Вадим Панов - Ночь Солнца Страница 25

– А если получат?

– Тогда, возможно, кому-то из наших удастся спастись.

– Возможно, – скривился епископ.

– Пусть так. Пусть – хотя бы возможно. Я согласна.

– Заплатить собой за всех?

– Да.

– А я – нет! – Он схватил рыжую за плечи, тряхнул, словно пытаясь привести в чувство, заглянул в глаза. – Пожалуйста!

А снаружи – грохот боя, крики умирающих и зарево горящего замка. Снаружи – смерть.

– Времени очень мало, Арт. Возьми… – Эстэль высвободилась, взяла со стола изящную шкатулку и вложила её в руки епископа. – Здесь «Ночь», Арт, я могу доверить его только тебе.

И только сейчас епископ заметил, что на груди кардинала нет знаменитого Амулета Крови.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Я хочу, чтобы ты доставил «Ночь Солнца» на Землю.

– Красиво! – У Артаха вспыхнули глаза. – Хочешь захватить жемчужину миров?

– Нет…

– Тогда что? – растерялся епископ.

– Две недели назад я отправила гонца к князю Тёмного Двора, а вчера получила от него ответ. – Эстэль внимательно посмотрела в глаза мужчины. – Князь милостиво согласился принять Амулет Крови Лигаров в дар, и ты доставишь его в Цитадель.

– Нет!

– Да.

– Но зачем?!

– Затем, мой милый Арт, что освоение новой планеты не осталось незамеченным. Навы узнали, на что мы способны… На что способна «Ночь Солнца»… Узнали и сказали, что война неизбежна… Ты хочешь воевать с навами?

– Но…

– Даже не воевать… Навы сказали, что уничтожат наши планеты. – Она заломила руки. – Обе наши планеты.

– Проклятые твари!

– Проклятые тёмные твари… – эхом отозвалась рыжая.

– Я не о навах! – Артах посмотрел в узкое окно и с горечью объяснил: – Ты готова на всё ради спасения семьи. А они…

– Они боятся меня… И правильно делают. – Эстэль вновь улыбнулась. – Я совершу умитту, у меня есть артефакт, сила которого столь же велика, как сила «Ночи Солнца». Они не поймут, что Амулет Крови погиб…

– Эстэль…

– Прощай, мой милый Арт, прощай навсегда… – И рыжая крепко поцеловала епископа в губы…

…Замок пылал.

Стонал под рёвом огня, плакал кровавыми слезами, огрызался оружием и магией, но все понимали, что замок умирает. А вместе с ним – рыжая стерва, возомнившая себя богиней.

– Почему они не сдаются? – негромко спросил у Бруджи подошедший Носферату. – Они ведь понимают, что проигрывают. Уже проиграли.

– «Лигарский эликсир», – коротко ответил Номинас. – Они будут биться до последней капли крови.

– Глупцы.

– Безумцы.

– Разве это не одно и то же?

– Сейчас – нет, – покачал головой Бруджа. – Половина из них сдалась или сбежала бы, но эликсир заставляет их умирать за рыжую суку.

Замок пылал…

Гвардейский флигель рухнул, похоронив под почерневшими камнями главных защитников Эстэль, стены проломлены, догорает гостевое крыло, из которого доносятся страшные крики погибающих Лигаров, но Старая Башня держится. Магией и оружием, ненавистью и камнем, держится, несмотря на все усилия атакующих. Держится вопреки всему.

– Это она? – прищурился Носферату. – На балконе.

– Да. – Бруджа позволил себе усмешку. – Рыжая тварь.

– Хочет сдаться?

– Скорее, совершить умитту.

– Что?!

Носферату прекрасно понимал, чем может закончиться ритуал самоубийства главы клана.

– Она готовит умитту на основе «Ночи Солнца»! – выкрикнул Бруджа и сдернул с пояса артефакт портала.

– Проклятие…

И вихрь магического перехода завертелся перед кардиналами в тот самый миг, когда на вершине Старой Башни возник гигантский огненный шар.

Гигантский изначально и за секунду выросший вдесятеро. Заливающий липким огнём, который проникал даже в самую узкую щель.

Беспощадный.

Сметающий и своих, и чужих.

Смертельный.

Порождённый Эстэль шар поглотил Лигар-увет-Кату, осветил весь Каберод и море на десять лиг вокруг, вспыхнул ярко, подобно звезде, достойно умирающего кардинала, вспыхнул, уничтожив всех, кто находился в лиге вокруг, и погас.

И вместе с ним погасло сердце рыжей суки.

Замок пал.

