Вечное Пламя - Влада Ольховская Страница 30

– Поступим вот как: вы отпускаете мою сестру, я – вашу подружку. Сегодня мы отступаем, а вы остаетесь живы и даже здоровы. Потом мы, конечно, это исправим, но на сегодня наши игры закончены.

Им пришлось подчиниться. Время действительно поджимало, амулет жег руку все сильнее. Раде очень хотелось сделать что-нибудь, что исправило бы ситуацию. Ударить лихорадку, как-нибудь ловко выкрутиться, позволить Руслану разобраться с ней!

Но ничего не получилось. Лихорадка, удерживавшая Раду, была намного сильнее обычного человека, да и опытом она определенно превосходила свою сестру. К тому же Руслан в одиночку мог не справиться с двумя лихорадками, а Пилигриму их касаться нельзя.

Поэтому обмен все-таки состоялся. Когда Руслан позволил первой лихорадке отойти подальше, вторая с силой толкнула Раду в спину. После этого обе девицы рванули прочь, хотя гнаться за ними никто не собирался.

Когда Рада была свободна, Пилигрим поспешил к ней, поддержал, не позволяя упасть.

– Я знаю, что налажала, – мрачно произнесла Рада. – Можешь не критиковать, ты все равно не скажешь ничего такого, в чем я еще себя не обвинила.

– Я не собираюсь тебя критиковать. Нам противостоит противник, которого мы не знаем. К такому невозможно подготовиться.

– Ты бы на моем месте точно освободился!

– Возможно. Или нет. Но на меня бы она не решилась напасть, потому что тоже не знала, смогу я освободиться или нет. Не думай об этом, у нас еще много работы.

Он был прав во всем, Рада знала это. Однако избавиться от чувства вины все равно не получалось. Да и ближайшим часам предстояло стать очень невеселыми, это тоже хорошего настроения не добавляло.

В отличие от лихорадок, они не могли просто уйти, бросив школу, полную зараженных людей, на произвол судьбы, им пришлось вызвать сюда градстражу. Правда, про собственное расследование они все равно предпочли не говорить. Заявили, что обнаружили нечто подозрительное во время дежурства, а потом на них внезапно напали лихорадки.

Это было почти правдой. В другое время Усачев, может, и распознал бы ложь – прислушиваясь внимательней, задавая дополнительные вопросы. Однако сейчас ему было не до того. Ситуация слишком стремительно выходила из-под контроля. Цмок, как и все остальные, понимал: нечисть начала действовать по какому-то плану, цель которого вполне предсказуема – сделать так, чтобы разрывы в пространстве стали постоянными.

После обеда их маленькой группе наконец позволили уйти. Рада даже не удивилась, обнаружив на улице взволнованную Настю, поджидавшую их.

Они с водяницей никогда не договаривались о встречах… да и вообще ни о чем не договаривались. Телефона у Насти тоже не было. Просто вечером она прощалась и уходила куда-то, утром появлялась сама.

Это было не совсем правильно, и Рада признавала, что однажды ей придется что-то изменить. Как минимум – задать Насте парочку сложных, но необходимых вопросов. Однако в такие моменты толмач слишком хорошо понимала Усачева: бывают периоды, когда тебе не до мелких проблем, тебе бы с крупными разобраться! Сейчас присутствие водяницы приносило только пользу.

– Что у вас тут случилось? – спросила Настя.

– Если кратко, на нас напали лихорадки, а Руслан оказался соловьем-разбойником, – вздохнула Рада.

– Э-э… Одно как-то связано с другим?

– Одно не позволило другому отправить нас на больничную койку.

– Кстати, давайте не будем обходить этот момент, – сказал Пилигрим. – Я не про больничную койку, а про соловья-разбойника. Нельзя было раньше сказать? Что вообще соловей-разбойник делает среди богатырей?

– Вот поэтому, – усмехнулся Руслан. – Этот вопрос следует сразу за тем, как я упоминаю свой вид.

– Назвать его неожиданным нельзя.

– Можно назвать его неуместным. Давай я тебе две версии предложу, одна из них правда, во вторую верят богатыри. Или я коварный шпион темной нечисти, который втерся в отряд особого назначения, чтобы следить за ними. Или я просто решил, что хочу такую профессию. Понимаю, для экранизации подходит лишь одна из версий моей жизни.

– То, что ты скрываешь правду, доверия к тебе не добавляет, – настаивал Пилигрим.

Он по-прежнему сохранял настороженность – и его можно было понять! Соловьи-разбойники считались видом, предрасположенным к насилию и агрессии. Они любили золото и веселую жизнь, а дисциплину на дух не переносили. Поэтому в решении Руслана примкнуть к хранителям порядка и хотелось искать подвох.

Рада же никакой настороженности рядом с ним не чувствовала. Хотя так было с самого начала… Да, он порой вел себя подозрительно. И он мог оказаться и злодеем, и предателем. Но Раде почему-то казалось, что все на самом деле куда лучше. Впрочем, стоило ли верить интуиции, которая уже не уберегла ее от лихорадки?

– Мы сейчас будем обсуждать мою биографию или продолжать расследование? – холодно поинтересовался Руслан.

– Есть предложения?

– Предложение есть у меня, – вмешалась Рада. – Можем допросить лихорадку, например.

– Ты знаешь, куда они направились? – насторожился Пилигрим.

– Конкретно эти – нет, но с этими я и встречаться снова не хочу! Я бы лучше поговорила с кем-то из местных и… современных лихорадок.

– А какой от них может быть толк?

– Мы слабо представляем, с кем имеем дело, – терпеливо пояснила Рада. – Но уже очевидно, что эти лихорадки необычайно сильны. Может, они даже какие-нибудь легендарные? А если так, современные лихорадки могут рассказать о них что-нибудь интересное. Почему бы не попробовать? Хуже точно не будет!

– Хуже бывает всегда, – рассудил Пилигрим.

Однако отказываться от ее предложения он не стал.

Местные лихорадки, пусть и не отличавшиеся наглостью и могуществом пришлых, тоже шли на контакт не слишком охотно. Равными они считали только представителей своего вида, на всех остальных поглядывали свысока и дружбу с ними никогда не водили. Так что, если бы все было на добровольных началах, никакой допрос не состоялся бы.

К счастью, Рада была знакома и с другой лихорадкой – которой приходилось следить за своим поведением куда внимательней.

– Насколько я знаю, она сейчас где-то на площади Якуба Коласа, возле памятника, – отчиталась Рада.

– Что она там делает? – удивился Пилигрим. – Я не думаю, что она прямо возле памятника живет!

– Нет, живет она неподалеку, а возле памятника она клумбы пропалывает и цветы высаживает.

– Какое необычное для лихорадки хобби.

– Ага. «Принудительные общественные работы» называется.

Проштрафилась эта лихорадка еще прошлой осенью. В сезон прививок против гриппа она развернула в интернете целую кампанию, рассказывающую, как опасны на самом деле такие уколы и как от них