На углу Пскопской и Йеллопуху - Татьяна Геннадьевна Абалова Страница 19

– А туман так и не узнал, какая я. Я запнулась о подол своего красивого платья и упала в десятке шагов от дома. Жители Кимбу не выходят на улицу во время тумана – нельзя мешать эна. Поэтому никто не заметил, что я лежу без сознания, сильно ударившись головой. Когда я пришла в себя, то с трудом поднялась – все вокруг кружилось. Кровь из раны намочила джаб, а платье под ним прилипло к телу. Я не знала, как много крови потеряла, пока не разделась. Но это было позже. Гораздо позже.

Поднявшийся ветер уносил туман клочьями. Собрав последние силы, я побежала за ним, надеясь, что хоть где–то он задержался, но все было напрасно. Мне казалось, что я бегу, а на самом деле меня мотало из стороны в сторону, я падала и опять поднималась. Люди, вышедшие на улицу, качали головами. На лице некоторых появилось брезгливое выражение – вот та эна, которая не смогла доказать туману, что душа ее прекрасна. И я бежала уже не за туманом, а от этих осуждающих взглядов. Бедные мои родители… Я даже представить не могу, что произошло, когда они нашли мою сумку с туфлями.

И опять Мурила замолчала.

Надя незаметно выдохнула. Она сдерживала дыхание во время эмоционального рассказа Мурилы. Никто из девушек так не решился произнести слова утешения, лишь теснее сомкнули плечи. Но Мурила вдруг распрямилась и громко, словно находилась перед незримыми судьями, произнесла:

– И вот тогда я поклялась, что обязательно еще раз окунусь в белый туман. Он должен узнать, какая я. Пусть мои родители уже никогда не увидят меня, но туман донесет до них, что я стала счастливой.

– Как несправедлив ваш мир, – Надежда положила ладонь на птичью руку Мурилы.

– Нет, отчего же? – Взгляд Мурилы потеплел. – Эна даются как испытание. Старшие должны стать примером, и тогда однажды, когда на Кимбу спустится туман, родители и их дети будут вознаграждены.

– Можно, я повторю еще раз что услышала? Я хочу знать, правильно ли все поняла, – Петра придвинулась так, чтобы быть лицом к собеседницам. – Кимбу – мир, в котором на свет появляются дети, внешне отличающиеся от остальных. Это понятно. В нашем мире тоже есть люди, родившиеся с отклонениями.

– Ваших детей заставляют носить одежды, скрывающие уродство? – Мурила освободила руку из–под ладони Надежды и спрятала под одеянием.

– Нет, но таких людей редко встретишь на улице. Стыдно признаться, но от ребенка с изъянами часто отказываются еще при рождении, и его путь лежит в интернат.

– Мы все живем в семьях, от эна нельзя отказаться. На Кимбу издавна заведено, что эна не должны выставлять свое уродство напоказ, поэтому родители живут надеждой, что однажды их подросшее чадо выйдет из тумана без джаба. Это высшая награда семьи.

– Выходит, туман живой? – в голосе Петры звучало сомнение.

– Вот и мне это место не понятно! – Надежда в нетерпении поерзала на скамейке.

– Наши ученые думают, что туман – это божественное явление, чудо. Поэтому оно происходит крайне редко. Брали пробы тумана, пытались создать его подобие, но эксперименты не привели к успеху.

– Туман не только живой, но и разумный, иначе как бы он оценил красоту души?

– Ты, права, Надя. В него не только нужно войти, но и поговорить с ним, иначе он просто не заметит тебя. Как не заметил меня.

– Но ведь ты не виновата! – с горячностью произнесла Надежда. – Каждый может оступиться. В таком сильном тумане не мудрено.

– Но как объяснить соседям, что туман не услышал меня лишь потому, что я пролежала без сознания все то время, что отведено на беседу с ним? Ведь они знают, что туман не щадит только эна с черной душой, и они вынуждены до конца своих дней носить джаб! – Мурила смяла ненавистную ткань, словно хотела порвать ее.

– Может, нужно было прийти к родителям и все объяснить?

– Принести такое горе в дом? Пусть лучше считают меня заблудившейся в тумане. Такое случается. Я упустила свой шанс стать красивой. Следующий туман опустился бы на Кимбу только на исходе моей жизни. Зачем красота старухе? Зачем мне жизнь без надежды найти любовь, родить ребенка? У бывших эна всегда рождаются красивые дети, это как вознаграждение за перенесенные страдания. Кимбужцы охотно женятся на прошедших испытание. Вот чего я лишилась, всего лишь запнувшись о праздничное платье.

Петра обняла Мурилу, а та положила голову ей на плечо.

– Я случайно узнала о Междумирье. Кто–то обмолвился о Заставе, которая награждает своих жителей долголетием. И я поняла, что смогу сохранить молодость только здесь. И когда на Кимбу опустится туман, я выйду в него.

– Но ведь на нашей Заставе тумана не бывает! Как ты сможешь попасть на Кимбу? – Макар услышал беспокойство в голосе Петры.

– Поняв, что у меня есть шанс, я сначала нашла Заставу, которая находится на Кимбу. Но меня там неохотно встретили. Все ее жители знали, почему эна не проходит испытания туманом, и не захотели рисковать. Веками жить рядом с чудовищем с черной душой? Меня не пустили на Предел и с радостью спихнули на Пскопскую Заставу.

– Но как ты узнаешь, что на Кимбу опустился туман?

– Я честно обо всем рассказала Исиде. Она поверила, а Обруч истины подтвердил правдивость моих слов. И тогда я попросила ее рассчитать, когда произойдет двойное совпадение: наши Заставы соприкоснуться, а на Кимбу опустится туман. Я готова была ждать века.

– И когда? – выдохнула Петра. Макар заметил, что рассказ Мурилы взволновал ее. Это было заметно по тому, как она в задумчивости кусала губы, как крепко сжимала ладони, то сплетая, то расплетая пальцы.

– Через две недели.

– И ты молчала? – Возмущение Петры заставило ее резко подняться. – Через две недели моя подруга уйдет на испытание, а я даже не смогу ее поддержать? А вдруг ты снова споткнешься, и туман опять не узнает, какой красивой душой ты обладаешь? Нет, я тебя одну не отпущу. Я сегодня же пойду к Исиде и напрошусь сопровождать тебя. Если нужно, я тоже надену джаб и заткну уши, чтобы не слушать твои признания, но буду стоять в этом чертовом тумане рядом. Я не позволю, чтобы и на этот раз что–нибудь помешало тебе стать красавицей.

– Спасибо, милая, – Мурила поднялась и обняла раскрасневшуюся Петру. – Я знаю, что ты настоящая подруга. Но я опасаюсь, не случится ли что–нибудь с тобой? Ведь никто, кроме эна, не выходит в туман.

– Ты же сама только что называла его мудрым? – запальчиво возразила Петра. – Пусть он проверяет эна, а я проверю, насколько мудр ваш туман.