Алевтина Варава - Осколки будущего Страница 11

Ехали молча. Аня впилась в поблёскивающую от солнца приборную панель и совершенно не могла заставить себя думать о чём-либо. Она очнулась от ступора, только когда автомобиль остановился и со словами: «Я сейчас вернусь», – учительница покинула салон.

– Куда это она? – обратилась Аня к Салли, провожая взглядом англичанку, хотя сама уже видела, что та поднялась по ступенькам в аптеку. – И зачем?

– Понятия не имею, – ответила с заднего сиденья кошка.

Аня зажмурилась и глубоко вздохнула.

Евгения Витальевна возвратилась минут через десять, бросила назад целлофановый пакетик и завела мотор.

– Что это? – хором спросили Салли с Аней, и последняя улыбнулась.

– На всякий случай, – загадочно изрекла англичанка, подъезжая ко входу с колоннами и выискивая место, чтобы припарковаться. – Сейчас мы с вами пройдёмся к реке, отыщем безлюдный закуток, хорошо укрытый зеленью. Мы с кошкой останемся там, а ты приведёшь Прошину.

– Эй, что я должна ей говорить?! – возмутилась Аня. – Вы же слышали: она сумасшедшая! Перестраховщица и трусиха!

– Тут ей следует сказать спасибо вам, – пожала плечами Евгения Витальевна.

– Нам?

– Своему классу, дорогая. Милым и дружелюбным сверстникам, которые всегда поддержат и помогут.

– Я никогда не делала гадостей Кристине! – вскинулась Аня.

– И никогда не защищала её, – парировала учительница. Надо же, какая она, оказывается, наблюдательная. Аня всегда считала, что англичанке плевать с высокой колокольни на всех школьников. – А ещё ты над ней смеялась.

– Неправда! Разве что подшучивала иногда… по-доброму! И я хихикала, только если было курьёзно!

– Конечно-конечно, довольно-таки курьёзно, дорогая, – для всех, кроме неё. – Евгения Витальевна пристроила машину на бордюре и обратилась к аптечному пакетику. – Для беззащитного и неуверенного в себе ребёнка нет ничего страшнее насмешек.

Она вытряхнула на колени упаковку ваты, баночку спирта, несколько запаянных шприцев и жалобно звякнувшие ампулы.

– Зачем это?! – похолодела Аня, наблюдая, как ловкие пальцы надломили одну из стеклянных колбочек и прозрачная жидкостью стала исчезать в кошмарной игле.

– Используем при истериках или неадекватной реакции с применением силы и магии. Снотворное. И нашатырный спирт, если в обморок бахнется.

– Вы так спокойно об этом рассуждаете!

– Пытаюсь держать себя в руках и просчитать самые вероятные ситуации, – сообщила Евгения Витальевна, пряча шприц в сумочку. – Пошли. Возьми кошку.

Аня повиновалась: забрала Салли с заднего сиденья старенькой «мазды» и покорно последовала за своей учительницей в парк.

Из-за одинаковой одежды на них стали оборачиваться, и Евгении Витальевне это явно не нравилось, но уже было поздно думать о переодевании. Они спустились по каменным ступеням и, постояв полминуты у моста, отправились на островную часть.

Аня молчала. Несправедливо обвинять её в жестокости! Как можно не хихикать над девочкой, которая аккуратно готовит все уроки, зубрит наизусть и стихи, и целые параграфы; которая освобождена от физкультуры, но вместо того, чтобы наслаждаться, сидит в библиотеке или ходит на дополнительные занятия к педагогам, хотя и так всегда имеет двузначные оценки по всем предметам? У Кристины на ноутбуке, иногда торчащем из её фантасмагорического рюкзака-мутанта, нет ни одной игры! Она носит нелепые, не сочетающиеся друг с другом наряды, не иначе как из бабушкиного гардероба, и в девятом классе заплетает волосы в косички. Не смотрит сериалы и аниме[18], не понимает скабрезных шуточек и смущается, как кисейная барышня позапрошлого века…

Конечно, над ней подтрунивают. Но, между прочим, косоглазому заике Феде с галёрки[19] приходится куда хуже! Его через день колотят мальчишки. А Кристину разве что за косички дёргали, и то в начальных классах (Аню тоже тогда дёргали!). Никто её никогда пальцем не тронул. Её вещи намеренно не ломали и не отбирали, не заставляли делать глупого и обидного. К ней часто обращаются за помощью, если нужно что-то списать. Это же должно быть приятно, правда? Ане всегда приятно давать списывать.

Всё, что инкриминирует Евгения Витальевна, – преувеличение!

Они с Салли шли за учительницей в самую глубь по берегу Днепра, обходя многочисленные гуляющие и пьющие компании, и наконец остановились, выбрав действительно укромный уголок. Здесь зелень прятала от посторонних небольшую поляну. Когда-то, видимо, на ней располагалось кафе, а теперь остались только потёртые тенты с рекламой пива да заваленный досками деревянный столик. Евгения Витальевна зашла в тенёк и, устроившись на покосившемся стуле, спросила:

– Сможешь найти это место с Прошиной?