Муниципальный жилой дом Москва, улица Курганская

На лестничной площадке хлопнула дверь. Через мгновение послышался скрежет ключа в замке, за которым последовал короткий диалог двух голосов – женского и мужского – и гудение вызванного лифта, натужно приподнявшегося с первого на седьмой. Лязг распахнувшихся створок.

В обычное время Авир Турчи даже не услышал бы этой активности – через две двери, входной и спальни, звуки проникали с трудом, – однако сегодня получилось иначе. Звуки ворвались так, словно соседи обсуждали поход в магазин здесь же, у его прикроватной тумбочки, а лифт, казалось, громыхнул прямо под простынёй, которую Авир по случаю жары использовал вместо одеяла.

Звуки заставили открыть глаза, и старик понял, что это предчувствие.

«Послание из ниоткуда» намекает, что что-то идёт не так. Но только намекает, потому что предчувствие, а не точное предсказание; не указывает, а предупреждает; а Турчи, в свою очередь, понятия не имел, где мог произойти сбой такой силы, чтобы вызвать настолько явственное ощущение грядущих неприятностей.

Авир осторожно поднялся с кровати, сделал несколько традиционных движений, разминая больную спину, и посмотрел в окно. На небе ни облачка, снова ясно, снова жарко, снова противно. Сама жара у Турчи неприятия не вызывала – благодаря несложным заклинаниям жители Тайного Города с комфортом переживали любые климатические пертурбации, – но он любил дождь и с нетерпением ждал часа, когда на Москву свалится хороший летний ливень.

Шас надел тренировочные брюки, майку, вышел в гостиную, которая одновременно являлась кабинетом, раскрыл лежащий на столе ноутбук и остановился у широкой стены, полностью заклеенной распечатками, фотографиями из газет, обрезками заметок, кусками карт, нарисованными от руки схемами, стикерами с пометками и прочими документами и обрывками записей.

На стене был наклеен образ мира, по которому шас работал последнее время, который позволял ему охватывать сложнейшую картину одним взглядом и творить предсказания, оставляющие в дураках даже Тёмный Двор. И чувствовать себя не старым одиноким инвалидом, а таинственным игроком, инкогнито усевшимся за карточный стол Тайного Города.

Чувствовать себя живым.

Чувствовать себя обманщиком.

Способности Авира к предсказаниям никогда не поднимались выше среднего уровня. Их хватало на то, чтобы изредка помогать контрабандистам уклоняться от Великих Домов, устраивать «случайные», но весьма нужные встречи, избегать опасных мест… Авир ничем не отличался от остальных магов, если бы не одно «но» – стоило Турчи наткнуться на действительно интересную, нетривиальную задачу, которая захватывала его с головой, подчиняя себе, заставляя думать только о себе, улыбаться при мысли о предстоящей работе и тосковать, что приходится тратить время на еду и сон… Стоило Турчи по-настоящему увлечься, и его способности возрастали на порядок. Будущее становилось книгой, написанной специально для него. Раскрывались тайны. Удавалось даже «разлеплять страницы, склеенные отклоняющими заклинаниями».

В эти моменты Авир не работал – он пел.

Плохо лишь, что интересных дел было катастрофически мало.

Сначала, в молодости, его заводила мысль, что он – лучший. Потом наступило время скрытого противостояния с Великими Домами – эпоха поддержки контрабандистов. Теперь его будоражил величественный замысел Мессии…

У которого, кажется, всё шло по плану.

Пронзительное предчувствие заставило Авира приступить к работе немедленно, даже до утреннего кофе. Он замер напротив «рабочей» стены, видя её всю и не видя вовсе, развёл в стороны руки, словно собираясь объять мир, и растворился в том, что ещё не случилось…

Пара с седьмого этажа домой не вернётся. Автомобильная авария на МКАДе, виновника накажут.

Сосед с восьмого получит прибыль: сегодня вечером у него купят давно выставленную на продажу дачу по наилучшей цене.

Строитель, который сейчас поднимается в двадцать восьмую квартиру, ждёт сына, но у него родится дочь – врач, делавший УЗИ, ошибся.

Но это мелочи, это всего лишь разминка, обрывки фактов, обрамляющие главное сообщение.

У Мессии проблем нет.

Появились новые линии: Великие Дома вступили в игру, однако их действия ожидались. И в том, что они станут путать вероятности, никто не сомневался, поскольку это входит в перечень обязательных действий во время расследований.

И предчувствие, по всей видимости, было вызвано фактором новых игроков: линии идущих по следу дознавателей скрывались в плотном тумане, но Авир не сомневался, что сможет вытащить их на свет.