Метод новичка - Татьяна Зимина Страница 11

Руперт энергично спускался следом.

Миг — и дракон исчез, словно его стёрли.

Ладно. Теперь моя очередь.

Бросив последний взгляд на серенькое московское небо, на равнодушное и покорное автомобильное стадо, я поставил ногу на ржавую ступеньку и начал спуск.

Руки моментально замёрзли, ладони покрылись рыжим налётом, ноги то и дело соскальзывали с узких ступенек...

Сейчас всё закончится, — с облегчением подумал я. — Ну её нафиг, эту Москву.

Ничего не произошло.

Спустившись на землю под первым уровнем эстакады я растерянно огляделся.

Судя по всему, тихое, защищенное от дождя и ветра местечко облюбовали бомжи: под опорой лежало несколько завёрнутых в пузырчатку полосатых матрасов, вытоптанный газон усыпан пустыми бутылками, одноразовыми шприцами и окурками.

Запах стоял плотный, осязаемый — словно его долго сушили на солнце а потом смели веником сюда, подальше от людских взглядов. С глаз долой — из сердца вон.

Пожав плечами, я принялся карабкаться обратно.

Сбой в системе, глюк оборудования... Признаться, я до сих пор не в курсе, как работают порталы, явно что-то связанное с магией.

И вот так, сходу, мог лишь глубокомысленно нахмуриться и умно сказать: что-то пошло не так.

Ладно, я парень не гордый. Попробую ещё раз.

Карабкаться вверх было гораздо сложнее: моросил дождь, и лестница была покрыта каким-то вязким налётом, похожим на рыбью слизь.

Одна ступенька подломилась, и если бы не привычка использовать не меньше трёх точек опоры, я сверзился бы спиной на вонючие матрасы метров с десяти.

Оказавшись на втором уровне автомагистрали, я удивился, как за время моего краткого отсутствия изменилось небо.

Теперь оно уже не напоминало серенькую, продранную в нескольких местах холстину.

Больше походило на трёхдневный синяк.

Багрово-фиолетовое в центре, к краям тучи расплывались желтушно-гнойными потёками, у самого горизонта с удивительной точностью воспроизводя цвет радужки сдохшего неделю назад тушканчика.

Снег скоро пойдёт, — подумал я, и вновь полез вниз, подальше от этой промозглой сырости, поближе к жаркому багровому небу и двум раскалённым солнцам в нём...

Вы будете смеяться, но я опять промахнулся.

Матрасы, шприцы и бутылки — вот и всё, что мне досталось.

И знаете что? Если бы на земле, среди прочего мусора, отыскался бычок пожирнее, я бы не задумываясь поднял его и закурил.

Потому что происходящее мне как-то вдруг, совершенно неожиданно, разонравилось.

Я всё ещё предвкушал, как появлюсь в Сан-Инферно, и порадую друзей красочным рассказом о том, как промахнулся мимо портала, как Кассандра будет закатывать глаза, а Лолита покровительственно похлопает меня по плечу... И кстати: первым делом надо бы отыскать Зебрину и помириться.

Глубоко вдохнув запах дыма, я вновь поставил ногу на нижнюю ступеньку.

Дым?..

В центре импровизированного кемпинга, из нескольких камней и железной решетки, был сооружен очаг.

В прошлый мой спуск он оставался холоден и пуст, как потухший зрачок Люцифера.

Но сейчас из-под решетки поднималась тонкая струйка дыма.

Я моргнул.

А, ерунда.

Я что-то перепутал, или просто не заметил.

Голова была занята другим, вот и всё.

Я вновь полез наверх.

Интересно, сколько попыток мне понадобится?..

После четвёртой, выбравшись под распухшее, как созревший фурункул, небо, я вдруг, совершенно отчётливо понял, что ничего не выйдет.

Портал закрылся. Схлопнулся. Зарос.

Но я всё равно полез вниз.

Вам приходилось испытывать это чувство?.. Когда уже ТОЧНО знаешь, что ничего не получится, но внутренняя гордость, или ослиное упрямство, заставляют продолжать попытки и не дают опустить руки.

Которые уже изрядно дрожали.

Да и ноги были уже не те...

У меня болели мышцы, о существовании некоторых я даже не подозревал.

И всё равно продолжал ползать по опоре вверх-вниз, как муравей, который решил перетаскать в родной муравейник килограмм сахару. Крупинку за крупинкой.

В какие-то из разов все матрасы внизу были развёрнуты. В какие-то — на решетке булькала древняя консервная банка с густым и тёмным, как грязь, варевом.

В какие-то — вокруг жаровни, на корточках, сидели потрёпанные личности в капюшонах.

На меня они не обращали никакого внимания.

После десятой или двенадцатой попытки я сдался.

Возможно, мне следовало остаться там, у опоры — в надежде, что Лука Брази, обнаружив пропажу, примется меня искать.

Но мне уже было всё равно. Данный кусок асфальтированной трассы, вместе с ограждением и опорой, так мне надоел, что я готов был на что угодно, только бы их не видеть.

Выбравшись на эстакаду, я как мог отряхнулся, вытер руки пучком жухлой травы странного, серебристо-сиреневого цвета, и пошел вдоль асфальтированной полосы, по которой с визгом проносились странные колёсные экипажи, из труб которых шел густой чадный дым.

У некоторых экипажей трубы располагались на крыше, у других — по бокам от вытянутых, напоминающих катафалки, кузовов...

ЧТО?..

Я пригляделся к одному из экипажей повнимательнее.

В общем и целом он походил на уменьшенный плод кровосмесительного союза паровоза и экскаватора.

Вероятно, бесконечное лазание по опоре вредно для здоровья. Особенно, для мыслительных функций, которых у меня, похоже, не осталось вовсе.

Это не Москва! Как я мог этого не заметить?..

Но в то же время, какая-то часть меня этому совершенно не удивилась.

Махнув рукой, я пошел дальше.

Впрочем, один плюс всё-таки есть: жерминаль от меня всё-таки отстали.

И тут я почувствовал сильный толчок в спину. Чуть не пропахав носом слякотную грязь под ногами, я схватился за ограждение и инстинктивно перемахнул через него на другую сторону.

Я не смотрел, куда прыгал, ноги сами собой оттолкнулись, и... Повисли в пустоте. Там, за ограждением, ничего не было — от слова "совсем".

Судорожно вцепившись в скользкую металлическую трубу, я перебирал ногами, тщетно пытаясь нащупать хоть какую-то опору.

Самое интересное: тот, кто меня толкнул, повис рядом со мной, плечом к плечу.

На меня уставились безумные глаза с расширенными зрачками, и я узнал преследователя.

Тот же лысый череп, только выступы на нём теперь светились, как гнилушки, а татуировки всё время двигались. Больше всего они напоминали противных чёрных сороконожек.

Зато лицо жерминаль было похоже на плохо написанную акварель. Такую, где краски ещё не успели высохнуть, и медленно перетекали одна в другую.

Оскалившись, наёмник щелкнул челюстями. Как собака, выкусывающая особо шуструю блоху.

Не став ждать, что будет дальше, я пнул его по лодыжке, а потом напрягся и перебросил себя обратно за ограждение.

И побежал.

Даже Руперту не всегда удавалось с ними справиться, чего уж говорить о