Абандон 3 - Сергей Котов Страница 10

Перетащив провиант в нашу машину, я достал смартфон. Дождался, пока появится уверенный приём спутникового сигнала, потом открыл наш мессенджер.

«Достали сердце. Оно убило тех, кто напал на нас», — написал я.

Ответ пришёл секунд через тридцать:

«Двигайтесь в столицу. Подкрепление направляем навстречу. По возможности избегайте столкновений».

Вот так. Ни объяснений, ни восхищения, ни комментариев. Просто будьте там-то и там-то.

Кажется, я впервые в жизни начинал чувствовать себя военным.

Сами рационы работали на уже знакомых мне химических грелках. Благо, воды у нас было достаточно, чтобы их активировать.

Когда вскрывал коробку, я не особо смотрел на надписи. В итоге мне достались вегетарианские макароны в томатном соусе, и ещё какая-то химическая гадость. Впрочем, я был достаточно голодным, чтобы умять всё, что было в рационе.

— Куда дальше? — спросил Павел, когда мы перекусили и были готовы выдвигаться дальше.

— В столицу, — ответил я.

— Ясно, — кивнул проводник, — помощи не ждём?

— Нет, — я отрицательно помотал головой, — двигаемся сами.

— Ну добре. Тогда по коням, — кивнул Павел.

И мы, объезжая трупы, двинулись дальше в пустыню.

Локация 3. Каньон Фиш Ривер. Намибия. Глава 1

Пустынный пейзаж с бесконечными дюнами сначала сменился каменистым плато. Скорость выросла, но мы не гнали так отчаянно, как тогда, на побережье.

— Смотрите, — сказал водитель, когда я уже начал привыкать к новому ритму поездки, — будет обидно это пропустить.

Я посмотрел вперёд. Там была всё та же каменистая пустыня. Что именно тут должно меня впечатлить?

А потом я увидел. Мы выскочили на самый край обрыва и повернули налево, по течению реки, которая виднелась далеко внизу, на самом дне грандиозного карьера.

На самом деле, подобные пейзажи видел едва ли не каждый житель планеты Земля — на заставках разных программ и в коллекциях природных чудес. Только обычно под ними красовались надписи вроде: «Большой Каньон в полдень, США». Или: «Величие Большого Каньона Америки».

Вживую такие вещи выглядят куда более впечатляюще. Да что там: от них захватывает дух.

— Ох и нифига себе… — выдохнула Соня, прильнув к окну.

Павел довольно улыбался.

— Нравится? — спросил он.

— Не знал, что тут такие вещи бывают, — сказал я.

— Да, Африка полна чудес… на самом деле, этот каньон даже немного крупнее распиаренного колорадского.

Сто пятьдесят километров по устью — и мы у трассы, которая приведёт нас в столицу, — улыбнулся Павел.

— Мы что, вниз спускаться будем?

— Конечно, — кивнул проводник, — мы же только что из самого сердца уранового рудника. Вода нам совсем не помешает!

Крутой спуск нашёлся километров через пятнадцать. Похоже, когда-то здесь тёк ручей, питаемый сезонными дождями. Дорожка, прорезанная водой в скальном массиве, оказалась достаточно широкой, чтобы по ней мог спуститься «Круизёр». За что ей отдельная благодарность.

— Удивительное место… — сказала Соня, пока мы ехали вниз.

— Угу, — довольно кивнул Павел, — тут целый мир удивительных мест, о которых мало знают в первом мире. Кстати, если что — геологическая провинция, где мы находимся — одна из самых древних в мире. Плитам, которые составляют Берег Скелетов, возле которого мы проезжали — больше полутора миллиардов лет. Коренные породы, образующие основу каньона, едва ли не древнее.

— Круто… — сказал я, опасливо глядя на стены ущелья, которые вертикально нависали над спуском.

Через несколько минут мы благополучно достигли дна этого природного чуда. Павел сходу повёл машину в воду. И ещё несколько километров мы двигались по руслу реки.

— Ну вот, — наконец, сказал наш проводник, — теперь и в город въезжать не страшно.

— Что насчёт нашей одежды? — спросил я, — есть шанс, что мы нахватали радиоактивную пыль?

— Есть, конечно, — кивнул Павел, — поэтому рекомендую хотя бы майки снять. До момента, когда мы сможем всё проверить.

— Блин, а чего раньше не сказал? — недовольно буркнула Соня.

— Да ладно, ребят, — осклабился Павел, — руды на Лангере бедные. Около сотой доли процента. Если что — посидеть на граните, скажем, где-нибудь в Мурманской области пару минут гораздо опаснее, чем пробыть полчаса на дне рудника, где мы были.

Соня посмотрела на меня. Я ответил настороженным взглядом. Как много Павел знает о нас? Слышал ли про приключения на Кольском полуострове? Или же это просто совпадение?

— Я там жил когда-то, — добавил Павел, будто бы оправдываясь, — очень давно. С тех пор ненавижу зиму.

— Ясно, — кивнул я.

— А вообще вода здесь как? — спросила Соня, — помыться хоть можно?

Павел хмыкнул.

— Блин, а это хорошая идея! — ответил он, — башка от недосыпа совсем не соображает. Конечно. Давайте помоемся. И перекусим. И кофе выпьем. Раз уж мы доехали до этого места, те, кто нас преследует, наверняка сбились с пути.

Он остановил «Круизёр» в тени довольно высокой скалы, нависающей над излучиной речушки, по руслу которой мы двигались.

Мне показалось, что тут, внизу, немного прохладнее, чем в самой пустыне, и это было очень кстати. Я подошёл к воде, попробовал её рукой. Тёплая. Совсем не такая, как ледяные потоки на Кавказе.

Я скинул майку и принялся её полоскать в потоке. Через минуту за ней последовали и джинсы.

Соня отошла подальше, за небольшой валун, лежащий прямо на берегу, и тоже начала раздеваться. Я делал вид, что не обращаю на неё никакого внимания.

Постирав одежду, я залез в воду. Вода была совсем тёплой, но всё-таки освежала. Тут было совсем мелко, и, чтобы окунуться хотя бы по плечи, приходилось приседать.

Я видел, что Павел тоже скинул верхнюю одежду, и залез в воду. Он тёр своё тело тщательно, будто в общественной бане с мылом. Разумная предосторожность: всё-таки уран есть уран, и пренебрегать опасностью не следовало.

Хорошо, что воздух здесь, даже в непосредственной близости от мелкой реки, оставался очень сухим. Одежда высохла почти мгновенно — до того, как мы успели прикончить по ещё одному военному рациону, изъятому у тех, кто пытался нас прикончить на руднике.

После купания и чашечки кофе, которым я запил содержимое одного из рационов, жизнь стала налаживаться. Я улыбался, греясь на солнышке.

— Отлично тут! — сказал я, вытягивая ноги, — и главное — никаких туристов.

—