Сережа, уважай аристократов - Андрей Коткин Страница 27

Увидев надвигающееся на них чудовище, пауканы издали уже знакомый мне противный скрежет и смело кинулись на обитателя ручейного омута. Не прошло и пары минут, из кустарниковой чащи набежали еще и другие многоногие тварюшки. Да только у монстра оказалась очень плотная броня… которую все прибывающие многоногие страшилки постепенно прогрызали. А он их в ответ колотил и плющил чем-то невидимым.

В момент, когда ручейный монстр уже стоял, пошатываясь, от попавшего в его кровь яда, а поток черных комков, состоящих из множества ломанных линий, окончательно прекратился, я и расколол самым простейшим броском последний остававшийся у меня на руках флакончик с аэрозолем. И тут же как будто мор по полю битвы прошел: повинуясь закону подобия, заложенные там флакончики одновременно взорвались, выбрасывая в воздух свое мгновенно действующее содержимое и погружая тем самым всех собравшихся вокруг драчунов в крепкий здоровый сон.

Все же пара-тройка многолапых монстриков действия аэрозоля избежали. Слишком много уж их набежало, не все поместились в зону поражения. Противно скрежеща, они набросились на меня, когда я, выскочив из-за своего укрытия, подбегал к месту своей сработавшей ловушки. Но два, или даже три не очень крупных твареныша — это совсем не одно и то же, что и целая орда их, как это в прошлый раз было. И на скрежет мохнатых страшилок больше никто не прибежал: все члены их стаи уже до этого собрались на поле боя. Короче, пинок, взмах топориком, еще взмах… и мне нужно сильно торопиться, пока это сонное царство снова не начало просыпаться.

Ну, я и торопился. Аж руки устали в таком быстром темпе топориком махать! И ноги тоже. Ими я отпинывал уже обработанных мною пауканов, чтобы среди них не затерялись еще живые тварюшки. А еще в мозгу мысль крутилась, что в таких дозах на эйфорию, накатывающую на меня с каждым новым убитым монстриком, можно и подсесть, как на реальный наркотик. В числе пауканов под мой топор попало и ручейное чудовище, похожее на огромную отожравшуюся короткохвостую ящерицу с огромной пастью и буграми по всему телу. От приступа эйфории, нахлынувшей потоком после ее убийства, я, не удержавшись, аж застонал.

А потом мне пришлось долго и нудно выковыривать из мертвых тушек магические камни. Большой, от большого чудовища, положил отдельно, а мелочь из пауканов скидывал в небольшой тканевой мешочек на завязке. Потом, как окажусь в безопасности, мелкие камушки все сразу и поглощу. Вряд ли такая мелочь содержит сильную магию, так что перекоса своего магофона я тем самым не вызову. И еще надеюсь, что наибольшая прибавка в физических характеристиках окажется в нервно-мышечной проводимости, все же эта многолапая мелочь отличалась завидной скоростью передвижения.

Уф! Сколько смог — столько выковырял. Примерно половину, или чуть больше. Продолжал бы, несмотря на отвращение, но из ручья начали выбираться многоногие змеи, да и среди кустарника, в отдалении, начали подозрительные звуки ломающихся ветвей раздаваться. Так что поспешил удалиться от греха подальше. Жадность в этом мире может быть фатально наказуема.

Уже поздно вечером, после душа и сытного ужина, лежа в постели, принялся за изучение трофеев. Магический камень, добытый из ручейного чудовища, оказался примерно средних размеров. Ничего особенного, судя по всему, какая-то разновидность уже достаточно раскачанного у меня телекинеза. Он чего-то принципиально нового мне не даст, а потому, вероятно, на продажу пойдет. А вот вся мелочь, взятая с пауканов, в моем мешочке умудрилась каким-то образом слипнуться в один единый ком. Очень внешне этот получившийся комок мне аметистовую друзу напоминает. Даже, вроде как, еле заметным сиреневым цветом отсвечивает. Надеюсь, это не помешает мне их поглотить. Зажав получившийся конгломерат в ладонях, потянул энергию кристаллов на себя. Ого! Как ее много-то, такое ощущение, что эти мелкие кристаллики про объединении каким-то образом сами себя усилили!

Ну, вот и закончились короткие зимние каникулы. Смею надеяться, не безрезультатно. Желая еще раз насладиться созерцанием своих улучшившихся характеристик, я еще раз, с утра пораньше, перед выходом на учебу, вызвал показания своего диагностического артефакта:

Мышечная сила: 4,25.

Нервно-мышечная проводимость: 6,98.

Выносливость: 4,63.

Регенерация: 0,12.

Объем магического резервуара: 1,75 (первый тип).

Скорость заполнения магического резервуара: 1,61.

Развитие магических каналов: 2,32.

Индивидуальные магические таланты:

Магическое зрение: 5,77.

Эмпатия: 0,9.

Как по мне, так результаты вышли просто таки великолепные! И это я не только про резко возросший показатель эмпатии говорю. Там, наоборот, я испытываю некоторые сожаления, что не все ядра с пауканов собрал. Но кто ж знал, что у этих стайных тварюшек связь между соплеменниками не только голосовая, но и ментальная! А может, это эффект от слипания отдельных мелких камушков в магическую друзу? Надо будет поставить еще один эксперимент. Правда, еще одной стаи пауканов у меня на примете нет, но зато стая электрических ящериц имеется. А вместо манка вообще можно будет использовать одноразовый артефакт с электричеством…. Еще и сэкономлю чуток.

М-да… а вот увеличение объема магического резервуара почти целиком обязано другому моему изобретению: перекачиванию маны из охранной сигнализации не напрямую к Гуамоко, а используя мой организм в качестве дополнительного промежуточного манопровода: из накопителя сигнализации в мой резервуар, а уже только оттуда — к Гуамоко для дальнейшего хранения и использования. Правда, в ближайшее время проводить подобные операции я уже не рискну. И без того, наверняка, полиция, от падения охранных сигнализаций на десятке дорогих магазинов в самом центре города разом, на ушах стоит.

Однако первое полугодие с его былым иммунитетом от аристократических разборок точно закончилось. И об этом мне, едва я только в нашей учебной комнате появился, напомнил не кто-нибудь, а один из лучших и закадычных. Ага, я именно Илью имею в виду.

— Держи знак княжества, — протянул он мне на ладошке серебристый значок с легко узнаваемой тройной горной вершиной. Ее изображение, наряду с княжеским гербом, всегда считалось символом нашего княжества. — Теперь всюду, куда бы ты, Серега, ни пошел, этот знак должен быть на твоем левом лацкане.

Хм, а такая вот смена роли голоса княжича с Соколова на Илью что-нибудь значит, или просто так получилось? Зная обостренный символизм аристократов, скорее всего, именно значит. Князь-Никита выражает неудовольствие слишком независимой политикой графа Соколова? Так у Соколова и обоснование имеется железное: его графский титул — настоящий имперский, а не местечковый эрзац, как у большинства. Хотя, да, положение двойственное, раз живет графский род все же не на