… по прозвищу Кобра - Михаил Востриков Страница 17

— Это, тот, кто Имя Вас простит, это его забота, прощать! А я простой маг и делаю своё дело. А Ваше дело, князь Мих, сейчас сидеть и слушать меня, — холодно отвечает маг, — Я скажу Вам, когда можно будет начинать задавать вопросы. Готовы?

— Да, макер Ган, — тихо отвечает Мих, устраиваясь в кресле, — Я весь внимание, макер Ган!

— Сначала, договоримся, — начинает свой рассказ маг, — Называть все вещи своими именами, так всем будет проще и, вообще, правильнее. Согласны?

Князь Мих молча кивает головой, он согласен.

— Никакого колдовства и магии в этих происшествиях нет, — говорит маг, — И князья Бести не были колдунами. А злотворный абыз Куй, как Вы его называете, обычный елоп и воть, правда, весьма зарной. Я тщательно обнюхал пепелище дома князей Бести, каждый труп Ваших воинов и лошадей, каждый угол в Вашем трейзере, магией и не пахнет. Я пообщался со старшими тварей, хорошо подумал… — маг делает паузу, — И теперь уже могу сформулировать некоторые мысли по этому поводу. Вот они:

— Да, всё это звенья одной цепи, но это сделал не маг. По крайней мере, не маг-человек. Кто это или что это — он, она или оно, я пока не знаю, но, для простоты, буду называть это — Он. Возможно, это вообще Инферно, знаете, что это такое?

Князь Мих часто-часто кивает в своём кресле. Он знает, что такое Инферно… А маг продолжает:

— Он мстит и, однозначно, за уничтожение рода князей Бести.

— Он умеет прозревать суть и экстраполировать вероятности.

— Он весьма разумен и изобретателен в способах мести.

— Он обладает многими, прямо скажем, впечатляющими сверхспособностями и Смыслами.

— Его следующая жертва — Вы, князь Мих.

— Он не остановится, пока не казнит всех причастных к гибели рода Бести, где бы они не находились.

На князя Миха страшно смотреть. Он весь скукожился в своём кресле, его губы и руки трясутся. Он смертельно испуган… А маг продолжает:

— И я бы вообще отказался от этого дела, невозможно победить Инферно… И не я планировал и проводил коммендацию по уничтожению рода Бести… Но, полагаю, что с этим вышло, как всегда, на планы наложились случайности и обстоятельства. Кто же знал, что князья Бести видят нежить и потащатся спасать от неё своих работников? Кто мог подумать, что Верховный Суд рассудит не по понятиям, а по закону⁈ И уж точно никто не мог предположить, что елоп Куй погонит умирать столько людей. Но, дело сделано, и мы имеем то, что имеем…. Полагаю, что поставки «убей-порошка» из столицы могут быть налажены в ближайшее время, в этом и был весь смысл этой коммендации. Возможно, заминка чисто техническая, но барич Грес и бева Алу, уверен, её, конечно, преодолеют. Если Он их не уничтожит раньше!

— И я бы, повторюсь, вообще отказался от этого дела, если бы не одна маленькая зацепка… — здесь маг делает театральную паузу,— -Ма-а-аленькая такая зацепочка, меньше мышиного хвостика… Пока я не буду её Вам сообщать, чтобы случайно не проболтались. Мне ещё всё это нужно проверить, съездить в Ман, хорошенько подумать, и только тогда… возможно, я смогу остановить Его и защитить Вас, князь Мих, барича Грес и беву Алу. Однако, если это у меня получится, то будет вам всем очень дорого стоить, ибо, даже для меня это очень опасно! И будем молить того, кто Имя, чтобы Он не уничтожил Вас, князь Мих, раньше, чем я его. Я закончил и теперь Вы можете задавать вопросы.

— Любые деньги… — хрипит в своём кресле полумёртвый от страха владетельный князь Красной Окумы Мих VII из рода Ретт, — Любые, макер Ган… только спасите… у меня же дети!

