Квадробер в законе - Алим Онербекович Тыналин Страница 19

К нашему столику подковылял Митя. Его хромота сегодня казалась особенно выразительной — левая нога двигалась словно отдельно от тела, будто у марионетки с одной порванной ниткой.

— А вот и наши голубки, — прохрипел он, плюхаясь на стул и доставая из кармана потрепанную колоду карт Таро. — Слышал про ваше представление на Петроградской. Четыре трупа, один полусожженный должник и фонарный столб, украшенный чьими-то кишками. Прямо как в старые добрые времена!

Я развел руками:

— Что поделать, люблю, когда в отношениях есть искра. Хотя в случае с Алиной это скорее целый пожар.

Митя разложил карты веером на столе. В тусклом свете бара их рисунки, казалось, двигались сами по себе.

— Кстати об искрах и пожарах, — он понизил голос до шепота, от которого мурашки побежали по спине. — Есть информация, которая может вас заинтересовать. Слыхали про Лунный Коготь?

— Лунный Коготь? — я почесал затылок. — Это что-то из серии «Властелина Колец» для кошек?

Алина закатила глаза, отчего огоньки в них заплясали еще ярче:

— Древний артефакт, созданный самим Фенриром. Усиливает способности оборотней до невероятного уровня. Папа годами его искал.

— О, так ты у нас еще и эрудитка? — я подмигнул. — Прости, что не хожу на лекции по истории магического криминала. Был занят, учился правильно метить территорию и сбрасывать вазы с подоконников.

Митя постучал по столу сухими костяшками пальцев, и звук получился такой, словно кто-то перебирает старые кости:

— Не до шуток сейчас, котик. Артефакт нашелся. И знаете где? — он многозначительно посмотрел на Алину. — У твоего папаши в коллекции.

Я присвистнул, наблюдая, как в стакане Алины пламя стало ярко-алым:

— Дай угадаю: Папа-огнемет не горит желанием поделиться игрушкой?

Митя достал из внутреннего кармана пиджака пожелтевший свиток и развернул его на столе. На древнем пергаменте был изображен изогнутый коготь, покрытый рунами, светящимися серебристым светом даже на рисунке.

— Хуже, — прошептал он. — Феликс собирается использовать его для ритуала подчинения всех оборотней города. Представляете? Целая армия клыкастых и когтистых рабов, подчиняющихся воле одного психопата-пиромана.

— Папа всегда любил масштабные проекты, — вздохнула Алина, машинально поджигая салфетку. — На мой шестнадцатый день рождения он устроил извержение маленького вулкана в Таврическом саду. Три квартала эвакуировали, а в пруду до сих пор иногда всплывает что-то подозрительно светящееся.

Я задумчиво поболтал в стакане остатки виски с кровью:

— И что конкретно может этот коготок? Кроме массового промывания мозгов, разумеется.

— Полный контроль над трансформацией, — Митя начал загибать пальцы, и я заметил, что они гнутся в обе стороны. — Возможность принимать любую звериную форму. Утроение силы и скорости. Телепатическая связь с другими оборотнями. Ну и, как бонус, шерсть перестает лезть в период линьки.

— Последнее особенно заманчиво, — хмыкнул я. — А то замучился чистить одежду. Знаете, как сложно отстирать кровь и шерсть одновременно?

Алина вдруг подалась вперед, ее глаза загорелись ярче обычного:

— А давай его украдем?

Я поперхнулся виски:

— Что, прости? Ты предлагаешь обчистить твоего папу? Того самого папу, который коллекционирует черепа неудачливых воров и использует их как пепельницы?

— Именно! — она возбужденно хлопнула в ладоши, и по столу пробежали огненные искры. — Подумай: ты получаешь крутой артефакт, я наконец насолю папочке, а заодно спасём всех оборотней от промывки мозгов. И потом, — она наклонилась ближе, обдавая меня запахом жасмина и пороха, — это будет очень, очень весело.

Митя, наблюдавший за нами с видом гробовщика на свадьбе, хмыкнул:

— Дерзкий план. Но вам понадобится помощь. Особняк Феликса на Каменном острове защищён лучше, чем царская сокровищница. И это я еще мягко выражаюсь.

Алина начала рисовать план на салфетке, и следы от ее пальцев оставляли на бумаге тлеющие линии:

— У меня есть доступ ко всем помещениям. И я знаю папины привычки. Например, каждую среду в полночь он устраивает спиритический сеанс с духом Распутина.

Я поднял бровь:

— Серьезно? И о чем они беседуют? «Топ-10 способов избежать убийства»?

— О политике в основном, — пожала плечами Алина. — И играют в подкидного дурака. Папа всегда проигрывает и психует. В прошлый раз спалил любимое кресло и двух охранников заодно.

На салфетке постепенно проявлялся план трехэтажного особняка. Внушительное здание в стиле северного модерна, построенное в начале XX века и основательно модифицированное современной магией.

— Тут главный вход, — Алина ткнула пальцем в чертеж, оставляя подпалину. — Его охраняют два тролля и система магических сканеров. Тут черный ход — там только один тролль, но зато есть автоматические огнеметы.

— А это что за красные точки повсюду? — спросил я, разглядывая план.

— Магические ловушки. Смесь классики и папиных изобретений. Электрические барьеры, ядовитый газ, выскакивающие из стен лезвия. В прошлом году к нам забрался вор-домушник... — она мечтательно улыбнулась. — Знаешь, его пепел до сих пор иногда находят в саду. Особенно после дождя.

— Прекрасно, — вздохнул я. — А другие сюрпризы? Может, у вас еще и дракон в подвале живет?

— Нет, что ты, — Алина отхлебнула свой огненный коктейль. — Дракона папа держит на крыше. В подвале у нас василиск. Очень милый, кстати. Я его с детства печеньками кормлю.

Я внимательно посмотрел в её изумрудные глаза, пытаясь понять, шутит она или нет. Невинная улыбка девушки не внушала оптимизма.

Вдруг бар затих, словно кто-то нажал кнопку «паузы» на пульте реальности. Упырь за пианино перестал терзать «Мурку», ведьмы отставили свои черепа-бокалы, даже зомби в углу перестали чавкать. В дверях стоял Хмырь, и его призрачная фигура, казалось, поглощала свет.

— Котик, — проскрипел он, скользя к нашему столику как особо стильное привидение. — Кот хочет тебя видеть. Срочно.

Я вопросительно глянул на Алину. Она едва заметно кивнула, и в ее глазах плясали опасные огоньки:

— Иди. Я подготовлю все для нашего... ночного визита к папе. И не волнуйся насчет василиска — я захвачу печенье.

На улице промозглый петербургский воздух немного прочистил мозги. Хмырь скользил рядом, не касаясь земли, его полупрозрачная фигура подсвечивала лужи призрачным светом.

— Знаешь, Хмырь, — сказал я, глядя на ночное небо, затянутое тучами, — кажется, я начинаю понимать, почему коты всегда приземляются на лапы.

— И почему же? — его голос напоминал скрип несмазанных петель в склепе.

— Потому что им