Сайберия. Том 3. Одержимый - Владимир Сергеевич Василенко Страница 12

Последних к Барсеневу водили регулярно. Предпочитал он совсем молоденьких, на грани фола. Впрочем, как я понял из неохотных объяснений Велесова, привлекали Барсука не столько их тела, сколько свежая, бьющая ключом жизненная сила. Которая после нескольких посещений иссякала так, что цветущая юная красотка превращалась в бледную тень с впалыми щеками и тёмными кругами под глазами. Вампир буквально выпивал их одну за другой, как бутылки вина.

Эти рассказы Велесова о Барсуке окончательно развеяли мои сомнения по поводу сегодняшней вылазки. Они вообще мало кого могли оставить равнодушным, а уж я с моим обострённым чувством справедливости загорелся, как подожжённый фитиль. Активный Аспект Зверя тоже к сантиментам не располагал — хотелось рвать и метать, причем в буквальном смысле. С трудом удавалось сдерживать лезущие из пальцев когти.

К счастью, я всё же старался сохранять благоразумие, так что не попёр в личные нумера обер-полицмейстера напролом. Сделал большой крюк вокруг здания, чтобы подобраться к заднему двору. Там оказался глухой дощатый забор выше человеческого роста. Для меня он, впрочем, препятствия не составлял — там поверху даже пик или колючей проволоки не было. Однако, прежде чем делать это, я отыскал подходящую щель, чтобы сначала рассмотреть, что происходит внутри.

И замер, увидев рядом с чёрным ходом знакомую сутулую фигуру в темном плаще. Будто нарочно, коротышка остановился, настороженно обернувшись, и я отчётливо разглядел его носатый профиль. Захотелось отпрянуть от забора — показалось, что упырь почуял меня и смотрит прямо сквозь доски забора. Но, постояв несколько секунд, Грачёв потянул на себя тяжелую дверь и скрылся внутри здания.

Так почуял или нет? Вряд ли. Вонь здесь такая, что даже с человеческим нюхом переносить её непросто. Похоже, где-то там, левее, за углом располагаются сливные ямы, и чистятся они не очень-то регулярно. Оттуда тянет тухлой застоявшейся водой, канализацией, мылом и чем-то тошнотворно-кислым, типа квашеной капусты. За всем этим амбре распознать более тонкие запахи нереально.

Появление здесь Грачёва меня одновременно насторожило и обрадовало. С одной стороны — это плюс один противник, причем весьма опасный. Но в то же время это я удачно зашёл. Накрою сразу двоих важных упырей разом.

Лишь бы силёнок хватило.

Подождал ещё несколько минут, не двигаясь и прислушиваясь. Вроде тихо. Подпрыгнул и, зацепившись за кромку забора, одним усилием перемахнул на другую сторону. Даже, пожалуй, перестарался — взлетел от рывка вверх, как птица, зашуршав длинными полами плаща. Цилиндр слетел с головы, но я его даже подбирать не стал.

Пока я оставался под Аспектом Зверя, потому что сейчас он казался наиболее полезным — прежде всего за счет обострённого восприятия. Но был готов в любой момент переключиться на Аспект Укрепления — в бою с вампирами я собирался сделать ставку на него. Учитывая, как я в последние дни раскачал своё тонкое тело, удары под Укреплением у меня получались просто пушечные, особенно если влить побольше эдры. Против упыриных когтей и клыков — самое то. Всё равно, что выйти на дуэль, вооружившись гранатомётом вместо пистолета или шпаги.

Пистолет, к слову, я доставать пока не собирался, надеясь обойтись кулаками. Стрельбу, тем более из такого калибра, будет слышно за несколько кварталов. А гильзы и пули у револьвера Аскольда очень приметные. Незачем оставлять лишние улики местным криминалистам. Однако сам по себе ствол в кобуре под мышкой придавал уверенности. Назовём его последним доводом.

Дверь приоткрыл осторожно, ожидая подвоха. Но темный коридор встретил меня тишиной и запахом сырости. Мерцающее пятно света от эмберитовой лампы виднелось только в самом его конце, выхватывая из полумрака незамысловатый рисунок на крупной шестиугольной плитке, которой были выложены стены.

И алое размазанное пятно на ней.

Сладковатый железистый запах крови ударил в ноздри сразу же, как я открыл дверь. Он был такой густой, что его можно было почуять и без звериного нюха. Я невольно замер, обратившись в слух.

По-прежнему тихо. Если за углом кто-то и притаился, то сделал это настолько мастерски, что даже дышать перестал. А вот откуда-то сверху, со второго этажа, доносятся негромкие голоса.

Я двинул дальше по коридору. Толстая ковровая дорожка гасила звуки шагов так, что я даже сам их не слышал.

На первый труп наткнулся сразу же, повернув в конце коридора направо, к лестнице. Это был грузный широкоплечий мужчина, одетый довольно прилично — клетчатый костюм-тройка, лакированные туфли. На месте правой глазницы у него зияла глубокая дыра, ещё не загустевшая кровь заливала всё лицо бугристой влажной плёнкой. Рубашка на груди тоже была залита кровью так, что промокла насквозь — там было еще не меньше десятка колотых ран. Или огнестрел? Нет, всё же, похоже, колотые. Края не обожжены, пороховыми газами в коридоре не воняет. Скорее всего, что-то вроде шпаги или чуть толще…

Обычному человеку хватило бы и пары таких ран. Или даже одной — в глаз. Так что, похоже, упырь. Но эдры в нём не осталось. Грачёв выпил?

Странно… Когда он успел-то? Труп судя, по состоянию крови, совсем свежий. Но я не слышал звуков борьбы. А должен бы! Этот здоровяк точно бился не на жизнь, а на смерть — все стены в кровавых отпечатках, недалеко от трупа валяется короткая дубинка, окованная железными кольцами, и массивный короткоствольный револьвер.

Следующий охранник распластался прямо на ступенях лестницы, лицом вниз. Тоже в клетчатом костюме, но без пиджака, в одной жилетке. Из-под него растеклась обширная лужа крови, не сразу заметная на красном ковре. Правая рука сломана, из раны торчит обломок кости, на спине несколько колотых ран. Похоже, сквозных. Умирал бедолага тоже тяжело.

Я поднялся выше, брезгливо морщась — напитавшийся кровью ковер под сапогами противно хлюпал.

Третий обнаружился пролетом выше. Сидел, прислонившись спиной к стене, и на плитке над ним алело вертикально размазанное пятно крови. Этот, кстати, был обычным человеком — ему хватило одного удара в грудину.

Следующего тоже вырубили одним ударом — что-то длинное и острое, войдя под подбородок, пробило голову насквозь и на выходе вышибло мозги с кусками черепа. Но, что самое жуткое — несмотря на чудовищную рану, тело ещё дергалось и шевелило пальцами, царапая пол длинными чёрными ногтями. Упырь. Даже аура еще сохранилась, хоть уже и не окрашенная Аспектом.

Ну и живучий же!

Я добил его, не прикасаясь — просто вытянул остатки эдры. Труп, наконец, обмяк и затих, напоследок издав отчётливый шипящий звук, выпуская