КОНЕЦ ИНТЕРЛЮДИИ

Глава 10. Необыкновенная лекция с удивительным окончанием

«Ну вот и подвернулся случай блеснуть образованием, любезный мой профессор Антон Максимович Архипов, — думаю я, сидя на мягком диванчике, привинченном к полу в холле жилого блока моего нового дома на колёсах, фургона-конфекциона, — А то ведь на одном Эколе до сих пор и выезжали…»

Ничего не поделаешь, не было в моём мире ни магии, ни магов. И жестоких княжеских родов, тоже не было. И никому здесь мои глубокие познания в химии и разнообразный опыт моей длинной профессорской жизни не нужны. А нужны здесь, в первую голову — Вера в того, кто Имя, магические и сверхспособности, длинный острый меч и кинжал-рондель, которые я и в руках-то никогда не держал и видел только в музее. Ах, да, ещё герры, разные и побольше…

Но, зато, я всю жизнь держал в руках умные книжки… С ними ездил в метро, с ними завтракал, обедал и ужинал, с ними засыпал и просыпался, с ними полжизни учился, а потом уже и сам учил — читал лекции и принимал экзамены у студентов, с ними ходил на скучные собрания, женился, родил детей, а уж сидел, простите, в туалете, так только с ними. И по своему природному любопытству совал свой профессорский нос не только в свою любимую химию…

Вон, как мы с Эколой в тот раз разобрались с Прилипалой, присосавшемуся к маме Ани, Экола Прилипалу, вдруг, увидел, а я знал из чего тот сделан и как его турнуть. И турнули, же! Правда, чем это всё закончилось… А ведь ещё и не закончилось… н-да!

Так я сижу и бурчу себе под нос, внимательно разглядывая свой медный браслет на левом запястье, который со скорость сердца долбит мою руку энергетическими иглами уже совсем чувствительно и неприятно. Сила разрядов потихонечку растёт изо дня в день и это означает, что потихонечку растут и мои магические способности. Хорошо бы их определить точно, замерить и испытать, а то сейчас с ними только тупо тяжести таскать. Но, за этим нужно идти к инспектору отделения великокняжеского Магического Двора в Красной Окуме. А он… меня… Сразу, причём! Мгновенно определит, что никакой я не Ник Личч, а Экола Бести, сын недавно убитых по решению Верховного Суда Союза колдунов Бести, и что со мной делать, пусть решают местные власти. Посадит он меня в клетку, есть у него в отделении такая, специально для буйных магов, и вызовет свитских. Правда, я всех свитских недавно того… но тем хуже для меня. Не дождавшись свитских, инспектор сам отвезёт меня в княжескую тюрьму. Он может и он обязан! Нет, не пойду я к инспектору… и побуду-ка ещё Ником Личч.

Ужики Уси и Шус, сейчас, наверное, дрыхнут у себя в домике, устроенном в моей опочивальне. Большая картонная коробка от женской шляпы с двумя дырками-входами. Или вползами? Или выползами? А-ха-ха! В коробке немного сена и плошка с водой. Когда я его сделал, счастью ужиков-родственников не было конца… Говорят, что такого домика нет ни у одного ужа в мире, только у них! Теперь, перед сном, я рассказываю им сказки, какие помню. Сказки ужики могут слушать бесконечно, дети же ещё, и когда я устаю и замолкаю, мне шипят в голове: — Ещщё, ещщё!

Мой возничий, его зовут Речи Укк, молодой, холостой деревенский мужик, недавно перебравшийся в город, любит моих буйволов как своих детей, разговаривает с ними, поёт им песни, возится с ними — кормит, моет, чешет. Говорит, что они его понимают. Ну-у, не знаю… сколько на них не смотрел, они всё время лежат, тупо жуют свою жвачку и тупо смотрят своими чёрными маслянистыми глазами на выкате, да и всё… Вот и сейчас Речи у моих буйволов в арендованных для них стойлах на постоялом дворе. Может и заночует там, на сене, прямо в стойле, ему не привыкать. Хороший парень, все мысли только о буйволах, я проверял.

Вообще, мой фургон с товаром и четыре моих гигантских четырёхрогих геррских буйвола, это собственность юного барича Ника Личч, именно на это имя мною подписана купчая с баричем Заи Орсс. Вернее будет сказать, что это не совсем та купчая, как в моём мире, а такая, простенькая мемориальная записка — этот продал, этот купил, претензий нет. Число. Две подписи. Здесь этого достаточно и даже второго экземпляра не делают, да и зачем он продавцу, всё, продал уже.

А имя Ник Личч, это не фальшивое,