Несказанное слово - Александра Шервинская Страница 17

каких-нибудь не свойственных ему ранее увлечений… Это первое. И второе – это уже не касается названной персоны. Наверняка вам не составит труда узнать подробности дела об исчезновении некого Афанасия Степанова. Он пропал около десяти лет назад, и у меня есть подозрения, что он был убит. Можно как-то ознакомиться с имеющимися материалами? Насколько я знаю, материалы розыскного дела хранятся в течение десяти лет и лишь потом уничтожаются в установленном законом порядке. Так что, по идее, они ещё валяются в каком-нибудь архиве.

– Я поговорю с нужным человеком, – Лозовский явно был доволен, что хотя бы вторая просьба не связана с Карасём. – Как только у меня будут сведения по одному или по обоим вашим вопросам, я сразу с вами свяжусь.

– Валерий Дмитриевич! – окликнул я уже поднимающегося из-за стола Лозовского, – я надеюсь, говорить о том, что Юрию Ивановичу ни к чему знать о нашем разговоре, излишне. Пусть это останется между нами.

– Естественно, – усмехнулся Лозовский, – мне и самому ни к чему афишировать заинтересованность в этой области.

Глядя в спину уходящему чиновнику, я просчитывал, как быстро он сдаст меня Карасю и как мне потом с ним посчитаться. А в том, что он заложит меня и даже не поморщится, я ни секунды не сомневался: кто ему я, и кто ему Карась, с которым у Лозовского наверняка миллион точек пересечения и с которым ему, как он предполагает, ещё жить в одном городе.

Глава 9 (начало)

День продолжился чередой сюрпризов: выйдя из комнаты, в которой ненадолго уединился с ноутбуком, я обнаружил на столе большой букет, на который с искренним недоумением таращился Алексей. Фредерик задумчиво обнюхивал дверь и недовольно дёргал пушистым хвостом.

– Это что такое? – я понимал, что вопрос был до отвращения банальным и таким же бессмысленным, но удержаться не смог. – Откуда такая невозможная красота? И главный вопрос: как она оказалась внутри нашего номера?

– Это, насколько я могу понять, букет, – я подозрительно покосился на Лёху, но понял, что он и не думал иронизировать, а просто констатировал очевидный факт.

– Уточню: это очень дорогой букет, – влез в разговор Фредерик, – исключительно мужской, к тому же составленный с пониманием и знанием матчасти.

– Да, – согласился я, рассматривая неожиданный подарок, – тот, кто собирал букет, прекрасно понимал, что делает.

– А можно для необразованных, – попросил Алексей, – просто мы с Бизоном не в теме, а у деда к растениям исключительно утилитарный подход.

– Ты ж смотри, как заворачивает, – Фред посмотрел на меня, – а ведь раньше был себе нормальный парень…

– Да ты же сам меня всяким умным словам и учил! – возмутился было Лёха, но быстро сообразил, что вредный кошак его просто дразнит, и лишь показал тому кулак.

– Для, как ты выразился, необразованных поясняю, – я подошёл к букету, – оранжевые розы символизируют искреннее восхищение, амариллис – силу и неприступность, ветка плюща – желание всегда быть рядом, бело-красная роза – совместный интерес. А вот этот гиацинт, – я дотронулся до нежного цветка, – показывает, что букет предназначался именно мне.

– Почему? – тут же спросил неугомонный Лёха.

– Потому что во многих европейских культурах гиацинт считается цветком смерти, так как по древнегреческой легенде во время какого-то состязания Аполлон случайно убил молодого человека по имени Гиацинт, и там, где упали капли крови юноши, там выросли эти нежные и грустные цветы.

– То есть этим неизвестный даритель намекнул, что знает о твоей специфической природе, так? – уточнил Фредерик, и я молча кивнул, всматриваясь в цветы.

– Что это тут у нас? – вслух спросил я, извлекая из букета маленький конвертик.

– Вряд ли деньги, – моментально высказался Лёха, – слишком маленький конвертик. Не томи, Тоха, открывай уже.

– А вдруг там что-то опасное? – проявил осторожность Фред, но тут же опроверг сам себя. – Хотя какой смысл был бы в этом случае городить весь этот огород с цветами. Так что открывай, Антуан, пока мы все не скончались от любопытства.

– Ничего с вами не случится, ежели что, я же вас и подниму. Дело на полчаса, – я взял в руки конверт и всмотрелся в него другим зрением в поисках проклятья или другой какой гадости, но всё было чисто.

В небольшом конвертике лежала карточка, на которой было аккуратно напечатано несколько слов.

«Не следует отказываться от помощи, если она от чистого сердца».

На обороте карточки был напечатан адрес: ул. Заводская, д. 14. Ниже шла приписка более мелким шрифтом: «Ключ на притолоке справа».

Я прочёл всё это вслух, и в комнате повисла напряжённая тишина.

– Какие будут соображения? – спросил я у своей команды.

– Текст напечатан, хотя это было сделать достаточно непросто, – начал рассуждать вслух Фредерик, – значит, наш неизвестный не имел возможности написать текст от руки. Что могло ему помешать?

– Плохой почерк? – попытался пошутить я, но по укоризненным взглядам понял, что попытка не удалась.

– Раз от руки нельзя было, значит, есть вероятность, что Тоха знает почерк этого неизвестного, – высказал напрашивающуюся мысль Алексей. – Чей почерк ты хорошо знаешь?

– Да я уже не помню, когда сам от руки хоть что-то писал! Сейчас подумаю… Карла почерк знаю, Егора, Инны Викторовны, Леночки, Рыжего… да, пожалуй, и всё. Кто сейчас от руки пишет-то?!

– Может это быть кто-то из них? – Фред был абсолютно серьёзен. – Давайте думать. Карл сейчас вроде как в Европе, Егор – на Кромке, пока Антуан его оттуда не извлёк, Инна Викторовна и Леночка – существа безобидные и слишком люди, если вы понимаете, о чём я . Рыжий вообще не из этой оперы…

– Получается, что цветы и карточку прислал некто нам пока неизвестный, – подытожил Лёха. – Интересно, чей это адрес? О, Бизон говорит, что это вообще окраина Зареченска, там давно никто приличный не селится.

– Мы упускаем из виду принципиальный момент, – сказал я, старательно отгоняя дурные предчувствия.

– Какой? – хором спросили Фредерик и Лёха.

– Мы все были в номере, но никто не заметил, как букет попал внутрь. Я был в так называемом кабинете и ничего не слышал, более того, я даже ничего не почувствовал, значит, мои охранки не были потревожены.

– Мы с Фредериком были на террасе и играли в шахматы, – отчитался Лёха, – но мы тоже ничего не слышали. Ладно я, но Фред-то наверняка услышал бы.

Как ни странно, Фредерик разрешал Алексею и компании называть его сокращённой формой имени, хотя раньше даже мне – несмотря на века совместного существования – такого не дозволялось.

– И какой из этого следует вывод?

– Ведьма, – вздохнул Фредерик и пояснил удивлённому Алексею, – они умеют открывать порталы в