– Да она попросту не пойдёт сюда!

– Скажешь, что должна показать кое-что.

– В «уединённом местечке, скрытом от чужих глаз»? – передразнила Аня. – После того, как мы с трудом убедили её вообще приехать?! Она сюда не пойдёт!

– А ты постарайся!

Аня сердито сощурилась, представляя, сколько придётся топать до того, как они доберутся в пункт назначения. Ведь надо будет разговаривать. О чём? Да они брели сюда в хорошем случае минут двадцать!

– Напиши SMS, что приехала не на той маршрутке и стоишь не у колонн, а перед мостом. Ты натёрла ногу и тебе больно много ходить – как раз посетуешь на это, чтобы занять время. Постарайся не врать. Но если что, наплети, мол, она интересует тебя в качестве репетитора. Для какого-нибудь брата-балбеса. Или… ты… не знаю, бизнес придумала: будешь находить ей новых клиентов за проценты. Типа вы уже взрослые и пора зарабатывать. А там, куда вы идёте, миленькое кафе, – сочиняла учительница. – И не забывай про сарафан, дорогая. Если она удивится или обеспокоится от его вида, будь особенно осторожна.

– Да вы что, издеваетесь?! А вдруг она меня, как вы, попробует на тот свет отправить?!

– Я бы тебя не убила, – возразила англичанка. – А если бы мы были в людном месте, то и не вязала бы.

– Так то вы, – пробурчала Аня, вытаскивая из сумки мобильный и заходя в SMS-ки. – Мы должны встретиться через пятнадцать минут. Я пошла.

– Подожди, дай запишу твой номер.

Обменявшись телефонами, они расстались, и Аня, обуреваемая самыми нехорошими предчувствиями, двинулась на свой эшафот.

Кристина Прошина, миниатюрная болезненная девчушка с усталыми глазами, уже ждала на ближайшей лавочке и окликнула, как только Аня преодолела мост. Наверное, она была уже в парке, получив сообщение. Аня так опешила, что в ужасе выдала запасной план с репетиторством просто с ходу и увлекла ошарашенную одноклассницу за собой, разливаясь соловьём по поводу схем и графиков, которые оставила в чудесном кафе, где уже заказала им мороженое.

Они перебрались на остров и теперь шли по дорожке, живописно усыпанной мусором с обоих краёв. Везде сквозь сочную зелень проглядывались пляжные зоны со множеством отдыхающих. Одноклассницы продвигались дальше.

Наконец Аня свернула с асфальта и направилась к густым кустам. Кристина осталась неподвижной.

– Извини, конечно, но я туда не пойду, – холодно и тревожно заметила она. – Там нет никакого кафе. Куда ты меня тащишь? Не знаю, чего ты реально хочешь, но это не смешно.

– Кристина, прости, что устроили спектакль, так нужно.

Последнее сказала Евгения Витальевна, выходя из тени деревьев. Прошина вздрогнула, и на её лице отразилась крайняя степень удивления. Она вопросительно смотрела то на свою учительницу, то на Аню. Недоумение удваивала идентичность их нарядов.

– Что всё это значит? – Припухшие глаза с нездоровыми мешками расширились. – Вы что, серьёзно хотите организовать платные курсы?!

– Мы можем уйти с дороги? – попросила Евгения Витальевна.

– Не знаю, – пробормотала Кристина, и в её голосе скользнула растерянность.

– Ты боишься нас? – подняла брови их преподавательница.

– Зачем обсуждать что-либо в кустах? – парировала Анина одноклассница с вызовом. Но она не привыкла перечить старшим. – Вы ведёте себя странно, а я – глупо, – с этими словами чахлая девочка переступила через бордюр и послушно последовала за собеседницами под прикрытие зеленеющих веток.

Аня раздвинула для неё заросли, хотя при этом совершенно не представляла, что собирается там делать.

– Итак? – нетерпеливо спросила Прошина.

– Итак, – повторила англичанка, на миг прижимая ладонь к переносице. – Это должно показаться тебе крайне нелепым, дорогая.

– Не переживайте, таким и кажется, – заверила эта весьма сомнительная будущая помощница. – И если вы сейчас же не объясните всё, я уйду, – добавила она.

– Я объясню, – бегло глянув на Аню и убедившись в её нежелании присоединиться, продолжила Евгения Витальевна. – В сущности, могу только рассказать то, что знаю сама. И это не имеет никакого отношения к дополнительным занятиям. Сегодня утром Аня, – она кивнула на свою ученицу, – пришла ко мне домой. Вот с этой кошкой. – Наверное, присутствие сидящей на старом столе Салли Кристина заметила лишь теперь. – Анна была одета, как сейчас, то есть в такой же сарафан, какой имеется и у меня. Мне же он достался от матушки. Дело в том, что матушка с десяти лет обучала меня некоему подобию боевых искусств и при этом мы надевали такие костюмы.