От рассвета до потопа - Александра Огеньская Страница 3

Мерзкая погода продолжалась — в основном из-за близкого моря. Оно щедро лило на город гнусь, хмарь, морось.

После работы Энгус собирался купить вредной еды, съесть её и лечь спать. Он чувствовал себя больным — простуженным и вялым — и не хотел пить чай с Хельгой. Но он повязал шарф и натянул шапку почти на самый нос. Лучше бы у желания Хельги поужинать с ним были серьезные основания.

Ну, Энгус отправился в сумрак и дождь.

***

Энгус никак не относится к мёртвым в целом. Они — часть его жизненного ландшафта. По улицах бродит множество людей, некоторые из них не вполне живы, но это по-прежнему люди.

Другое дело, что он в принципе не очень-то любит людей. В основном потому, что они довольно часто — шумные. Шума Энгус не любит, поэтому считает место своей работы практически идеальным. В библиотеке почти всегда очень тихо и почти невозможно встретить людей (живых, во всяком случае, хотя на пятом этаже живет призрак одного из библиотекарей, но, как всякий библиотекарь, он абсолютно бесшумен).

Энгус никак ни к кому не относится, но и для большинства людей он, кажется, невидимка. Ей-богу, мёртвые внимания на него обращают больше, чем живые. Иногда возникает даже ощущение, что он как-то незаметно для себя тоже умер.

***

Хельгины ужины, конечно, всегда хороши, а ещё они бесплатные.

Призрак кошки попробовал потереться об ноги Энгуса, пока тот раздевался, но ничего не вышло. Призрак сердито мявкнул и ушёл в стену. Только полупрозрачный хвост раздраженно дергался снаружи.

— Котя, — ласково сказала ему Хельга, — сволочь ты. Брысь наконец. Не путайся под ногами.

Кошка ушла окончательно.

— Никак не хочет уйти, — вздохнула Хельга. — Ей, похоже, и здесь хорошо.

Интересно, подумалось Энгусу, куда после смерти отправляются кошки.

— Слишком много призраков разом, и все они чего-то ждут, — раскладывая по тарелкам салат, сообщила Хельга.

— У них здесь какая-то работа. Тот, с которым я говорил, утверждает, что у него есть две недели увольнительной. Почему две недели, не сказал.

— Я сегодня разговаривала с какой-то леди девятнадцатого века. Она тоже чего-то ждёт.

— Знать бы ещё, чего, — вздохнула Хельга.

Почему-то Энгусу думалось, что ничего хорошего.

***

Мертвые на улицах встречаться стали всё чаще и чаще, и в конце концов, кажется, их сделалось больше, чем живых.

Один наглый типчик ломился к Энгусу в душевую кабинку, но Энгус на него прикрикнул, и тот даже извинился.

— Вы на том свете совсем совесть и представления о приличиях потеряли, — проворчал Энгус.

Типчик густо расхохотался.

— А ты ничего так, смешной!

Энгус принялся намыливать спину. Он отказывается смущаться там, где он всё равно ничего не может поделать.

По радио передавали мерзкую погоду — и не врали. Дождь начался ещё на прошлой неделе и с той поры пока не заканчивался. Близость северного, неприятного моря сказывалась. К тому же еще похолодало, и температура танцевала около нуля, не решаясь ни превратить дождь в снег, ни дать городу последнего в году тепла и солнца.

***

В библиотеке — адский холод. Энгус туда явился пораньше в надежде согреться: в его квартире отопление вышло из строя среди ночи, а ремонтная бригада обещала быть разве что к вечеру следующего дня. Так вот, в библиотеке было не теплее. Обогреватели работали на полную мощность, но не справлялись, чёрт знает почему и как все в таком случае будут выживать зимой. Спасал только горячий кофе, но от него в конце концов начало мутить.

Энгус продолжал листать фолианты в отделе редких книг, у стеллажа раздела "эзотерические и оккультные науки", но не особенно верил, что найдёт хоть что полезное. Всё было бессмысленно, а кончики пальцев мерзли и немели.

Энгус как никогда ненавидел город, библиотеку, дождь и призрак предыдущего библиотекаря, которому хоть бы хны (хотя теперь тот кутался в пушистые меха по моде столетней давности). В общем, было всё мерзко, а дальше обещало сделаться ещё омерзительнее, поскольку синоптики грозились "ухудшением погодных условий", "штормовым предупреждением" и указанием не выходить из дома без острой необходимости. Лучше бы чего путного сказали.

***

Хельга позвонила после обеда, в разгар рабочего дня, сказала, что сегодня у нее на лекции присутствовало пятнадцать живых и тридцать пять мертвых, а пожилая дама в корсете и с ридикюлем задала вопрос, ответ на который Хельга не знает, но думает сделать темой своего следующего исследования.

***

Некоторые вещи Энгус знал просто потому, что ему сказали мёртвые. Некоторых мертвых он знал ещё при жизни и поэтому путался, когда видел их занятыми привычными делами. Неловко вышло, например, со стариком Роджером, который каждое утро поливал газоны во дворе их дома. Он знал названия всех цветов на свете (или так Энгусу в то время казалось) и повторял названия столько раз, сколько Энгусу требовалось, чтобы запомнить. И никогда не терял терпения.

Поэтому для Энгуса Роджер был самым любимым из стариков двора — и уж точно куда любимей пани Ковальски, которая вечно делала Энгусу замечания про шнурки, или незастегнутые пуговицы, или про то, что он ходит по её мнению не там, не так и не за тем, за чем положено приличному мальчику. После смерти (её мертвого тела Энгусу не довелось увидеть, а то он показал бы ему язык) она приятней не стала, но теперь на неё можно было просто не обращать внимания.

Старик Роджер (которого все так и звали — Стариком Роджером) Энгусу по-настоящему нравился. Он, возможно, даже был ему какое-то время единственным другом. Он умер тихо и спокойно, ночью, и никто этого не заметил, пока не обнаружили, что газоны оказались не политы. А Энгус заметил ещё позже, потому что как минимум три дня после видел Роджера во дворе, сидящим на корточках перед очередным цветком.

Однажды даже перемолвился с ним парой слов. Кажется, Роджер пообещал ему хорошего дня.

Но затем Энгус сказал матери (той, которая основная — живая), что Старик Роджер нашёл новый вид цветка, а мама сказала:

— О, боже. Опять!

И позвонила семейному доктору.

В общем, основной проблемой всего детства Энгуса было то, что его друзья имели привычку умирать (но по-прежнему оставались ему друзьями), да и в принципе этих друзей было у него