Запах страха - Афанасий Рогин Страница 3

Мой друг вскочил на ноги и вытащил из-за пояса внушительных размеров нож, но блеснувшее лезвие не остановило разъярённого хищника. Глеб предугадал его безрассудный наскок: лязгнули зубы, и волк с воткнутым в бедро по рукоять ножом, скуля, покатился по траве. Зверь закрутился волчком, прикусил зубами рукоятку и выдернул нож из раны. Хлынувшая кровь тут же окрасила шерсть в черно-алый цвет, заструилась тонкими ручейками, унося из тела силы.

* * *

Волк и человек? Нет, два волка, чёрный и белый сошлись в смертельной схватке, глаза в глаза, медленно кружа, воспарив над землёй. Так утренний туман под дуновением ветерка бережно и не спеша обтекает каждую травинку.

Расстояние между волками неумолимо сокращалось, и первым оступился слабеющий чёрный. Вспышка молнии рассекла и озарила поле битвы: белый волк повалил противника на спину и челюсти сомкнулись на горле поверженного врага. Громовые раскаты барабанным боем приветствовали победителя.

* * *

Майор Сержинский восседал во главе обшитого сукном раритетного дубового стола. Типичный комплекс превосходства: мужчина убеждён, что высокое, массивное кресло позволит ему доминировать над собеседником, в данном случае надо мной, приземлившим пятую точку на низенький хромоногий стул. Антураж кабинета следователя гармонично дополнял портрет Дзержинского на стене.

— Вы готовы подтвердить, что вещица принадлежит Глебу Рябову?

— Давно порывался спросить: это часом не ваш родственник? — Я кивнул майору Сержинскому на портрет Железного Феликса. — Сходство просто удивительное!

— Дальний, — Сержинский удовлетворённо разгладил усы и бородку. — Однако, я вынужден повторить свой вопрос.

— Но откуда вы о нем узнали, ведь я вашему Синицыну ничего не рассказывал.

— Синицыну? — удивился майор. — У нас в отделе нет никакого Синицына.

— Как это? Разве не он ведёт дело?

— Ведёт дело, вот те на! — расхохотался Сержинский. — Висюльку принёс лейтенант Кукушкин, помощник сетевого администратора. Напросился к нам, с недельку поработал, нехило так обделался и вернулся к прежней должности.

— Не Сергей ли Виленович?

— Он самый. Ещё и с понтами: мы тут все отстой, а он типа Ниро Вульф и раскрыл дело!

— Это у них семейное.

— Арсений Павлович, ну взрослый ведь человек, не первый год вас знаю. Неужели думаете, что мы будем заносить в протокол всякое фуфло про оборотней! — Майор схватился за телефонную трубку. — Кукушкин, рысью ко мне! Зачем? Орден, блин, получать!

Кукушкина мы раскололи! Лейтенант тяготился своей работой, мечтал о карьере следователя. Случайно наткнувшись на страничку Павла Крапивина в сети, Сергей понял — судьба дала ему второй шанс!

Россказни Крапивина легли в основу состряпанного Кукушкиным липового протокола допроса. Лейтенат отыскал мою оцифрованную статью с фотографией Глеба с амулетом на груди: Кукушкин-старший подсказал, он же и посоветовал привлечь к расследованию меня. Да, я помог в поисках амулета, но не захотел выдавать друга. Занавес: сложнейший пазл покорился Кукушкину, ведь он так старательно выкладывал его из множества кусочков!

— Серьёзно? Ты поверил в басню про оборотней? — покачал головой Сержинский. — Не выйдет из тебя следак, лейтенант.

— А как же отпечатки зубов на шее жертвы? — не сдавался Кукушкин. — Эксперт Бочкин говорил, что человеку так не куснуть, тут явно без оборотня не обошлось. Рябов вполне в тему вписывается.

— Разберёмся, — отрезал майор. — Подшутил над тобой Бочкин, лейтенант. Сиди себе в серверной, дави на клавиши, сколько влезет, ну не лезь ты не в своё дело! Жалобу гражданки Мордасовой на сексуальные домогательства с твоей стороны я пока попридержал, но могу дать ей законный ход. Улавливаешь?

— Она сама виновата, между прочим. Не помнит ни шиша.

— Задирать бабулькам подолы не наш метод, Кукушкин! Свободен!

— Стесняюсь спросить: насчёт бабулек — шутка?

— Если бы! Кукушкину поручили ответственное дело о краже панталон в количестве трёх штук с бельевой верёвки на балконе, а он слишком рьяно взялся за поиски и перестарался. Глафире Петровне за восемьдесят, склероз. Сама их с верёвки сняла, да запамятовала. А про жалобу я придумал, чтобы от балласта в лице Кукушкина избавиться. Однако, его бестолковые действия все-таки вывели нас на Рябова. Боюсь, Арсений Павлович, что нам придется задержать вашего друга до выяснения обстоятельств.

— Это лишнее. На фото в газете другой амулет, Рябов изготовил его из клыка кабана. Он и сейчас его носит, а подвеска, которую вы держите в руках, из зуба Canis lupus, обыкновенного серого волка.

Как-то Глеб в очередной раз затащил меня к себе: ему удалось завалить здоровенного секача. К тому времени Рябов приобрёл Suzuki Jimny, а избушка обросла многочисленными пристройками.

— Машина — зверь! — похвастался приятель. — Только она здесь и пройдет, пришлось гараж оборудовать, чтобы зверье шины не кромсало. В кессоне настоящий ледник, продукты храню, чтобы генератор зазря не гонять. Бензин-то нынче кусается!

— Кессон? Да это настоящий бункер!

— А то! Пошли в дом, сейчас фарш наверчу, с лучком, с перчиком, да на решётке пожарим.

— М-м-м, вкуснятина! — Я облизал палец с сырым фаршем. — Сам-то не хочешь попробовать?

— Не хочу и не буду, — Глеб зачерпнул порцию фарша, ловко сформировал люля-кебаб и положил его на разделочную доску. — Когда меня нашли, я отказывался от еды и попытался сбежать в лес. Раздвинув доски, я выбрался из сарая и увидел на дворе курицу. С каким наслаждением я отгрыз ей голову, рвал зубами ещё тёплую плоть, слизывал горячую кровь! И тут я услышал его, этот запах, запах страха: насыщаясь, я не заметил, как меня обступили люди. Сеня, ужас сковал их тела и отражался в глазах!

— Согласен, зрелище не для слабонервных. Тебе помочь?

— Справлюсь. Волк-одиночка или целая стая, ощутив этот запах, источаемый жертвой, почти всегда нападают. Но не всем дано, и меня долго не брали на охоту. Однажды, во время гона появился чужак: учуял запах течки, и ему реально снесло крышу. У молодых волков такое случается, а мне пришлось дать отпор. Громадный волчара, больше любого из моей стаи, повёл себя, как глупый и неуклюжий щенок. В пылу битвы я впервые почувствовал запах страха, но когда измождённый, растративший в битве последние силы волк подставил мне горло, я оставил ему жизнь: волки не убивают забавы ради, а месть им чужда. Готово, пора мангал разжигать.

— Туманно, не усвоил.

— Как бы тебе объяснить? Запах страха… Если ты уловил его аромат, то это наделяет тебя… — Друг замолчал, подыскивая слова, — Чувством превосходства, что ли! Жертва ещё не догадывается, что ее жизнь в твоих руках, а ты уже знаешь, и это удесятеряет силы. Воодушевление, ни с чем не сравнимые эмоции,