Разбудить дракона ложью - Леси Филеберт Страница 17

К счастью, Лена больше ничего спрашивать не стала. Послушно обняла, крепко обхватив руками и поглаживая спину.

– Ну ты чего расклеился, гроза компании? Чего там у тебя случилось, в самом деле?

Она продолжала что-то нашёптывать, но я не слушал. Закрыл глаза и уткнулся лбом в ее плечо, чувствуя, как сердце выбивает рваный ритм, пылает от боли и жара, но тело наконец начинает слушаться хозяина. Повинуясь какому-то бесконтрольному желанию, заключил Лену в крепкие объятья, глубоко погрузившись в невесёлые мысли.

Почему мой внутренний зверь так реагирует на нее? Почему он просыпается при ее близости и брыкается на каждое прикосновение? Что такого особенного в этой девице, что меня таращит от ее лжи, но при этом любая боль отступает, когда она рядом?

– Хэй, может, ты всё-таки объяснишь мне, в чем дело? И может, стоит вызвать врача? Лечебные обнимашки – это, конечно, ужасно круто и весело, но по-моему, тебе нужна специализированная помощь.

– Не нужна, – прохрипел я, обнаружив, что наконец-то ко мне вернулся голос. – А твои, как ты выражаешься, обнимашки действительно лечебные.

С трудом заставил себя оторваться от Лены, правда руку ее не отпустил, продолжая держать в своей руке. Устало откинулся на спинку стула и уставился на недоумевающую Лену.

– Откуда у тебя фото якобы моего кота? – не удержался я от вопроса. – У меня когда-то жил кот, но это было сто лет назад, он был белоснежным, и его звали Снежок.

– Да просто загуглила какого-то русского голубого, – шмыгнула носом Лена и пожала плечами.

Я был в шоке. Нет, я был просто в апофигее, если называть вещи своими именами.

– Как ты это делаешь?

– Что именно?

– Я ведь знаю, что ты нагло врала, но в то же время… В то же время ты говорила чистую правду!

– Просто я верю всему, что несу, даже абсолютной лжи, – снова пожала плечами эта невероятная девушка.

– Поразительно, – недоверчиво прошептал я и запоздало сказал:

– Спасибо. Ты несла изумительную чушь, но, кажется, ты натурально спасла меня от позора.

– Похоже на то, – усмехнулась эта бесшабашная девица. – Не дай мне подохнуть от любопытства и объясни по-человечески, что с тобой произошло? Чего ты на совещании завис, как старый компьютер?

– Передозировка успокоительных, – неохотно пояснил я. – Побочный эффект, я… не рассчитал.

– Ууу, какие мы нервные, оказывается, – намешливо протянула Лена. – И что тебя заставляет постоянно глотать эту дрянь?

– Я же говорил, что на дух не переношу ложь.

– Да, но я думала, что…

– Это не преувеличение, к сожалению. У меня своего рода аллергия на ложь. Понимаешь?

Лена замотала головой, и я тяжело вздохнул.

– На мне, скажем так, лежит родовое проклятье, с которым я вынужден мириться… Чего так скептично смотришь? Не веришь в проклятья? Ну и ладно. Считай это неизлечимой болезнью. Я чую ложь, голова начинает невыносимо гудеть, да и приступы ярости могут случиться. Жить с этим можно, но сложно в нашей непростой жизни. Приходится угнетать нервную систему, чтобы оставаться в адекватном состоянии, но сегодня я перестарался. Да и вообще на этой неделе сильно переборщил с препаратом.

– Божечки, как ты тогда вообще можешь находиться рядом со мной? – звонко рассмеялась Лена.

– С горем пополам, – с трудом улыбнулся я. – Признаюсь честно, что именно ты и стала причиной того, что я удвоил дозу принимаемых лекарств.

– Дааа? – недоверчиво протянула Лена, сузив глаза. – А чего тогда ты от моей руки отлипнуть не можешь?

Я стоически вынес ее насмешливый взгляд, даже не моргнул ни разу, такой молодец. Ну ладно, почти молодец, так как руку все же не отпустил.

Решил ответить честно:

– Не знаю. Но от твоих прикосновений мне стало полегче. Обязательно разберусь с этим позже, но обычные врачи тут бессильны. Я знаю, к кому можно обратиться за консультацией, займусь этим как только смогу. И вообще, – очнулся я. – Не забывай о субординации. Вы моя подчиненная, и общаться со мной следует соответственно.

– Ну можно я наедине буду называть тебя Игоречком, а? – вздохнула Лена. – Обещаю, что на людях буду прилежной девочкой, но какой же ты Игорь Степанович после того, как я тебя пригрела на своей груди, а? Не будь гадюкой, тебе не к лицу.

Я не смог удержаться от широкой улыбки. Да уж, пожалуй, глупо будет "выкать" друг другу после того, что она обо мне узнала, и после моих трогательных держаний за ручку, черт возьми.

– Ладно, пусть так. Но на людях, пожалуйста, следи за своим языком.

– По рукам! Слушай, а… Ты говоришь, что тебе становится легче, когда я тебя касаюсь. А имеет ли значение, как именно касаюсь?

– Что ты имеешь в виду? – устало вздохнул я.

Голова все еще была ватная после непонятных изменений в организме, и соображал я очень туго.

– Зависит ли как-то твое состояния от, хммм, степени интенсивности соприкосновения со мной?

– Понятия не имею. И честно говоря, сейчас не в состоянии обдумать как следует эту мысль.

– Так может проверим? – шепнула Лена. – Опытным путем.

Ее ладонь скользнула по моим волосам к шее и ниже, задержавшись на груди. Ладонь неуверенно замерла на ключице, и я облизнул пересохшие губы, не сводя глаз с ухмыляющейся Лены.

– Продолжай, – тихо сказал я, сам не узнав свой голос.

Тонкие пальчики щекоткой пробежались по шее, очертили линию губ. Лена была так близко, что я чувствовал на себе ее горячее дыхание и невольно тянулся вперед. Я так и не понял, кто из нас первым подался навстречу. Наши губы встретились в легком но многообещающем поцелуе… и время словно остановилось.

Не могу припомнить, когда бы получал столь колоссальное удовольствие от вроде бы таких простых ласк. Я притянул к себе Лену, скользя руками по ее спине, плечам, зарываясь пальцами в волосы, прижимая к себе ближе, крепче. Наш невинный поцелуй стал глубже, и я с удовольствием покусывал поочередно чувственные губы, наслаждаясь ответными ласками.

Потом совсем уж бесцеремонно сгреб Лену в охапку и усадил к себе на колени, целуя неистово, страстно, жадно. Лена обхватила меня ногами, прижимаясь так плотно, что дух захватывало. Я ощутимо провёл ногтями по ее спине и услышал тихий, едва слышный стон, от которого начало сносить крышу.

Мне казалось, что в груди разгорается настоящее пламя. Оно поднималось откуда-то из самых глубин моего существа, разливалось горячей лавой по всему телу, оно затопило мысли и чувства.

Мой дракон пел от удовольствия и бесконечного счастья, заполнившего меня до краев. Рвался наружу, требовал взять свое сокровище и никому