И уйти в закат - Сергей Сергеевич Мусаниф Страница 17

Я устроилась в кресле поудобнее, готовясь к долгому ожиданию, но дверь снова открылась и ко мне явился молодой, улыбчивый и всячески располагающий к себе доктор.

Они что, решили собрать здесь все самые подозрительные типажи сразу?

— Как ты сегодня, Бобби? — поинтересовался он.

— Так себе, — сказала я.

— Отчего же?

— Я не знаю, где я, — сказала я. — А те, кто знают, мне не говорят.

— Я не такой, — заявил он. — Ты в больнице.

— В какой именно?

— Это частная клиника, — сказал он.

— Где она находится?

— В Городе.

— Ого. И кто платит за мое лечение? — поинтересовалась я. Мои родители, конечно, люди не бедные, но вряд ли их страховка покроет такие расходы. Суммы за медицинские услуги в Городе могут достигать совершенно астрономических величин.

— Благотворительный фонд, — сказал он. — Пусть эти мелочи тебя не беспокоят, Бобби.

— Тогда меня начнут беспокоить другие мелочи, — сказала я. — Например, от чего именно вы пытаетесь меня лечить?

— А что ты помнишь? — спросил он, по-хозяйски усаживаясь на стул. — Помнишь, как оказалась здесь?

— Нет.

— А что было перед тем, как ты здесь оказалась? — поинтересовался он.

— У меня проблемы? — спросила я.

— Нет-нет, — отмахнулся он. — Я имею в виду, какое твое последнее воспоминание?

Я задумалась. Я иду в школу, я сижу на занятиях, я валяюсь на кровати в своей комнате… Черт знает, какое из этих воспоминаний было наиболее свежим.

Правильно истолковав мое молчание, доктор пришел на помощь.

— Ты попала в аварию, — сказал он. — В автомобильную аварию. Удар по голове наложился на твои… более ранние проблемы, что вызвало кратковременную потерю памяти.

И это объясняет сломанную руку, отметила я. Но где другие переломы? Почему у меня не болит голова?

— Есть шансы, что я все вспомню? — спросила я.

— Как меня зовут, Бобби?

— Откуда мне знать. Я вас в первый раз вижу.

Он вздохнул, и лицо его омрачилось, что не предвещало мне ничего хорошего.

— И сейчас у тебя нет дежавю? — спросил он. — Ощущения, что этот разговор у нас уже был?

— Я знаю, что такое «дежавю», — сказала я. — Но сейчас такого ощущения у меня нет.

— Тем не менее, это не первый наш разговор, и ты видишь меня далеко не в первый раз, — сказал он. — Ты в нашей клинике уже больше двух недель, и каждый день мы знакомимся с тобой заново, Бобби.

— То есть?

— Твоя потеря памяти циклична, — сказал он. — Каждое утро ты забываешь то, что происходило с тобой в предыдущий день.

— Это лечится?

— Устройство человеческого мозга до сих пор является одной из самых больших медицинских загадок, — сказал он. — Но я надеюсь, что мы сможем тебе помочь.

— И как же вас зовут, доктор?

— Грег.

Я замолчала.

Конечно, мне о многом хотелось его спросить, но какой в этом смысл, если завтра я все равно забуду все завтра к утру?

— Откровенно говоря, твоя потеря памяти волнует меня меньше всего, — сказал Грег. — Ты молода, есть хорошие шансы, что мозг восстановит все связи, и ты перестанешь все забывать. Возможно, это случится уже завтра, возможно, через пару недель, возможно, потребуется чуть больше времени, но в конечном итоге все будет нормально. Я не могу гарантировать, что ты все вспомнишь, но в том, что перестанешь забывать, я уверен.

— Где мои родители? — спросила я.

— Они поехали домой, — сказал доктор Грег. — Я им посоветовал. Они были здесь всю первую неделю, но ты должна понимать, как тяжело им давалось каждый раз объяснять тебе одно и то же. Если ты считаешь, что он и должны вернуться, я тотчас же им позвоню…

— Но завтра я об этом уже не вспомню, так?

— По правде говоря, сейчас им не нужно здесь быть, — сказала Грег. — Их присутствие никак не поможет в твоем лечении.

— Я могу им хотя бы позвонить?

— А ты действительно этого хочешь? — спросил он. — Подвергнуть пожилых людей тяжелому эмоциональному испытанию? Они и так знают, что с тобой все хорошо.

— Вы нашли какое-то новое значение для толкования выражения «все хорошо», — сказала я. — Разве ж у меня все хорошо?

— Они знают, что ты в безопасности и получаешь квалифицированную медицинскую помощь, — сказал он.

— Мне даже температуру не измерили, — заметила я.

— Современные датчики, которыми нашпигованы стены этой палаты, получают эту информацию дистанционно, — сказал он. — И не только эту. Хочешь поесть?

— Что на этот счет говорят ваши датчики?

Он улыбнулся.

— Такими данными они не располагают. Так что насчет хорошего гамбургера и колы?

— А вы точно доктор? — спросила я. — Или все настолько плохо, что вредная еда уже не сделает мне хуже?

— Я считаю куда более значимым, что это привычная и вкусная еда, — сказал он. — А вред… в общем-то, его наверняка преувеличивают. По крайней мере, я не думаю, что один гамбургер и стакан газировки могут нанести непоправимый вред здоровью. Конечно, злоупотреблять не стоит, но в небольших дозах и яд может послужить лекарством… Так удалось мне тебя уговорить, Бобби?

— Считайте, что удалось, — сказала я. Особого голода я не чувствовала, но понимала, что поесть все-таки надо.

Хуже от этого точно не станет. А если они захотят что-то подмешать в еду…

С другой стороны, у них есть наверняка и более простые способы меня отравить. Если есть такое желание…

И все же, у меня было ощущение… нет, не дежавю. Ощущение какой-то неправильности всего происходящего. Мои уехавшие родители, особенно мама, которая никогда бы меня не оставила. Какая-то крутая частная клиника в Городе… Допустим, за благотворительным фондом, который оплатил мое здесь пребывание, теоретически мог стоять мой отец, не папа Джон, а другой, но только теоретически. Все это было непохоже на обычное поведение моих родителей.

И что ж там был за авария, если на мне ни одной царапины нет, если только правую руку во внимание не принимать? И от чего они на самом деле пытаются меня здесь вылечить?

Хотя может оказаться и так, что паранойя — это всего лишь часть диагноза. Но как говорил папа Бэзил, если ты параноик, это еще не значит, что за тобой не следят.

Тем временем Грег достал из кармана телефон и отбил сообщение. Видимо, гамбургер заказывал.

Я протянула руку.

— Дайте мне телефон, Грег.

Он снова улыбнулся, демонстрируя мне чью-то неимоверную щедрость. В смысле, то ли природа была щедра к нему, то ли он — очень щедр по отношению к своему стоматологу.

— Кому ты хочешь позвонить, Бобби? Если ты хочешь поговорить с родителями то будет лучше пригласить их сюда, но, откровенно