ЧОП «Заря». Книга третья - Евгений Александрович Гарцевич Страница 2

Девушка осмотрелась, рявкнула на мужика, приставшего к ней с вопросами, когда же, наконец, откроется клиника, и скрылась внутри, забрав с собой одного бойца, а двоих оставив у входа. Где-то через минуту на крыше клиники появился охранник со снайперской винтовкой.

Будем надеяться, что это приготовления к приезду босса. А то мы замучились его уже искать.

Дантист скрывался. Ни здесь, ни в других местах в городе, про которые знал Гидеон, его не было. В совпадения или неожиданные срочные дела я не верил и не льстил себе, что стоматолог боится нас. И вполне реальней было то, что опасается он Черной Барыни, которая могла в своих неудачах обвинить его.

Если это так, то мне же лучше. Прихлопнуть двух вражеских зайцев одним махом в одном месте. А то надоело все время оглядываться. Засада Исаева ожидаемо не сработала, и Барыня все еще была в моем списке.

Хорошо, что сектантов оттуда можно было вычеркнуть. Павловский мертв, а большая часть его приспешников теперь где-то вместе с ним жарится в аду своих темных богов. Пару доходяг только в плен взяли, но допросить нормально не получается.

Говорить те не могут, хоть под пытками, хоть под гипнозом, читать и писать не умеют. Максимум что Исаевские спецы смогли добиться — это кивки на вопросы и тыканье пальцем в карту. И вроде Исаев вместе со стражей накрыли пару точек с остатками сектантов. Кого-то взяли живыми, но опять натолкнулись на сложности в общении. И все для того, чтобы выйти на заказчика.

Мы в этом уже не участвовали. Собрали трофеи, подлатались и поехали домой, чтобы перед поездкой в столицу закрыть долги. Как по банку, чтобы в Москве нас ждало дедово имение, так и с Дантистом, который, как назло, портил нам все планы.

Всю дорогу до Белого Яра и потом каждый день, пока мы искали Дантиста, я пытался вскрыть «буханку».

Объяснить, как она сама приехала к шахте, мы так и не смогли. В тот момент Гидеон уже был сильно пьян, Захар обновлял в кузне свои железяки, а Стеча отмокал в бане. И получается, что, когда возникла опасность и бойцы Исаева погнали на помощь, никто из чоповцев участвовать в этом мог, и «уазик» взял все в свои призрачные руки.

Докатился до шахты, развернулся и открыл огонь из пулемета. Не особо метко, но в нужный момент шороху навел.

Странненько. Но чем сильнее об этом думали, тем больше других странностей вспоминали. Хотя бы тот случай, когда Гидеон задавил охранника «сумоиста» возле городской бани и клялся, что моторка сама поехала. Плюс злобные рычания, которые раньше казались обычной перегазовкой.

Вариантов было два — либо подцепили где-то потустороннюю сущность, либо она была там с самого начала. С самого моего появления в этом мире. С того самого момента, как дед пожертвовал жизнью, чтобы меня вытащить.

И при таком раскладе выражение: «Гордей вложил в нее душу» обретало новый смысл. Резкий характер, хулиганские замашки, необузданность и ярость — а от «буханки» всем этим так перло. Но это и помешало мне с самого начала почувствовать подвох, потому что я всегда был такого мнения о УАЗах. Может, и зря, но речь же об ощущениях. К которым еще примешивалось некое родство душ.

И я поверил, что там дух деда. Но была проблема.

В том, что вызвать его дух на разговор не получалось. Никаких тебе: «Здравствуй, дедушка! Поделись мудростью!»

«Буханка» на контакт не шла. Я точно чувствовал, что там что-то есть. Что-то агрессивное, но дружественное к нам. Может, не целиком фобос, как Муха или Ларс, но какая-то часть. Воспоминания или фантомный след от его сильного желания вернуть меня и отомстить за сына. Я ощущал ауру, четкую колкую энергию, но будто спящую.

Пробовал найти рецепт того коктейля, который впопыхах намешал и принял возле шахты. Три дня спать не мог, сердце стучало, но кроме воспоминаний о клубных тусовках и «ред буле» с водкой, ничего не пришло. Аж бесило!

Видимо, в тот момент вышел за рамки, потянулся к новому уровню, превозмог себя, но переборщил. Мышца, которая отвечала за фобосов, надорвалась.

Я тренировался. Если уж рвать жилы, то сразу же и наращивать.

Взял за правило каждое утро выходить на ринг с Мухой. Драться с ним, расходуя силу на двоих, бегать, прыгать и далее по списку из стандартной программы боксера.

А каждый вечер работа с «буханкой» — какая-то лютая смесь медитации, пантомимы и боя с тенью. Но дед не сдавался, либо я что-то делал не так, либо и здесь играла его характерная упертость. Но как говорится на каждую упертую задницу, найдется свой бампер от «уазика».

Я решил, раз он не выходит из душелова, значит, надо подселить к нему кого-то другого. Зона комфорта штука довольно ограниченная. Первым практически добровольцем отправился Муха — подсадить его получилось, механизм душелова прекрасно работал с моторкой, хоть я и не мог также легко визуализировать для себя, сколько там мест и что происходит.

Кузов немного потрясло, будто машина стала стиральной, а потом рыкнул и чихнул двигатель, и из выхлопной трубы вылетело небольшое темное облачко в виде взъерошенного Мухи.

«Не, брат, бесполезняк, лучше пойдем еще одну химеру приговорим…» — пробухтел в голове Муха и спрятался обратно во фляжку.

Но я не сдался. Прочистил всю выхлопную систему, которая в здешнем мире, по сути не функционировала. Банку выхлопную разорвало или что там могло сломаться, но звук «буханке» будто прямоток прикрутили, а на рычание весь дом сбежался, думали, что деймосы напали.

Добил деда Ланс. Уж не знаю, на каком уровне поговорили старики, но и, правда, рыбак рыбака… Образ Гордея проявился на лобовом стекле — слабенький, будто засохшие следы от капель после дождя, но узнаваемый. Суровый бородатый дед, обозленный и выражающий свое недовольство рычанием мотора и длинным протяжным гудком. Когда заметил меня — притих, лицо подобрело, а взгляд и улыбку можно было расшифровать как: «Внук, я рядом. Не останавливайся, я прикрою».

В нагрудном кармане сразу потеплел жетон Ордена.

Новехонький серебряный жетон действующего, так сказать, лицензированного охотника. А не рекрута, как раньше — этот вопрос мы решили первым делом, как оказались в ордене.

На одной стороне