Часовщик - Сергей Баранников Страница 16

— Где мы?

— Тверь, — лениво бросил Родион, который после происшествия с чаем явно был не в настроении. — Первая крупная станция по нашему маршруту. Дальше из больших городов будет только Великий Новгород, но до него ещё часов десять ехать.

Вокзал выглядел действительно величественно. Старая архитектура с резными колоннами, старинными зданиями, витражами и коваными фонарями, которые держали по три лампы. На удивление, на перроне было много людей, правда, большинство из них толпились возле головы поезда, поэтому наши три вагона, забронированные для будущих студентов Арктической академии, выглядели немного странно. Возле нашего вагона собрались всего человек шесть провожающих и трое студентов. Может, возле остальных вагонов ситуация другая?

В нашу дверь постучали, поэтому я невольно оторвался от окна и повернулся.

— Не помешаю? — дверь купе отъехала в сторону, а внутрь шагнул худощавый парень с короткими черными, как смоль, волосами и зелёными глазами. — У меня был билет в соседний вагон, но при посадке проводница отправила меня сюда.

— Всё верно! Просто одна истеричка захотела поменяться местами, — проворчал Родион и немного подвинулся. — Сам понимаешь, москвички. Один бог знает, что у них на уме.

Я едва сдержал себя в руках, чтобы не рассмеялся из-за фразы Родиона. Наш попутчик зашвырнул свои сумки на верхнюю полку, покосился на хмурого Серафимова, и сел рядом со мной. Видимо, посчитал меня более приветливым.

— Я — Валик. Валентин Зимин, целитель. А вы?

— Родион Серафимов. Слышал о нашем доме?

— Что-то припоминаю. У вас проблемы сейчас, кажется?

— Это у тебя сейчас будут проблемы! — подскочил с места Родя, но я его успокоил. Валик невольно вжался в спинку сидения и с нескрываемым испугом следил за Серафимовым.

— Да ладно тебе, я же просто сказал что слышал. Так-то в Твери о московских домах не особо говорят, разве что о Великих…

— Вот уж спасибо! — ещё больше набычился Родион. — Сень, вот ты сам видишь, что он меня провоцирует! Всего дважды рот раскрыл, и в каждой фразе попытка унизить. Чтобы ты понимал, выскочка тверская, дом Серафимовых занимает пятьдесят седьмую строчку в списке дворянских домов Москвы!

— Я бы попросил! — тут же вспылил наш новый знакомый. — Пусть Зимины и не самая известная фамилия, но мы тоже крепко стоим на ногах, и в Твери нас уважают.

Нет, ну два барана, которые не могут разойтись на ровном месте! Срочно нужно менять тему, потому как после очередного конфликта нас просто высадят из поезда.

— А разве у домов есть рейтинги?

— Конечно! — хором ответили парни.

— Каждый год, в январе, авторитетными изданиями публикуются рейтинги с учётом прошедшего года. В них сравнивается приблизительная мощь дворянского дома, его финансовое благополучие и потенциал, — тут же объяснил мне Родя.

— Если не произойдёт ничего чрезвычайного, Зимины поднимутся сразу на две строчки! — заявил Валик и бросил довольный взгляд на Родиона. Наверняка нашёл чем его задеть, потому как Серафимов замолчал и надулся.

Нашли чем меряться! Сами ничего толком для своих домов наверняка не сделали, зато чужими достижениями гордятся сильнее, чем своими.

— Ладно, уделал ты меня! — признался Родион. — Но учти, что за каждым падением следует подъём, и Серафимовы поднимутся так высоко, что все о них услышат!

— Да ничего такого я не хотел! — принялся оправдываться Зимин и подскочил с места.

Я напрягся и приготовился вырубить парня, если он решит вытворить что-то опасное, но Валик раскрыл один из рюкзаков и вывалил на стол огромный круглый пирог с малиновым вареньем. Лицо Серафимова побелело, когда следом за пирогом на столе оказался литровый термос.

— Это что?

— Чай с шиповником. Ещё горячий!

— Убери его со стола! — заорал Родион так, что услышал весь вагон.

— Да я ж ведь не со зла, просто угостить хотел в знак примирения.

— Как вы вообще в дороге едите? Оно ведь трясёт, качает, а иногда так вообще подкидывает! Тут, кажется, содержимое желудка вот-вот наружу попросится, а вы ещё и еду туда запихиваете.

— Валь, плесни мне в стакан немного! — попросил я Зимина. — А остальное лучше убрать. У нашего Роди с чаем немного не сложилось.

— А, так ты и есть тот самый псих, который до Чагиной домогался? — хмыкнул парень, но поймал на себе яростный взгляд Родиона и быстро замолчал.

Через пару минут мы с Валиком сидели за столиком и уплетали вкуснейший пирог с горячим чаем. Шиповник придавал ему немного кисловато-сладкий привкус, но это совсем не мешало этому кулинарному шедевру. Если я верно понимаю, малиновые пироги тут в ходу. И ведь вкусно пекут. Так, что хочется добавки, но надо знать меру, иначе наберу потом пару лишних килограмм и не смогу подтянуться на турниках. А я чувствую, что физической подготовке в академии будут уделять самое пристальное внимание.

— Слушай, ничего более вкусного в жизни не пробовал, — я проглотил первый кусок, и сам не заметил, как уплетал второй. — Где такой пирог купил?

— Это домашний, мать испекла! — с гордостью в голосе отозвался Зимин. — Я ведь люблю поесть, а тут полтора суток ехать! Можно и ноги протянуть.

— Что-то по тебе не скажешь, что ты обжора.

— Это потому, что у меня обмен веществ хороший. Родь, а ты зря нос воротишь. Нам до Мурманска ещё часов тридцать тарахтеть, а вагона-ресторана я здесь не заметил.

Немного поколебавшись, Родя всё-таки присоединился к нашей трапезе, но только после того, как поезд остановился в Лихославле. Стоянка была всего каких-то три минуты, но этого хватило Серафимову, чтобы затолкать в себя кусок пирога и запить остывшим чаем.

— Всё, я спать! — отрезал Родя и завалился на бок.

— Так ведь стемнеет только часов через шесть! — попытался отговорить его Валик.

— А у тебя есть другие идеи чем заняться?

На этом спор и закончился. Валик вышел на пару минут в туалет, а потом забрался на верхнюю полку и тоже захрапел, а мне сон никак не шёл. Не привык я спать днём, а заняться было совершенно нечем. Попробовать что ли ускорить время, чтобы поездка показалась более короткой? От нечего делать попросил у проснувшегося Зимина книгу по Заполярью, и погрузился в чтение.

Поезд размеренно стучал колесами, навевая сон,