Хранитель очарованных комнат - Чарли Хольмберг Страница 12

К его удивлению, дом позволил Хюльде открыть дверь, и стало видно вечернее солнце… прекрасное солнце. Оно заполнило приемную и прогнало тени, и Мерритт впервые с момента приезда вздохнул легко.

Хюльда сперва ткнула за порог своим зонтиком, затем, сжав рукой амулет, вышла сама.

И ничего не произошло.

Он сделал глубокий выдох.

– Слава богу.

Но в тот самый момент, когда он попытался последовать за ней, дверь хрустнула и сжалась до размеров его туловища, не давая выйти.

Мерритт чуть не разрыдался:

– Да будь ты проклят! – Он прижал один из амулетов к двери. Миссис Ларкин никак не отреагировала.

– Не мучайте дом, мистер Фернсби, – предупредила Хюльда, проведя рукой по сжавшемуся косяку. – В этих стенах очень много магии, и по каким-то причинам она не хочет, чтобы вы выходили.

Хюльда похлопала по сузившейся двери.

– Проползать через нее я бы вам тоже не советовала.

В голове Меррита нарисовалась жуткая картина собственного тела, разрезанного пополам, и мужчина содрогнулся.

– Дело в том, – сказал он, – что я приехал лишь оценить это место. Я не взял с собой вещи, только небольшой чемодан.

Хюльда постучала пальцем по подбородку.

– У меня в досье есть ваш текущий нью-йоркский адрес. Я прослежу, чтобы ваши вещи доставили. На то, чтобы это организовать и собрать свои собственные вещи, мне понадобится два дня.

Два дня.

– Я столько не проживу.

– Будьте добры к дому, – сказала она. – И не снимайте амулет.

Хюльда задумалась.

– Может, управлюсь за день. У вас достаточно еды?

Плечи Мерритта поникли, когда он вспомнил, что привез с собой.

– У меня есть немного сыра и имбирное печенье. – Ну, по крайней мере, от голода он не умрет. Мужчина погрузился в раздумья.

– Подождите, вы не могли бы кое-что отправить по почте? – Мерритт начал письмо своему другу Флетчеру, проживающему в Бостоне, в своем блокноте, но тот сейчас был под ковром…

– Разумеется.

Когда он не сдвинулся с места, Хюльда вытащила свой блокнот из сумки и перелистнула его на пустую страницу, прежде чем вручить Мерритту. Он испытывал огромное искушение прочитать, что миссис Ларкин там написала, но… сперва дело.

Облокотившись о дверной проем, он написал поспешное письмо, сообщая другу о своих затруднениях, хоть и выставил все в довольно легкомысленном свете. Дурная привычка. Мерритт подписал письмо, сложил его и вручил вместе с блокнотом обратно Хюльде.

– Пожалуйста, поторопитесь, – взмолился он.

– Я никогда не тяну время, – сказала она, задирая нос. Но взгляд ее смягчился. – И, конечно же, я постараюсь вернуться завтра к вечеру.

Хюльда собралась уходить, но остановилась и снова повернулась к нему. Порылась в сумке и вытащила оловянную коробку для ланча. Она передала ее через сжавшуюся дверь, не говоря ни слова, а потом пошла в сторону берега.

Внутри лежали яблоко и сэндвич с ветчиной.

Мерритт сел на пол и начал есть, а входная дверь захлопнулась.

Глава 5

7 апреля 1827, Лондон, Англия

Мать Сайласа умирала.

Она уже два дня не открывала глаз. Дыхание ее было хриплым и поверхностным, лицо осунулось и побледнело.

Это не стало неожиданностью. Она постепенно угасала уже многие годы. Ее свет стал таким тусклым, что Сайлас иногда сомневался, что заметит, когда он совсем погаснет.

Но в глубине души юноша знал, что заметит.

Сжимая и разжимая кулаки, он взглянул на дверь материнской спальни. Кристиан только что вышел. Сайлас отпустил слуг и запер за ними дверь. Его мать не доживет до конца недели. Может, даже до конца дня.

Вероятно, было даже милосердием испытать это на ней.

В январе Сайлас обнаружил зачарованный коттедж в Котсволдсе: простой домик, снабженный чарами стихий, позволяющими контролировать воду. В нем жил старик, который не возражал или не замечал, что Сайлас крутится в окрестностях. Вновь переживая ту ночь с отцом, Сайлас перебирал все чары в своей крови – и выделил именно ту комбинацию, которая позволяла брать. Некромантия, чтобы контролировать жизненную силу… Дом, конечно, живым не был, но магия-то была. Хаократия, чтобы разбить и перестроить магию. Кинез, чтобы перенести ее из сосуда в сосуд – из дома в него. С отцом этот процесс был яростным и быстрым. С домом был просчитанным и осторожным.

И это сработало.

Дом не был живым существом, а значит, не мог и умереть. Тот коттедж в Котсволдсе все еще стоял и простоит довольно долго. Так что пусть смерть отца и отобрала его чары у Сайласа, силы водной стихии его лишить никто не мог. А что касается жильца… Современная сантехника или горничная вполне компенсируют то, что он потерял.

А теперь одна из сильнейших некроманток Англии умирала в своей постели перед ним. И магия, специально выведенная и культивированная, умрет вместе с ней.

Если только новая теория Сайласа не подтвердится.

По отцовской линии Сайласу досталось одно заклятье изменения – способность сгущать и сжимать. Коттедж дал ему способность контролировать воду. Он опробовал ее снова и снова, наедине с собой, и был уверен, что сможет ее сейчас применить.

Магия была привязана к телу. Значит, если он сможет сохранить тело, магия будет жить. В какой-то степени его мать продолжит жить. В нем.

Сайлас снова взглянул на дверь. Прислушался. Никаких шагов в коридоре не раздавалось. Он посмотрел на старые часы на каминной полке. Секундная стрелка была слишком громкой.

Сняв перчатки, Сайлас в последний раз посмотрел на свою мать, прежде чем возложить на нее руки, одну на лоб, а другую – на грудь. Сперва некромантия. Он тщательно сплетал заклинание, отыскивая ее магию, собирая ее, удерживая. Потребовалось гораздо больше времени, чем с отцом. Возможно, потому что у нее магии было гораздо больше, но в ходе своего эксперимента с коттеджем Сайлас также осознал, что той ночью возле конюшни украл лишь малую часть отцовской магии. Чтобы собрать все материнские способности, ему понадобится время.

Он снова взглянул на дверь, когда на него накатила тошнота – ответ на некромантию. Мог ли кто-то войти, несмотря на его приказ? Проверить замок? А если придет Кристиан, как он это объяснит?

Сосредоточиться. Секундная стрелка все тикала, тикала и тикала. Сайлас переключился на хаократию и отделил материнскую магию – бо́льшую ее часть он унаследовал,