Похождения своевольного персонажа. Роман-фантасмагория - Елена Андреева Страница 15

Через час он разложил на полу все заготовки в огромный прямоугольник. Критически оглядев его, он добавил несколько акцентов в виде квадратов с молнией и джинсовым карманом и взялся за иглу чтобы первым делом, как учила бабушка, все сметать. Он так увлекся работой, что стал подумывать о двух наволочках на подушки в комплект к покрывалу. В его голове лоскуты как в калейдоскопе складывались в фантастические рисунки. И когда задребезжал звонок у калитки, Николай Евграфович даже вздрогнул. Неужели Инга? Решила не ехать? Но у калитки стояла соседка. Он облегченно выдохнул и вышел из дома.

— Звоню, звоню. Уж думала, никого нет. Добрый день. Работаешь, наверное? Не помешала? — затараторила женщина. — Жена-то вернулась? Нет еще?

— Добрый! Пока нет, — ответил Николай Евграфович, прекрасно зная, что реагировать надо на последний вопрос.

— Жаль. У нас послезавтра, в субботу намечается благотворительный базар. Проведем в фойе фитнес-клуба. Народу там по выходным много. И на базар побольше заглянет. Каждый приносит, что может. Думала, вместе напечем что-нибудь. Так веселее.

— Интресно. А что собираются принести на этот базар?

— Ну кто что. Мой, например, из дерева всякие фигурки вытачивает, недавно даже шахматы сделал. Месяц корпел. Вот и принесет. Петрович, что один живет в крайнем доме, картины рисует, Очень неплохо. Мне к 8 Марта пейзажик подарил. Словом, кто на что горазд, то и притащит. Ладно, пойду еще к Клаве забегу. Пока.

Николай Евграфович задумался. Может, он к субботе успеет и наволочки сделать? Почему бы и не поучастовать в этом базаре? Потом с мужиками по пиву, промелькнула в голове несвойственная ему мысль.

В субботу Николай Евграфович несмело вошел в фойе фитнес-клуба. В руках он держал спортивную сумку, но не со спортивным костюмом, а с покрывалом и наволочками (их он заканчивал уже заполночь). Кругом царила радостная кутерьма. Знакомые и не очень знакомые раскладывали на поставленных в ряд столиках из кафетерия свои изделия. Пахло выпечкой, медом, мудреными джемами со специями, деревом. А если как следует принюхаться, можно было уловить и пикантный аромат сыра. Чем, как выяснилось, люди только ни занимались: плели, рисовали, вытачивали, выстругивали, пекли, вышивали, вязали, выпиливали. Николай Евграфивич в нерешительности топтался в дверях.

— Коля, заходи! — окликнула его соседка. — В спорт-зал пришел?

— Да, то есть нет. Мне бы тоже местечко нужно, — он оглядывал плотно занятые столики.

— Что принес?

Николай Евграфович открыл сумку, почуствовал, что вот та самая секунда, когда пора бросаться с гранатой под танк, вынул и развернул покрывало… Стоящие рядом ахнули, гул в фоей прекратился.

— Ну, Коля, ты даешь! — это было первое выражение явного одобрения.

— Да, Николай Евграфович, удивиили! Неужели сами?

Николай Евграфович гордился своим умением выступать перед любой аудиторией и держать ее внимание, но тут он засмущался и даже почуствовал, что, кажется, краснеет.

Как обычно бывает на мероприятиях, где рулят женщины, две-три дамы тут же взяли в свои руки обустройство торговой точки для Николая Евграфовича. Его покрывало заняло почетное место на доске объявлений, закрыв листочки с нудными инструкциями и расписанием.

Посетители прибывали. Они пробовали ломтики выпечки, микроскопические кусочки сыра на палочках, охотно покупали баночки с домашним джемом и, разумеется, рассуждали с видом знатоков, как определить натуральность меда. Практически все задерживали взгляд на покрывале.

