Несказанное слово - Александра Шервинская Страница 20

– Могу, – ни секунды не раздумывая, ответила Пелагея, – она ведьма, конечно, редкой силы, но у неё иная цель, – тут она странно посмотрела на меня, – ей не интересны дрязги ковенов, она идёт своим путём.

– Каким же? – не удержался от вопроса я.

– Это не моя тайна, – покачала головой ведьма, – но… ты ведь знаешь, что мы всегда добиваемся своего, так ли, иначе ли… И если одна из нас решила, что ей что-то или кто-то необходим, она всё равно своё получит. Моя внучка влюбилась, – тут я поперхнулся воздухом, так как влюблённая ведьма – это нонсенс, такого просто не бывает, эти существа по умолчанию не способны на высокие чувства, – и решила, что должна стать достойной своего избранника.

– То есть избранник из наших? Ведьмак, что ли, какой? – желание посплетничать присуще всем тем, кто живёт на свете не одно столетие, и я не исключение. – Или колдун?

– А вот этого я тебе уже не скажу, – твёрдо ответила Пелагея, – не мой это секрет, Антон.

– Кроме тебя в последнее время убито ещё несколько ведьм, которые, как и ты, не входили ни в один ковен, – я решил, что не стану настаивать, так как право на личную жизнь есть даже у ведьм. – Твоя преемница не может быть в этом замешана?

– Нет, – подумав, качнула головой женщина, – она не стала бы этого делать, ни к чему ей это. Я ведь сказала уже тебе: другое ей надобно и рисковать без особой на то нужды она не стала бы.

– А тот, кто тебя убил? Он может стоять за теми смертями?

– Тоже не думаю, – она пожала плечами, – если они произошли не здесь, в Зареченске, то это не он. Так легла карта, что он убить меня решил: смерть я ему предсказала и надежды не дала на спасение. Не любят люди такого, и всегда виноват тот, кто сказал…

– И кому же это не повезло? – я внутренне сделал стойку, словно пёс, почуявший след дичи. – Уж не Юрию ли Ивановичу Карасёву?

Пелагея какое-то время смотрела на меня, а потом расхохоталась, как бы странно это ни выглядело для призрака.

– Так вот кто за ним пришёл, – она весело посмотрела на меня, – сумел и ты меня удивить, Антон.

– Ты можешь повторить дословно, что ты говорила ему?

– Могу, отчего же нет, – не стала спорить ведьма, словно прислушиваясь к чему-то, – тем более что время моё на исходе. Книга уже в руках у моей преемницы, так что скоро Кромка притянет меня окончательно. А сказала я ему, что свою главную ошибку он совершил чуть меньше десяти лет назад, – медленно, вспоминая, словно через силу проговорила женщина, глядя куда-то мимо меня, – он убил того, кто умер, но жив, и теперь хочет его смерти. Ни перед чем не остановится, чтобы отомстить. И он это сделает, здесь уже ничего не изменить. Сказала, что тот, кто хочет его смерти, смог покинуть своё мёртвое тело и живёт сейчас в ком-то другом, в том, кто из плоти и крови, живой, и что он не один, за ним стоит такая сила, что даже я предпочла бы с ней не сталкиваться. Страшная сила, древняя, много старше меня, а я прожила жизнь долгую… Не сказала я, что сила та некромантская, потому как сама не ведала. Чувствовать чувствовала, а точно сказать – не те у меня силёнки. И ещё почему-то мне виделась фигура быка, а к чему – не знаю.

– Бизона, – негромко поправил я, – тебе виделась фигура бизона, Пелагея. Надо же, как ты всё верно увидела, ведь так и есть. Не знаю, конечно, будет ли тебе от этого легче там, за Кромкой, но я приехал забрать жизнь у этого человека, и теперь мстить я буду и за тебя тоже.

– Спасибо, – женщина склонила голову, – не ожидала от некроманта такой щепетильности, хотя что я о вашем племени знаю? Слишком вас мало осталось… Прощай, некромант Антон, пусть будет лёгким твой путь под Луной…

С этими словами Пелагея растаяла, а я не стал её удерживать, просто потому что ни к чему.

Глава 11

Посидев ещё немного в кресле и с грустью поняв, что вопросов стало только больше, я встал и открыл дверь в коридор. Лёха, сидевший на каком-то подобии деревянной лавки, тут же вскочил, а лежащий неподалёку Фредерик лениво поднял голову.

– Ну что, босс? – Алексея прямо распирало от любопытства, тем более что в его случае все эмоции можно было умножать на три. – Ты что-нибудь узнал?

– Это дом ведьмы Пелагеи, – сообщил я, когда мы все трое вернулись в комнату и с относительным комфортом расположились вокруг стола, – той самой, о которой говорила Годунова. Я смог с ней поговорить, и теперь мы можем успокоить уважаемую Софью Арнольдовну: её подружка передала силу не абы кому, а своей ученице. Ну а то, что существование этой загадочной преемницы хранилось в секрете… Где-то я Пелагею вполне понимаю: ведьмы народ скрытный, не принято у них делиться подобными вещами.

– А что тут такого секретного? – удивился Лёха. – Разве это не обычная практика: заводить учеников? Я пока, конечно, многого не знаю, но в кино всегда у колдунов и магов были ученики. И никто никаких тайн мадридского двора не разводил.

– Ты действительно пока мало знаешь, – без упрёка, а просто констатируя факт, согласился я, – ведьмы – публика специфическая, и твоё счастье, что ты с ними не сталкивался и уж тем более не конфликтовал. Настоящая ведьма – существо абсолютно эгоистичное, хитрое, мстительное, завистливое и беспринципное. И это не обвинение, это просто так и есть, такая их природа. И если где-то в книжке ты встретил упоминание о доброй и помогающей другим ведьме, будь уверен – это сказка или фэнтези. Нет, не спорю, наверняка есть исключения, одно на пару тысяч, а то и больше, но оно лишь подтверждает правило. Ведьма любит только себя, заботится только о себе, запомни это.

– Но у них же есть дети, спутники жизни там какие-то… – неуверенно проговорил Лёха, – вот у этой, которая со Шляпниковым жила, Марии, у неё ведь и сын есть, и муж даже, и она о них беспокоится, переживает…

– Она переживает и беспокоится о себе, – разрушил я очередную иллюзию своего помощника, – ведьма не умеет любить, это, друг мой, аксиома.

– Но она же попросила тебя вытащить этого самого Егора с Кромки, значит, она его любит, раз