Серега и мясорубка - Юрий Ра Страница 12

— Так если ничего не сделал, за что⁈ — Серёга прямо возмутился от такой постановки проблемы.

— Говорю же, на всякий случай. Что ты как наивный чукотский мальчик! От тебя могут быть проблемы? В принципе… Могут. Так зачем ты нужен в мире — вальнут, и вся любовь. Нет человека — нет проблемы.

— Блин! Что за страна такая!

— Все страны такие. Люди такие. Ты таракана видел когда-нибудь?

— Видел, эка невидаль.

— И что?

— Понятно, что. Тапком его — и нету таракана.

— Вот, Серёга! А чем он тебе помешал, какая от него беда?

— Да… да просто! Чего они тут бегают, их никто не звал.

— Чисто человеческая реакция. И нас могут как тех тараканов, тапком.

— Понял. Но мне всё равно надо до брата скататься, вещичек кой-каких отвезти.

— Да я уже понял, ты упрямый чемодан. Олег! Дивеев! Подь сюды!

— Ну чего? — к мужчинам подошел Видящий.

— Ты как насчет мин? Хорошо видишь?

— Не моя специализация. На минах я не тренировался. По взрывчатке как раз не очень. Клады, деньги, огнестрел заныканный. Короче, всякие городские заморочки мне ближе. Ну и людей нахожу, само собой.

— Да? Люди — тоже хорошо. С нами не хочешь скататься? — Кирилл сказал «с нами», то есть он тоже собрался, отметил для себя этот момент Серёга.

— Это куда? Я уже заранее напрягся. Что за место такое, где могут мины попадаться?

— Хотим волонтерами прокатиться до брата Серегиного. Он в зоне спецоперации сейчас. Можем взять с собой, заодно прокачаешь Дар. Как тебе такой план?

— Не, ребята, политика сразу мимо! Я пас!

— Тебя услышали, смертный. — И Кирилл изобразил смех представителя высших сил. По мнению Серёги получилось не очень, но он не стал озвучивать своё мнение. Даже ему было понятно, что Кирюха попытался таким странным образом сгладить неловкость. Грустно осознать, что твой товарищ и соклан зассал.

Ноябрь в Москве — это почти зима, дома в Еманжелинске — зима безо всяких оговорок. Так что оделись два участника экспедиции в Новороссию вполне по-зимнему. Друзья ждали, что их ждет почти пустая трасса. Она оказалась таковой, только когда они когда отъехали от Москвы на двести километров. На самом деле ничего удивительного — снабжение столицы, где живет, кое-как проживает или трудится в вахтовом режиме чуть не двадцать процентов населения необъятной России, в основном производится автотранспортом. Всё Подмосковье застроено оптовыми торговыми центрами и сетевыми складами.

Прошли времена, когда эти склады находились в черте города, а доставка грузов производилась по железной дороге. Железнодорожники современности, уповая на своё монопольное положение выкрутили такие цены, что бизнес наплевал на их монополию и пересел на автотранспорт. Быстрее, удобнее, дешевле, как ни странно. Серёга всех этих нюансов не знал, он видел фуры и склады, склады и фуры… Благо, что в основе своей дальнобойщики люди дисциплинированные. В этой профессии лихачи быстро кончаются. Опаснее безголовых дальнобоев только мотоциклисты, но из время прошло, вместе с пчёлами из жужжащие транспортные средства забились в ульи до следующего лета. А братья-легковушечники не так опасны в своей массе.

Так думал Серёга до первого неадеквата, а после третьего осознал, что не всем, кому выданы права, вместе с правами выдали мозги. Так-то он и сам не знал к кому себя отнести: мотался по полосам движения между Сократом и Шумахером. Умный — этого не отнять, но и не погонять по трассе, имея два с половиной литра под капотом, Серёга не мог.

— Слушай, а тебя камеры не напрягают?

— Нет, Кирилл, не напрягают. Ни одного штрафа, кажись, еще не приходило. Я стеллс-режим включаю.

— Погоди, тебя не видно на камере, но саму машину зафиксируют! И номера!

— Да хрен там! Тачка в режиме мерцания тоже не фиксируется.

— Как это? Вся машина становится невидимой? Я думал, мне показалось, подумал, что со зрением проблемы, типа в глаз попало что-то. Вот прямо вся машина?

— Ну да. Чего такого! — Скромничал, а вернее кокетничал Санталов.

— Силен, бродяга! Я такого и предположить не мог. Тележку или сумку — то ладно. Но чтоб автомобиль, который едет… офигеть! Ты реальный уникум.

— Просто я качаюсь, пока враг спит. И сейчас тоже, между прочим. Вхожу в невидимость не только перед камерами, а чаще.

— Почему тогда я тебя вижу?

— Видимо, так работает Дар. Я нацеливаю его на невидимость машины, а внутри мы можем видеть всё. Наверное, так.

— Никогда про такое не слышал. Ты прямо первопроходец в этом. Молодец! Погоди, раз нас на дороге другие водители перестают видеть…

— Ага. Ты всё правильно понял. На оживленной дороге так играть опасно. А тут — и Серёга обвел пространство впереди капота, — места много, успеваю перестраиваться, уходя от машин.

— Во ты рисковый парень! А я думал, чего ты так настаивал, чтоб я пристегнулся. Значит, с тобой поездочка та еще получится.

— Да ладно, еще ни разу в аварию не попал. Как говорил дед — военный водитель на военной машине!

— У тебя что, дед воякой был?

— Да нет, просто присказку такой любил. По словам бати. Я деда не застал, когда родился. Отец говорил, тот любил всякие «так точно», «здравия желаю». Да батя и сам порой вставляет «так точно» в речь. Фиг разберешь, чего и откуда. Как с Даром моим. Может, отец тоже мог бы как я невидимкой быть, если бы кто подсказал.

— Это да, такое не угадаешь. Или ты мог от матери унаследовать.

— Не, мама у меня нормальная.

— А отец?

— Отец как все, с закидонами.

Бесплатные участки трассы чередовались с платниками, причем качество дорог на платных участках было ничем не лучше. Или наоборот, бесплатные участки были не хуже платных? Финансовые возможности Серёги позволяли не крутить петли, объезжая турникеты, которые как в метро отгораживали тебя от твоей цели. Плати и кати! По пути мужчины не раз замечали всяких хитрованов, которые как-то мудрили со шлагбаумами, выгадывая сотню-другую на маршруте. В литрах бензина эта экономия была небольшая, но кому-то и литр топлива ощутимая дырка в бюджете. Купят приличную тачку на последние, а потом ездят побираться.

Уже под вечер, так и не доехав до Миллерово, Серёга с Кириллом решили заночевать