. Стратегия понтов не терпит.

Егеря дружно ринулись в заросли с пушками наготове. Часть из них осталась вокруг кустов в качестве оцепления на случай, если кабан вырвется.

Послышался треск веток, а затем ночной воздух разорвал пронзительный хриплый визг. Темноту осветили вспышки. Фёдор нахмурился и достал из притороченных к седлу ножен широкий меч со светящимся лезвием. Поза его стала напряжённой, глаза впились в кусты, где происходила борьба. Примерно так же выглядел Николай, только у него в руке было копьё.

— Гоните сюда! — проговорил в рацию Фёдор. — На нас, парни! Мы его встретим!

Услышав, в чём план, я взял и разложил копьё. Похоже, егеря с этой тварью не справлялись. Странно. У них же крупнокалиберные пушки.

Треск ломаемых кустов приближался. Три секунды — и ветки резко раздвинулись в пяти метрах перед нами. Показалась огромная кабанья голова, покрытая жёсткой бурой шерстью. Крошечные глазки светились бледным мертвенным светом. Охотники из оцепления тут же открыли огонь. Тварь издала хрюкающий вопль и кинулась вперёд. Теперь стало видно, что тело у неё, скорее, человеческое! Правда, покрытое шерстью и неестественно мускулистое. Вдобавок, ноги были слишком коротки и странно изогнуты, вдобавок заканчивались раздвоенными копытами. Вепрь снёс одним ударом егеря справа, едва не отправил в нокаут успевшего отскочить егеря слева и ринулся в нашу сторону.

Николай привстал на стременах, занося копьё. Фёдор выстрелил в приближавшуюся тварь, но та вильнула в сторону, избежав попадания. Ещё мгновение — и здоровенная туша врезалась бы в нас.

Пришлось встретить её струёй пламени. Огонь вырвался из моей выставленной ладони и мгновенно превратил вепря в живой факел. Тот по инерции сделал ещё два шага, а затем притормозил и завертелся вокруг своей оси, издавая испуганные клокочущие вопли — словно сразу все духовые в оркестре сломались. Фёдор пальнул прямо в огонь и на этот раз попал, но кабана его выстрел не прикончил. Николай метнул копьё. Оно засело в горящей туше, которая металась в разные стороны, потеряв способность ориентироваться в пространстве. К этому времени вепря обступили егеря и открыли по нему огонь из автоматов. Наконец, монстр тяжело повалился в траву, захрипел, взвизгнул и забился в предсмертных судорогах. Я отозвал огонь. Теперь мы стояли вокруг огромной дымящейся туши. Воняло палёной шерстью и горелым мясом.

— Шашлык! — ухмыльнулся Фёдор, убирая пушку в кобуру на поясе. — Нужно убедиться, что тварь мертва, — с этими словами он спрыгнул с лошади и направился к вепрю, сжимая в руке меч.

Егеря подступили ближе, держа тушу на прицеле.

— Только голову не трогай! — сказал вдруг Николай. Он тоже спешился и двинулся вслед за начальником ловчих. — Она и так слишком сильно повреждена.

— Понял, — кивнул Фёдор. — Не извольте беспокоиться, Ваша Светлость. Всё будет аккуратно.

Обойдя тушу, он приставил клинок в районе левой лопатки, навалился и вогнал его в вепря почти до перекрестья. Чуть подвигал, а затем вытащил.

— Сдох! — объявил он. — Прикажете забрать тушу с собой?

— Да, — ответил я. — Это чудо-юдо нужно тщательно исследовать. А голову повесим над камином в гостиной.

— Такую громадину целиком не увезти, — заметил Николай. — Придётся расчленить и распределить между егерями. Жаль, ты спалил шкуру, Макс. Можно было бы снять и постелить перед камином — в комплект к башке.

— Ничего, обойдёмся. Работайте, парни, — кивнул я охотникам.

Те достали из седельных сумок электропилы и взялись за тушу. Воздух наполнился визгом моторов.

— Почему ты просил Фёдора не трогать голову? — спросил я Николая, когда тот выдернул из туши своё копьё и подошёл. — Обычно там располагают модули управления?

Парень кивнул.

— Да, я подумал: если тварью управляли дистанционно, в черепе должен остаться имплантат. Кабан же — явный модификант. Кто-то его создал и выпустил в лес. Вряд ли просто так.

— Думаешь, зверя нарочно натравили на отца?

Николай пожал плечами.