Николай Евграфович не знал, чем себя занять, и уже стал было сокрушаться, что не прхватил термос с бутербродом, как к покрывалу пробился осанистый мужчина лет сорока, одетый с подчеркнутой небрежностью человека, привыкшего к дорогим брендам. Он вел себя по-хозяйски, с оттенком бесцеремонности. Не задавая вопросов, он сказал кратко: «Беру все». И ушел, унося покрывало с наволочками.

Николай Евграфович стоял, ошеломленный коммерческим успехом. Из состояния ступора его вывел сосед: «Ну что, отстрелялся? Я вот тоже. Шахматы продал. Давай в спортзал зайдем, покачаемся, коли уж мы здесь».

Николай Евграфович никогда не заходил в спортзал и сейчас сморел на открывшиеся его взору тренажеры с легким ужасом. В памяти всплывали старинные гравюры с изображением орудий пыток.

«Снимай ботинки и иди сюда. Начнем с ног».

Николай Евграфович не помнил, как добрался до дома. Наверное, так чувствуют себя притомившиеся зомби. Было не до компьютера. «Все равно Инга еще в дороге», — успел он подумать и заснул.

«Нуте-с, посмотрим, как там моя Инга», — потирал руки Николай Евграфович, присаживаясь утром за компьютер. Мышцы болели, но настроение было приподнятым. Он ощущал себя победителем.

Задребезжал колокольчик. Николай Евграфович с досадой оторвался от клавиуатуры и выглянул в окно. У калитки стояли соседка и незнакомый мужчина.

— Здравсвуйте, Николай Евграфович, Извините, что побеспокоил вас, — начал мужчина. — Я из журнала «Новый старт». Наверное, знаете?

— Здравствуйте. Разумеется, знаю (Николай Евграфович слышал о таком первый раз, но не хотел показаться несведущим).

— Мы готовим эфир о людях, которые сделали карьеру и достигают высот и в других сферах, например, в творчестве. Ваше покрывало вчера произвело фурор среди моих коллег. Мы хотели бы пригласить вас в этот эфир. Вы могли бы рассказать, как работаете, о, так сказать, творчеком процессе и показать другие изделия?

— Польщен таким предложением, — ответил Николай Евграфивич стандартной фразой. Больше он сообразить шичего не смог: столь неожиданной была просьба.

— Очень хорошо, — обрадовался мужчина. — Вот моя визитка. Понимаю, что вы очень заняты. Разрешите позвонить дня через три? Решим все организационные вопросы.

Попрощавшись, он ушел.

— Ну что, Коля? Смотри, какой успех! Не подкачай! Мы всей улицей за тебя!

Соседка долгие годы занимала разнообразные посты в профсоюзной организации и с тех пор во всем усматривала общественную значимость.

Глава 13. Тазик с овсянкой

Николай Евграфович сидел над чашкой кофе в «кантинке». Предстоящий эфир его очень тревожил. «Может, лучше вообще отказаться? Что могу рассказать об творческом процессе? А, главное, что я покажу?»

За столик подсел Алексей Константинович с йогуртом и пирожком.

— Просочились слухи о твоем сокрушительном успехе в рукоделии. Поздравляю!

«Этого еще не хватало», — Николай Евграфович пришет в смятении. Он никак не рассчитывал, что о его покрывале станет известно на работе. Уважаемый профессор… и вдруг балуется лоскутками. Вот это пассаж!

— Это замечательно, — одобрил Алексей Константинович. — Тоже с удовольствием бы так прославился. Хочу тебе предложить кое-что, может пригодится, — перешел он к делу. — Жена сменила шторы. Гобеленами увлекалась, теперь что-то прозрачное понавесила. Ну, ей виднее. Могу эти гобелены тебе отдать, используешь в своем творчестве. И у нас шкаф немного освобидится.

— Гобелен? Но там ведь сложный рисунок.

— Да ничего особенного. Цветы. A la Средневековье. Можно и сюжетиц подходящий подыскать.