Громосвет - Николай Максимович Сорокин Страница 3

— Ну так и вот. — Снова раздался смех. — Магия, особенно если она новогодняя, с фигурой деда Мороза не будет работать, если мы в него не верим, то есть тут загадывай желания — не загадывай, а если дед Мороз — краснопузая пустышка для детей, то в новый год следует собираться по случаю какому-нибудь другому, например, если мы будем расценивать сам год как авторитет, то есть если будем отмечать новый год в пределах года какого-то, например, года кролика, то тут уже вопрос сугубо о том, как этот звёздный кролик может быть авторитетом для магии.

— А если мы в магию не верим?

— Репей, рад что присоединился. Тут ты должен понять, что хочешь ты верить в магию или нет, а формула её есть формула даже если ты её не осознаешь. Магия, в чисто-антропологическом смысле, это то, что находится даже не в культурном коде, а в самой жизни. Я же уже рассказывал про магическое мышление у животных, про кошку свою, что мышку игрушечную несёт под дверь когда я ухожу из дома, и которую никогда при мне не носила под дверь если я никуда не уходил. Между нами разница только в самом наличии культуры, но и тут у неё всё как у людей: хозяин ушел — это миф, приносит игрушечную мышку — это ритуал, причина, по которой она её принесла — заклинание, а чего именно она хочет, в смысле, чтобы я поскорее пришел или более не возвращался — мне неизвестно, как и то, каким именно способом она это заклинание произносит, если вообще произносит, хотя бы в своих мыслях. В этом смысле магия везде там, где хотя бы есть домашняя кошка, то есть в смысле, что в любом сеттинге, будь он стимпанк, киберпанк, дизельпанк или обыкновенное фэнтези.

— Тогда что есть “мана”?

– “Мана” — это всё равно что дед Мороз, просто “мана” старается взять в себе всю дед-морозовость мира и сделать её основной силой, первопричиной мира так сказать. Мана — это такая связь между автором, его миром и способом его выразить, а по факту- условность существования мира. Авторы, что дорожат авторитетом их произведения, вместо “маны” развивают собственную мифологическую диалектику. Тот же, прости Господи, Толкин, с его Сильмариллионом.

— Ты мне потом это, поутру повтори, я сейчас один хрен ничего не запомню.

— И не нужно, братец, ты всё равно технарь. Давай лучше накатим.

— Давай. Только тебе это тогда зачем?

— Кроме деда Мороза? — я снова наполнил прозрачный стакан.

— Да, кроме фашистского деда Мороза.

— Ищу отличие между выдуманным и реальным.

— Удачи, чё. Будем.

— Вот ты знал, что можно быть православным сатанистом?

— Дядь, ну гонишь!

Мы шли вместе с Кедром до ближайшего магазина молча первые минут десять, и только подходя ко входу мною решительно было предпринято завязать тему для разговора. Признаюсь, я не уважаю разговаривать, во-первых, при посторонних, а во-вторых, если разговор прерывается бакалейной суетой выбора. Поэтому было известно, что тему я не продолжу до тех пор, пока мы не выйдем из магазина. Впрочем я ошибся, так как мой рот стал открыт буквально через минуту, когда я убедился, что обстоятельства позволяют продолжить, за неимением посетителей, разговор.

— Давай сузим поиск. Христианский Бог есть в каждой церкви?

— Ну как объект почитания, думаю, в каждой.

— А в каждой христианской церкви есть ритуалы?

— Таинства? Да вроде есть в каждой, но они отличаются формами и количеством.

— Значит Бог есть в церкви вне зависимости от количества ритуалов и форм их проведения?

— Ну положим.

— Значит, если понимать, что вера в любом случае проистекает в Троицу, то Троица есть даже там, где её нет. Например у лютеран нет таинства венчания, а у православных есть, а значит Троица есть в венчании даже учитывая, что у лютеран венчания нет.

— Так, и что из этого?

— Получается, что Троица проистекает в ритуалах, а не в повседневном. Бери шесть полторашек. Да, шесть. Водки мало, бери ещё. Ещё дошиков взять нужно, Репей просил. Вот, получается, что в первом случае Троица приходит как бы в сконструированном ритуале, в то время как её нет там, где и нет ритуала венчания. Я понимаю, что Троица как бы есть везде, только в ритуалах она ещё и проистекает конкретно в Богоугодном действии, то есть ритуале. Бери с курицей и креветками. А дальше лучше: католики опустили крайние строчки молитвы “Отче наш” в своём оригинальном переводе на латынь, а молитву эту сам Христос по Писанию произносил. Католики проиграли лютеранам, признав, что те могут не ставить Папу Римского сам знаешь во что, а лютеране отрицают таинства и почитают Библию как авторитет, которая при этом эти самые таинства и утверждает. В общем получается, что там даже внутри, чисто логически западный образец церкви не вывозит. А я даже не теолог.

— У тебя денег как всегда?

— Да, сам знаешь. Я тебе помогу донести.

— Да уж будет. И чё там?

— Ну так и вот, Мистерии Грааля строятся на том, как католики на гностиков из Прованса походами крестовыми ходили, но то всё не имеет никакого значения, если Лютер добился своего. Вот, а в православной традиции никому вообще не нужно постигать разумом, например, в какой момент литургии Святой Дух нисходит на Святые Дары для евхаристии, чисто мистицизм. А Святой Дух — это прежде всего Истина, абсолютное знание, смекаешь. Сиги ещё парни просили, помнишь. И ладно, что церковь имеет достаточное количество ритуалов непостижимых. Сама молитва “Отче Наш” — калька с египетской “молитвы слепца”, как-то она так называется.

— Сатаназим-то где?

— Я и не помню толком. Знаю, что грех — это не табу, а данность в человеке, духовный поиск — противостояние человечности. Да даже не так — ты если не знаешь во что ты веришь, то ты и не веришь, а только что и поклоняешься идолам, сотворил себе кумира из Христа и лбы расшибаешь. В этом смысле Христос есть Сатана, так как на него хулишь в него не веря. А верить в него можно если ты знаешь свою Веру, шаришь, Святой Дух. А для этого ты должен уходить в теолога или богослова, так как даже Символ Веры навряд ли тебе своим догматизмом объяснит что-то. Вот ты будешь знать эти догмы, а верить в них как?

— На то церковь и существует, разве нет, чтобы за тебя думали, а ты знай себе ходил не