Рыжие тёмными не бывают - Павел Барсов Страница 16

неё зацепиться взгляду, расширяется и растягивается, превращаясь в разрывы, через которые видны детали чужих пространств. Оборачиваюсь и смотрю в тот разрыв, через который только что прошла сама. Когда вижу чётко знакомую обстановку, золотистые локоны на подушке и свернувшуюся калачиком фигурку, облегчённо вздыхаю, вот оно – я знаю, что всегда смогу вернуться. Перевожу взгляд на другой разрыв. Проступает какая-то мебель, телевизор с синим экраном, напротив него в кресле спит старушка.

Тихонько делаю шаг – я действительно в чужой квартире. Аккуратно дотягиваюсь до пульта в руке бабушки и выключаю телевизор. Оборачиваюсь и моё сердце замирает. Никакой тени в углу нет, её создавало кресло со старушкой, освещённые тусклым светом от телевизора. Ощущаю уже знакомое мне чувство, снова приступ паники сковывает меня, будто льдом. Тихо оборачиваюсь, разбираю едва заметный отсвет от двери из комнаты. Думаю, какое счастье, что я босиком, и выскальзываю из комнаты. В прихожей маленький ночник даёт тусклый свет без всякой тени. Со всё нарастающей паникой пробираюсь на кухню. Вот оно, моё спасение – в окне видна луна, а ниже знакомая густая тень. Окунаюсь в неё со вздохом облегчения.

Несколько минут отдыхаю, слушая громкие удары своего сердца. Хватит с меня, хочу домой. Только вот никак не могу найти нужный мне разрыв, за которым ставшая родной кроватка с такой сладкой и нежной спящей златокудрой девочкой. Десятки разрывов, десятки разных обстановок объединяет только одно – всё не то, всё чужое. Чувствую, как по моим щекам бегут слёзы, скулю от ужаса, словно маленький щенок.

— Краш, спаси меня! — Шепчу, словно молитву, закрыв глаза.

Когда паника немного отступает и я открываю глаза, тьма вокруг мне кажется не такой непроглядной, а разрывы более яркими. Заглядываю в очередной из них – обстановка обычной прихожей, отсвет идёт из комнаты и из кухни. В комнате в кресле сидит девочка лет пятнадцати, полностью одетая, даже в ботиночках, напряженно прислушивается к тому, что происходит на кухне. Там парень, от силы мой ровесник, наливает из пачки сок в высокий стакан. Секунду раздумывает, достаёт таблетку из маленького пластикового пузырька и бросает в стакан.

— Вот урод. — Шиплю, узнавая банку, точную копию тех, из которых меня пичкали отравой.

Классика жанра. Наркотик, выключающий все предохранители вместе с мозгом, оставляющий лишь животное желание. Прямо через разрыв хватаю проходящего парня за ногу. Падает он "удачно": стакан переворачивается, а сам он головой прикладывается об дверной косяк. Пока он мычит, приходя в себя, выскакиваю, девчонку за руку буквально выволакиваю на лестничную площадку.

— Домой вали, идиотка!

Захожу обратно в квартиру. Придурок сидит на полу, почти оклемавшийся. Забираю с кухни пузырёк и иду к тени. Он бросается ко мне и впечатывается лбом в дверь ванной комнаты, которую я резко открываю, падает обратно.

— В следующий раз просто кастрирую. — Шиплю и растворяюсь в тени.

От злости вся киплю. Тьму уже практически не замечаю, лишь ярче светятся разрывы на сером фоне. Раза с десятого попадается разрыв, ведущий на улицу – хорош по гостям ходить, ещё и в таком виде, в халате на голое тело. Родной двор, я рядом со своим подъездом, в тени кустов. Из подъезда неуверенно выходит недавняя девчушка, растерянно смотрит на окна.

— Кому сказала, домой вали. — Рявкаю из кустов так, что она подпрыгивает.

— Кто ты? — Девчонка не из робких, хоть и ревёт с перепугу.

— Твой ангел-хранитель. Знаешь, что он тебе в сок подсыпал? — Показываю пузырёк.

— Догадываюсь… — Через минуту цедит сквозь зубы, снова смотрит вверх, теперь с ненавистью. — Сука.

Поворачивается ко мне.

— С-спасибо. Но кто ты? — Она улыбается, блин. И симпатяга.

— Не важно. Далеко идти? — Качает головой.

— Рядом. — Она растопыривает ручки, я ей махаю – кыш отсюда.

— Тебя не учили, что с привидениями не обнимаются? — Хихикает.

— А ты очень красивое привидение. — Всё-таки делает шаг назад.

— Вот обниму и ты тоже будешь красивым привидением. Бу! — Дёргаюсь в её сторону, она пищит и смеётся.

Едва избавляюсь от малолетней любительницы острых ощущений, во двор въезжает машина. Быстро направляюсь к знакомым кустам и лишь в последнее мгновение останавливаюсь, больно хорошо мне знаком звук этой машинки. Додж останавливается рядом с нашей красной машинкой.

— Я надеюсь, девочки простят меня, что я напросилась к вам. Просто одна в четырёх стенах сейчас не хочу быть. — Элька в зелёном комбинезоне выбирается с пассажирского места.

— Начнём с того, — слышу голос, от которого на душе сразу теплеет, — что ты и не напрашивалась. Дэн завис на работе, так чего сидеть, скучать. Я думаю, девчонки будут только рады тебе.

— Мне немного неудобно, но я реально очень хочу их обнять. — Элька останавливается всего в метре от меня, ещё и спиной – не виноватая я!

Тихонько подкрадываюсь, обхватываю её и шепчу:

— Бу. На, обнимай. — Она медленно поворачивается ко мне с абсолютно белым лицом, оно реально отражает лунный свет своей белизной, почти висит на моих руках и не дышит.

— Зараза мелкая. — Бормочет еле слышно, обхватывает мою шею. — Я же чуть не померла от страха.

— Ты чего тут гуляешь? — Краш обнимает меня и удивляется. — Ещё и в таком виде?

— Полтергейстом работаю. — тихо смеюсь. — тренируюсь.

— Точно полтергейст.