Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев Страница 10

- Вот почему он отошел от дел? – поймав удивленный взгляд Крамби, Лэйд постучал пальцем по столу на том месте, где некогда лежало письмо, - По состоянию здоровья?

Крамби неохотно кивнул.

- Да. Не хотел, чтобы его, человека, сотрясавшего биржевые рынки и ворочавшего миллионами фунтов, видели таким – слабым, подавленным, не способным даже перемножить в уме простейшие числа, трясущимся от слабости. Бедный, бедный мистер Олдридж. Он хотел, чтоб его помнили капитаном корабля, а не дряхлым стариком. Потому и отошел от дел два года назад, оставив мне штурвал.

- Он служил во флоте? Все эти метафоры – наша шхуна, штурвал, команда…

Крамби улыбнулся.

- Нет. Насколько мне известно, нет. Он и в море-то никогда не выходил, даже на прогулочной яхте, которую мы как-то арендовали для пикника. Утверждал, что у него отчаянная морская болезнь. А все эти сравнения… Он всегда утверждал, что биржевой рынок сродни морю. Иногда он спокоен, иногда штормит, но человек, который желает в нем разбираться, должен обращать внимание не на волны, которые вздымаются на поверхности, а на течения, что прячутся на дне. Именно течения определяют царящие в водоеме законы, несут жизнь или погибель, разорение или достаток. Это была мудрая мысль. С его легкой руки мы именовали наше предприятие кораблем, себя – его командой, а его…

- Капитаном. Благодарю, уже понял.

- У него было на это право. Компания всегда была детищем, его кораблем, который он построил собственноручно, вплоть до последней килевой доски. «Биржевая компания Олдриджа». Приставку «Крамби» она обрела лишь семь лет тому назад. Я знал, что мистер Олдридж оказал мне честь, позволив ступить на палубу, но в глубине души всегда помнил – это его корабль. Вот почему когда он… когда…

Только слез тут не хватало, сердито подумал Лэйд, глядя по бледному лицу Крамби проходят беззвучные судороги, заставляющие его кривиться. Но Крамби не заплакал. Стиснул зубы, несколько раз глубоко вздохнул и поднял на Лэйда глаза – покрасневшие от бессоницы, но совершенно сухие.

- Слуга мистера Олдриджа сказал, в тот день он выпил двойную порцию вина за обедом, после чего отправился на открытую веранду своего номера, чтоб прогуляться по своей обычной привычке. Должно быть, на него накатил приступ слабости, он споткнулся и не смог удержать равновесия.

- Вот почему я предпочитаю благословенный Миддлдэк, - пробормотал Лэйд, - Здесь сложно найти здание достаточно высокое, чтобы, сверзившись с него, сломать себе шею. Слугу, конечно, допросили?

Крамби кивнул.

- Госсворт. Его слугу звали Госсворт. Он не отличается большим умом и тоже немолод, но он преданно служил мистеру Олдриджу многие годы и сомневаться в его искренности не приходится. После обеда Госсворт отправился по своим делам, а когда вернулся, обнаружил, что мистер Олдридж… он… лежит на мостовой и…

Лэйд поморщился.

- Можете обойтись без деталей, мне скоро обедать, - пробормотал он, - Я догадываюсь, как выглядит человеческое тело, пролетевшее пять этажей. Значит, у полиции не возникло никаких подозрений на этот счет?

- Нет. Совершенно никаких.

- Что ж, тогда не вижу повода беспокоиться на этот счет. Наших «бобби» сложно заподозрить в большом уме, зато они упорны как стая фокстерьеров и обладают отличным нюхом на вещи такого рода. Если они предположили несчастный случай, вполне вероятно, так оно и было. А у Канцелярии? У Канцелярии не возникло вопросов по этому случаю?

В этот раз Крамби отчетливо вздрогнул. Как и полагается здравомыслящему молодому человеку, наделенному разумом.

- Нет, - пробормотал он, - Насколько мне известно, нет.

- Что ж… - Лэйд, отдуваясь, поднялся на ноги, - Чертовски досадно, что я не имел удовольствия знать мистера Олдриджа при жизни, наверняка мы нашли бы, о чем поболтать. Соболезную вашей утрате мистер Крамби и желаю сохранять присутствие духа.

Крамби недоверчиво уставился на него.

- Вы…

- Надеюсь, вы в достаточной степени одарены актерским талантом, чтобы изобразить безудержную скорбь, когда мисс Прайс сообщит вам, что никаких следов любимых вами корнишонов в лавке обнаружить не удалось. Пока мы с вами беседовали, бедняжка копалась в пыльных сундуках, чтобы угодить вам – весьма изматывающая работенка.

Лэйд сделал широкий приглашающий жест к двери. На которой Крамби не отозвался ни одним движением.

- Мистер Олдридж знал вас, - тихо, но настойчиво произнес он, не поднимая на Лэйда глаз, - Я думал, в память о нем вы…

Ни черта он меня не знал, подумал Лэйд, ощущая тлеющую в глубине души досаду, но бессильный обнаружить ее источник. И ни черта не смыслил в том, чем я занимаюсь. Скорее всего, Левиафан, забавляющийся случайностями как старый шулер карточными фокусами, просто подбросил мое имя выживающему из ума старику – просто чтоб позабавиться над ним. Или надо мной. Или над нами обоими. Как бы то ни было, я еще не сошел с ума, чтоб принимать с его поля такой пасс. Слишком хорошо знаю, чем кончаются такие приглашения к игре.

- Он не знал меня, - тихо, но внушительно произнес Лэйд, глядя в глаза Крамби, - Ручаюсь за это. Просто слышал где-то про Бангорского Тигра, совершенно не представляя, какими вещами он занимается и в чем состоит суть его услуг. Возможно, это имя он услышал от кого-то из своих приятелей-банкиров, баловавшихся по молодости оккультными фокусами. Или купил эту информацию в кроссарианских кругах, в которые был вхож. Знаете, течения порой зло подшучивают над потерпевшими кораблекрушение, отправляя их бутылки с призывом о помощи совсем не к тем берегам…

Крамби поднял на него глаза.

- Это не имеет значения. Даже если мистер Олдридж и не знал вас, но он по какой-то причине доверял вам, и мне этого достаточно. А он никогда не ошибался в своих прогнозах – за все семь лет, что мы с ним работали. Я уверен, что не ошибся и в этот. Я не уйду, пока не заручусь вашей помощью, мистер Лайвстоун.

Вытолкать его за дверь, подумал Лэйд, смерив застывшего Крамби тяжелым неприязненным взглядом. Вот самое разумное, что мне остается. Я уже допустил две ошибки, а это на две больше, чем позволительно в моем возрасте.

Первую – когда впустил его в свой кабинет. Ничего удивительного, должно быть, сыграл простейший рефлекс. Старый тигр прыгнул, услышав привычный щелчок