Поединщик поневоле - Григорий Константинович Шаргородский Страница 25

Гулявшие по жандармерии слухи ничуть не обманули – обстановка в немецкой, точнее, баварской корчме была очень уютной. Помимо самого интерьера, косившего под германскую старину, девушки-подавальщицы и бармен тоже были одеты с намеком на национальный колорит. Не сказать, что заведение заполнено до упора, но внутри было довольно людно. Поначалу это меня напрягало, и мы выбрали столик подальше от самой шумной компании, но постепенно настороженность и легкое неприятие улетучилась. Просто поначалу сработала въевшаяся с детства привычка ждать от шумных компаний в питейном заведении какого-то подвоха. Такая предосторожность оправдывала себя в славянском квартале, а здесь народ пусть и был громким, но при этом заражал своей веселостью и легкостью в отношениях.

Обладающая выдающимися достоинствами и профессиональными навыками дородная фрау притащила нам в один заход четыре кружки заказанного пива и скворчащую сковороду с целым ассорти колбасок.

Все было очень вкусно, а поначалу отвлекавшая музыка, сдобренная гулом голосов, смехом и какими-то призывными выкриками на немецком, постепенно превратились в приятный звуковой фон. Так что вечер мы с Митяем провели хорошо. Мало того, ближе к финалу, когда мой пока еще соученик начал намекать, что завтра ему на службу, мы как-то незаметно влились в общую компанию и даже умудрились пару раз спеть что-то на немецком. Хотя как это у нас получилось – совершенно непонятно.

Я просидел с новыми знакомыми где-то с час после ухода Митяя, но уже понимал, что если и дальше буду поддерживать темп лихих баварских парней и девчат, то вылезу из кабака на четвереньках, а мне еще домой добираться.

Устраивать хороводы с вызовом такси и доставкой мотоцикла специальными средствами, к счастью, не пришлось, а все благодаря достижениям местных зельеваров. Там, где у солидных байкеров плещется бензин, у меня находился вместительный багажный отсек, в котором я быстро отыскал аптечку. В ней нашлась и сделанная из небьющегося стекла колба с отрезвляющим декоктом. Состав работы Веры Павловны давал интересный эффект: легкий хмель и веселое настроение оставалось, а вот восприятие реальности резко обострялась, улучшалась координация движений и уходила муть из головы, так что вести мотоцикл в таком состоянии было вполне возможно, не подвергая риску ни себя, ни окружающих.

Домой я не особо спешил, так что гнать не стал, к тому же ночная Серая Женева для таких поездок была уникальным местом, особенно кварталы, находящиеся вне развлекательного пояса. Вдали сверкал чудными огнями Белый город, словно стремившийся улететь в небеса, а здесь в основном было мягкое освещение, дававшее относительную волю ютившимся по углам теням. Порой над головой даже можно было рассмотреть звездное небо, хотя это довольно редкое явление для хорошо освещенной Женевы. Ну, если не учитывать Черный город, но там долго пялиться в небо не дадут морлоки, охочие до вкусного мяска малахольных звездочетов.

Я ехал по ночной Женеве под шелест шин и тихий полушепот-полусвист электроприводов. В общем, всем было хорошо – и мне катить по ночному городу, и отходившим ко сну жителям, которым вряд ли понравился бы рев стандартного мотоцикла.

К порогу своего дома я прибыл в совершенно благостном состоянии. Аккуратно ввел мотоцикл в лифтовую конструкцию и уже шагнул в сторону крыльца в предвкушении, что совсем скоро упаду в кровать и мягко отправлюсь в царства Морфея. Но тут, словно назойливая муха в безмятежно белое молоко моего хорошего настроения, упала нотка интуитивного беспокойства. Автоматически активировав свой дар, я ощутил волну энергии разрушения, исходившую откуда-то справа. Но там ведь никого не было!

Если всяким там предчувствиям и наитиям я, как не обладающий способностями прорицателя, мог бы и не поверить, то собственному дару оценщика давно привык доверять на все сто процентов. А вбитые доном Пабло рефлексы вообще работали без согласия основного сознания. Мимолетным воспоминанием в голове пролетел разговор с Бисквитом об артефактах невидимости, но сейчас было не до таких подробностей. Вспомнилось лишь то, что работали подобные девайсы только при условии полной неподвижности. А в момент, когда ситуация срывается в лихой галоп, сохранить эту самую неподвижность очень сложно.

Если бы я отреагировал на появление из ниоткуда человека в черном и со смутно знакомым карамультуком в руках, то, скорее всего, не успел бы ничего сделать. Может, запустить на рефлексах щит и получилось бы, но не изменить его под конкретную задачу. Моих врагов выдало именно уверенное желание лишить меня жизни. В такие моменты энергия разрушения щедро выплескивается, особенно из тех, кто уже убивал. Так что к моменту выстрела я не только успел закрыться щитом, но и изменить его структуру для принятия пробивающих силовые поля снарядов. Я не эмпат, но уверен, что стрелок сильно удивился, когда артефактные картечины срикошетили от силового поля.

Палочку я вытащил тоже на одних рефлексах, и выбор оружия, судя по всему, сильно напугал нападающих.

– Колдун!

Их было трое. Стрелявший в меня так и остался на месте, а двое других с воплем, в котором ярости было меньше, чем испуга, попытались сократить дистанцию. В принципе, тактика верная: обычно чародеи предпочитали дистанционные атаки; но я-то был недоучкой, и из реально крутых заклинаний у меня лишь силовое лезвие – единственное, что удалось запомнить из боя в пирамидальном храме. Правда, сейчас из-за ограничительного кольца, который одной рукой не переключишь, удастся нанести лишь поверхностные раны, но и то хлеб, иначе через секунду меня тупо прижмут к стене и затыкают ножами. И тут дал о себе знать явно наблюдающий за всем этим безобразием Шип. Я ощутил, как под пальцами самостоятельно проворачивается ограничительное кольцо. На это у сидящей в волшебной палочке сущности хватило и собственных силенок.

Рванувшие ко мне убийцы увидели хорошо различимое в не очень ярком свете фонаря окутавшее палочку силовое поле в форме метрового клинка и попытались затормозить, но я шагнул им навстречу и сделал всего три резких взмаха. Самому шустрому пришлось пробивать вспыхнувший силовой щит, уже затем наискось через грудь отделить голову вместе с левым плечом. Второй решил сбежать, поэтому подставил спину. Я прыгнул вперед и тупо смахнул ему голову с плеч. С силовым клинком без ограничений предохранителя это вообще не проблема.

Получилось очень неаккуратно и кроваво, но, честно говоря, я так перепугался, что было не до рефлексий. К тому же в мгновенно возникшем состоянии инспиро навалилось какое-то холодное отрешение. Плюс ко всему схватка еще не закончилась, и жавшийся к стене дома через дорогу мужик снова пальнул в меня из своего