Чужое знание - Владимир Николаевич Васильев Страница 24

следующий день в двенадцать тридцать Швед пришел на Годлевского. Пришел в буквальном смысле - пешком. Всю дорогу он размышлял: как бы так все устроить, чтобы незнакомый вампир не входил в квартиру, а правильнее бы и в подъезд тоже. Лучшее, что придумалось - это дождаться визитера снаружи, под окнами. А что, сесть на лавочку и читать книгу, например - пока не появится. Уж вампира-то нетрудно распознать еще на подходе. Да и вампир Шведа в свою очередь издалека распознает, как пить дать. Одна беда - никаких лавочек у дома на Годлевского не наблюдалось, ни со стороны улицы, ни даже во дворе. То ли не пережили первые пост-советские времена, то ли их вообще никогда тут не было.

Во второе верилось с трудом. Советский Союз при всех его недостатках имел и массу неоспоримых достоинств, одно из которых - соседский коллективизм. Люди, живущие рядом, чаще по-настоящему дружили, чем собачились. Швед хорошо помнил детство: лавочки у каждого подъезда, а где-нибудь во дворе обязательно вкопанный стол с не менее обязательными мужиками-доминошниками. Но это по выходным и праздникам, а в будни домино только вечером, после работы. Южные города во многом схожи, в этом Швед неоднократно убеждался. Севастополь и Николаев на бытовом уровне отличались мало, тем более, что оба в свое время успели побыть закрытыми городами с той лишь разницей, что в Севастополь въезд был заказан любым иногородним, а в Николаев - только иностранцам.

Как назло по пути на Годлевского не случилось ни одного хозяйственного магазина, где можно было бы купить банальную пластиковую табуретку или креслице, какие обычно пользуют в прибрежных уличных кафе. Попался музыкальный магазин, куда Швед на всякий случай заскочил - но покупать банкетку для пианиста или вертящийся стульчик барабанщика показалось слишком жирно, а ничего проще в магазине не продавалось. В аптеки и продуктовые заглядывать было бессмысленно. Потом Швед вспомнил, что около подъезда снятой квартиры есть релинги над цокольным этажом. Полноценно сидеть на них, конечно, не получится, но кое-как примостить пятую точку минут на десять - не проблема. Поэтому он плюнул и никуда больше не заходил.

Добрел он, все же, рановато: если вампир пунктуален и явится вовремя, все равно нужно убить целых полчаса. А если припозднится - и того больше. Поэтому Швед решил послоняться по ближним окрестностям - по двору, по переулочкам, по лестницам, взбегающим к улице Шмидта. Как минимум одна лестница на задах имелась, это Швед знал точно.

Бродил он минут пятнадцать, то и дело сверяясь со временем. В двенадцать сорок шесть, нарочито неторопливо вернулся к подъезду и присел на релинг.

За пять минут мимо проехало несколько машин - ни одна не задержалась. Пешеход прошел всего один: молодой тощий парень-подросток со школьным рюкзаком.

Швед встал, пошатался под окнами туда-сюда, выгадав еще четыре минуты.

В без пяти час напротив подъезда затормозил автомобиль - какой-то из новомодных китайцев, заполонивших в последние годы российские дороги. И почти сразу Швед ощутил: его прощупывают через Сумрак. Осторожно и довольно топорно. Неумело.

Сам он пока воздерживался от сканирования: кто слишком усердствует, того и самого лучше видно.

Наконец из машины вылезли два парня лет двадцати; может чуть больше. Оба вампиры, но совершенно точно слабенькие, новообращенные.

Степенно приблизились. Один до комичности торжественно осведомился:

- Простите, вы Швед?

Говорил парень по-русски, чисто, но со странным едва уловимым акцентом. Или это интонации у него были нездешние?

Выдержав подобающую паузу, Швед ответил:

- Он самый.

- Арсений Трубецкой, Иной, Темный, - представился первый из парней со все тем же интонационным акцентом и энергично кивнул, на пару секунд зафиксировав голову в склоненном положении.

- Михаил Воронин, Иной, Темный, - подал голос второй; акцент и кивок в его исполнении ничем не отличались.

- Я так понимаю, меня вы знаете, - Швед развел руками. - Чем могу служить?

Откуда вынырнула последняя фраза, из каких дебрей подсознания Швед сообразил через пару секунд. И заодно понял, что напоминают ему манеры и интонации парней. Старые советские фильмы о событиях столетней давности - оба визитера говорили и двигались в точности как киношные белогвардейские офицеры.

И печати с регистрацией у них временные, кстати.

- Наш хозяин желает поговорить с вами. Он ожидает неподалеку. Изволите проехать с нами?

Швед и не думал кочевряжиться.

- Изволю, - вздохнул он. - Поедемте.

Перед ним предупредительно распахнули китайскую автодверцу.

Рулил Воронин. Насколько мог судить неопытный в этом деле Швед - очень аккуратно, без единого лишнего движения, без напрасных ускорений и торможений - спокойно и размеренно. Ехали куда-то на север, сначала по Новороссийской, потом по улочкам, которые Швед не особенно знал. По его представлениям должны были в итоге выехать к Артбухте, но внезапно, не доехав, автомобиль вильнул к обочине и припарковался напротив сталинского здания, то ли недавно отремонтированного, то ли сохранившегося лучше прочих. Выше первого этажа дом был явно жилым, а на первом раньше помещался то ли магазин, то ли какое-то учреждение; глядя на высоченные витринные окна, Швед склонился к версии магазина. Стекла в окнах были дымчато-зеркальные, что внутри - не видно.

Трубецкой потянул на себя массивную дверь, придержал и жестом пригласил Шведа войти. Ни рядом с дверью, ни над или на ней не было никаких табличек или надписей. Вообще. Просто солидная и эффектная дверь с литыми бронзовыми ручками.

Миновав просторный тамбур, Швед оказался в гардеробной. Невзирая на теплый сезон гардеробщик присутствовал на положенном месте. Одет он был в белоснежную рубашку; вместо галстука - крапчатая бабочка; поверх рубашки - жилетка. И почему-то шляпа-канотье на макушке. Все, что ниже пояса, скрывала деревянная стойка, но, надо понимать, штанами и обувью гардеробщик тоже не пренебрег. Шведу он кивнул, величаво и торжественно.

За следующей дверью, снова распахнутой перед Шведом, обнаружился обеденный зал.

"Ресторан? - подумал Швед с легким удивлением. - Без вывески снаружи?"

Зал пустовал фактически полностью - занят был единственный столик у среднего окна. Трубецкой жестом указал именно на этот столик, чуть выждал, пока Швед не направится туда, а затем вышел прочь, в гардеробную.

Ожидал Шведа мужчина средних лет, невысокий, круглолицый, с нарождающейся лысиной и аккуратно подстриженной щеточкой усов. Пиджак его, светлый и легкий, небрежно висел на спинке соседнего стула. Ромбик салфетки, заткнутый за ворот рубашки, скрывал грудь. Мужчина вкушал что-то рыбное с овальной тарелки, ловко орудуя двузубой вилкой и ножом.

Швед подошел вплотную. Он ожидал, что мужчина прервется, возможно даже встанет и поприветствует, однако не тут-то было - он даже взгляд от тарелки не оторвал. Зато откуда-то вынырнул официант, одетый точно так же, как гардеробщик, только без канотье.

- Присаживайтесь, молодой человек, - внезапно