— Не знаю, но вполне допускаю. Собственно, это нам и надо выяснить, так ведь? Отвезём тушу в лабораторию — пусть там её нашинкуют, как ты и предлагал. Если в теле есть модуль, его найдут. Иногда по этим штукам можно понять, кто производитель. Хотя в данном случае концы должны были надёжно спрятать.

— Всегда есть след, — сказал я. — Истину не скрыть и за семью печатями.

— Ну, будем надеяться, что ты прав.

Егеря справились довольно быстро — минут за десять модификант был разделён на части, а те расфасованы по плотным пластиковым мешкам и приторочены к сёдлам. Отряд двинулся в обратный путь. Однако проделывать его целиком не пришлось: когда мы выбрались на небольшой перелесок, Фёдор объявил остановку и вызвал вертушки к нам.

Пока ждали, Николай поманил Макара.

— Ты заслужил награду, — сказал он, когда тот подошёл. — Отлично справился. Получишь премиальные.

— Благодарю, Ваша Светлость, — поклонился следопыт. — Рад стараться. Я и сам доволен, что мы эту тварь нашли. По крайней мере, убедился, что был прав. Не привиделось мне, что животина на двух ногах-то!

Когда он отошёл, брат повернулся ко мне и сказал, понизив голос:

— Всё-таки, странно, что Макар только сегодня объявил о том, как располагаются следы. Не могу понять, почему он молчал до этого. Боялся, что ему не поверят и станут высмеивать? Я бы понял, если б у него не было признанной репутации. Но Макар… — Николай задумчиво пожал плечами.

Пока он говорил, я провожал взглядом отходившего следопыта. Тот держался уверенно и спокойно, словно больше не беспокоился из-за того, что вовремя не доложил о своих подозрениях. Вскочив на коня, Макар завёл беседу с одним из егерей.

— Да, — сказал я. — Не было у него причин думать, что ему не поверят. Сколько он уже нам служит?

— С рождения, конечно, — отозвался Николай. — Как и все модификанты нашего производства.

— Так мы что, сами создаём себе слуг?

— Не то, чтобы прямо создаём. Вносим генетические изменения в плод, пока он ещё в утробе. Этим модификанты и отличаются от чёртовых мутантов с Пустоши.

— Мы вмешиваемся в природу эмбриона? — переспросил я.

Ничего себе, до чего дошли людишки в своей непомерной гордыне! Уже улучшают, как им кажется, замысел Архитектора! Вот, значит, как они понимают прогресс. Мда-а… Куда только катится мир⁈ Не удивительно, что Ад переполнен, а в раю всё меньше обитателей.

— По желанию родителей, Макс, — сказал Николай с таким видом, будто это совсем другое дело. — Когда люди хотят, чтобы их чадо точно получило хорошую должность при аристократах, они приходят в «Биотех корп.» или другую генно-инженерную компанию, оставляют заявку и в результате получают ребёнка-модификанта. Того, кто идеально подходит для будущей профессии. Очень продуктивный подход.

— Да, я вижу. Но лояльность привить таким образом ведь нельзя?

— Увы, Макс. Преданность в гены не вложишь. Хотя когда-нибудь, может, мы и это делать научимся. Было бы, конечно, неплохо.

Надеюсь, что нет. Должны же быть пределы у человеческого безумия. Впрочем, о чём это я? Ещё в древности люди начали обзаводиться рабами. Так почему бы им не вернуться к этому? Только на принципиально новом уровне.

В это время появились вертолёты. Уже начало светать, и машины на фоне бледнеющего неба выглядели огромными пузатыми насекомыми. Как только они опустились на перелесок, отряд погрузился в них, и коптеры взлетели. Развернувшись, они понеслись над лесом в сторону крепостной стены. Правда, сейчас её ещё не было видно.

Спустя минут десять справа на горизонте показалась золотистая полоска — первый явный признак восходящего солнца. От неё небо постепенно бледнело, приобретая голубой оттенок.

А ещё через несколько минут я увидел городскую стену и какой-то тёмный рой над ней. Вскоре стало ясно, что это какие-то летающие аппараты. Большая часть была вытянутой формы и напоминала дирижабли.

— Что это? — спросил я Николая, указав в иллюминатор. — Вон там, над городом.

— Наш воздушный флот. Вернее, его часть. Ты видишь пограничный патруль.

Вскоре мы приблизились достаточно, чтобы можно было рассмотреть огромные