Ступеньки - Атаман Вагари Страница 150

«Она не знает, что она маг и не хилый причём. От неё это скрывают. Лицемерные Белые и лживые Тёмные считают, что ещё не время. Да они идиоты, сливают её Чёрным! Когда она станет Чёрной, мы будем заодно. Я живенько научу её забыть, что такое сострадание, милосердие, любовь к ближнему. Её даже не придётся гипнотизировать как Мрию. Она пойдёт за мной с открытым ртом!»

Мысли о Мрие Червь отбросил напрочь. Он хотел сделать Мрию ученицей, раскрыть её. И даже предоставить ей право выбрать Сторону — если она захочет быть Белой, то пускай. Главное — Червь предпочитал видеть Мрию личным оружием против Русалок. Он уважал Русалок, но раз они постоянно грозили его устранить — его ответ тоже должен быть готов. С Мрией план не удался. Мрия его боится. Он хотел получить её дружбу, применил магию влияния, приворот. Ничего хорошего не вышло. Червю не нравились чувства, что у него возникали по отношению к Мрие. Он сожалел, что поступал с ней нечестно, пытался добиться её расположения с помощью манипуляций. Это сожаление Червь жаждал искоренить на корню. Выжечь.

«Мне нужен друг? Нет. Мне никто не нужен. У Чёрных не может быть друзей. У Чёрных каждый сам за себя».

— А ну-ка постой, куклёнка. Один вопрос.

— Ну?

— Откуда вы со Сморчком узнали, куда бить?

— Удав.

Удав. Хитрый, мутный как застой в болоте нераскрывшийся Тёмный водник. Червь тогда спас ему жизнь. Ведь он мог поступить с информацией, полученной от Дрэгона, как ему заблагорассудится. Он мог пойти зарезать Удава посреди ночи, подстроить несчастный случай, чтобы оказаться в выигрыше. Выиграть выпуск школы V, получить расположение начальства, получить больше привилегий Чёрных.

Червь уже тогда выбрал путь по острию ножа. Он рассказал Удаву о заговоре — о том, что выпускников заставят убить друг друга. А потом Червь и вовсе ушёл оттуда.

Удав. Мрия. Сорвиголова. Три тёмно-серых пятна-просветления в его Чёрной жизни. Три пятна, что заставили внутреннюю Чёрную суть Червя пошатнуться. Удава Червь предпочёл забыть, они считали друг друга друзьями. Мрию Червь тоже предпочёл забыть — Мрия не может ему принадлежать, потому что никогда не захочет. Сорвиголова может стать приятельницей и соратницей — когда станет Чёрной.

Удав. Мрия. Сорвиголова.

Червь внезапно понял, почему так много думает о них в эту Новогоднюю ночь, стоя на морозе, на ветру, у ревущих волн.

Эти трое — единственные, кто принял его. Кто не смотрел на него со страхом, отвращением, подозрительностью, злорадством, желанием получить выгоду.

Удав сам пришёл к нему после первого спарринга, положившего Червя в лазарет. Пришёл и подружился. Он не лез в душу, но Червь чувствовал исходящее от него принятие. Остальные шарахались от него. Виной тому его аура Чёрного Огня. Люди и анхомы всегда с недоверием относились к нему.

Мрия впервые увидела его, когда он её «спас». Так себе спасение — распугал хулиганов, обижавших девочку. Девочку, что он наметил мишенью. Девочку, оказавшейся Охотницей Воздуха. И девочка, вместо того чтобы испугаться ему, посмотрела с искренней благодарностью. Червь тогда допустил ошибку — сразу начал применять чары обаяния. Если бы он этого не сделал, возможно, дружба с Мрией получилась бы настоящей. И Мрия сейчас бы не боялась его.

Сорвиголова или «куклёнка» сначала отнеслась к нему с неприязнью и страхом — как все. Но не в Круге. И не после Расторжения. Червю тогда на миг показалось, что она готова выслушать его, поговорить с ним. Червь тогда с трудом подавил желание утащить её с собой на Теневую Сторону, чтобы похитить и убедить стать Чёрной. Он мог бы наговорить ей с три короба без всякого гипноза, и она поняла бы, что Чёрной быть в разы выгоднее.

Море бушевало. Море пробуждало шальные мысли о свободе.

Что, если поговорить с Удавом? Наверняка Удав живёт там же, в Танресе. «Поговорить с Удавом? О чём, зачем? Ах да. Удав ведь у нас Тёмненький. А я Чёрненький. Предложить ему переметнуться к нам? Или… мне к нему?..»

Сначала Червь попытался задвинуть эти мысли глубоко. Отказаться от них. Но мысль развивалась с неимоверной быстротой.

«Чернота и Тьма похожи. С Тьмой я могу достичь целей даже быстрее. Ложь, Хаос и сокрытие Истины — то, за что отвечает Тьма. Это может быть эффективнее Ненависти, Разрушения, Насилия — того, что пропагандирует Чернота. Я смог быть идеальным Чёрным, стал почти королём Томберов, правой рукой Трёхглазой. А Трёхглазая — правая рука Чёрной Богини Соны. Это значит, я смог бы стать идеальным Тёмным. Правой рукой самого Мрака Творца».

Опасные мысли. Крамольные мысли. Их одновременно услышали Чёрная Богиня и Мрака Творец.

Зелёный Червь не заметил большого мохнатого паука, перебирающегося восемью лапами по снегу и льду в его сторону.

Зато он заметил, как часть волн сгустилась, остановилась, и из холодной бушующей воды вышла Блэки. Как всегда обольстительная, в вечернем новогоднем платье в обтяг, хоть и солёная морозная вода значительно попортила её причёску. Но мокрые волосы, облепляющие её очаровательное лицо, делали её ещё более соблазнительной.

Блэки поднялась из волн и пошла медленно и чинно, придерживая платье. Она несла бокал, где вместо шампанского пенилась холодная морская вода северного моря. Блэки мило улыбалась. Она не отрывала взгляда от Червя, и взгляд этот сулил многое.

Червь спокойно смотрел на неё. И слегка усмехался.

«Пришла дарить мне последний поцелуй. Как и обещала её ледяная подруженция Лексаэлла».

Червь не боялся смерти. Он ходил с ней рука об руку уже давно. Как и всякий Чёрный. Червю терять нечего.

— Сюда бы на твою вечеринку Лекси позвать не мешает. Ей тут понравится! — перекрикивая шум волн, пропела Блэки.

Она подошла к Червю, встала рядом с ним, принялась попивать морскую воду из фужера. Червь перестал смотреть на Блэки и продолжил смотреть на море. Блэки тоже смотрела на море и пила его.

Чёрный мохнатый паук разочарованно уполз, исчез. Если бы здесь были биологи, энтомологи, гляциологи, они бы отметили появление тропического тарантула в северных широтах как аномалию, о чём раструбили бы все газеты и телевидение. Но здесь не было учёных.

Здесь было двое Чёрных.

— Но мы не будем звать Лекси, верно? Нам ведь с тобой вдвоём хорошо, — Блэки кинула на Червя