Пионер — ты в ответе за все! - Алексей Викторович Широков Страница 31

теперь методично подводит меня к нужной мысли. Но я её отбросил, ибо мужик всегда всё решает сам! Он же главный! Большинство наивных самцов так и думает, а я, прожив одну жизнь, точно знал, что не мы выбираем, а нас выбирают. Только вот спешить вешать ярмо на шею не собирался. Мы ещё молоды, всякое может случиться. Лена хорошая, но у неё впереди большое будущее, а у меня… последние события показывали, что произойти может что угодно, и зачастую даже люди тут не причём.

Вот кто мог предсказать появление зомби? Да никто! Тихомиров мне в это открытым текстом признался, мол, если фиксировать крупные всплески ещё научились, то с мелкими уже беда, а предсказать, где они произойдут в следующие раз так и вовсе невозможно. А у меня было подозрение, что я каким-то образом притягиваю всю это паранормальщину. И весьма возможно из-за своей природы попаданца или гостя из другой вселенной. Сдаётся мне, что все эти демоны и прочие твари, тоже явились сюда из параллельных миров, вот и чуют меня. Ну или всё это просто случайность, однако мастер Угвей фигни не скажет.

Другое дело Марина, вот с кем было легко. Даже я бы сказал слишком легко. Соседка нашла себе очередного парня, точнее мужика лет тридцати пяти или ближе к сорока, способного обеспечить её хотелки. Но при этом мы продолжали встречаться, если это можно так назвать, когда её мама работала в ночь. Как сказала сама Марина, я не собираюсь ради каких-то тряпок отказываться от шикарного секса, тем более что папик был женат и разводиться не собирался. Меня немного коробило такое отношение, но скорее от контраста с окружающим миром. Так-то я достаточно насмотрелся на содержанок всех мастей, даже сами имел парочку в своё время. Потом понял, что чувство собственной важности можно чесать и иными методами и порвал все связи, но здесь, в Советском союзе такое смотрелось дико.

Правда соседка подняла меня на смех, заявив, что я жизни не знаю. И у каждого большого начальника или кооператора обязательно есть любовница, пристроенная на тёплое место. А у отдельных даже несколько жён, но это не поощряется. Партия смотрит косо, хоть и официального запрета никто не накладывает. Хочется людям жить в коммуне — их дело. Но если что вдруг — прилетит в два раза больше, да и поменять надоевшую любовницу уже не выйдет, юридически то у неё те же права что и у первой жены. Так что большие боссы предпочитали не рисковать, идя по проторённому пути.

Понятное дело, я догадывался о чём-то подобном. Как бы не хотели теоретики марксизма-ленинизма вывести идеального коммуниста, с безупречным моральным кодексом и высочайшей внутренней самоцензурой человек был и остаётся животным. Причём животным социальным, которому нужно не только удовлетворять свои элементарные потребности, но ещё и подтверждать свой социальный статус. Красивые девушки, как бы это грустно не звучало, один из видов аксессуаров, такой же как дорогие часы, машины премиум класса и прочие маркеры статуса. Половые сношения во многом тут вторичны, тем более что пожилые дяденьки были уже не так активны в этом вопросе, несмотря на все достижения советской медицины. Возраст, знаете ли, берёт своё.

Марина свой статус дорогой игрушки понимала и ничуть этим не тяготилась. У неё вообще стиль жизни был как у той Красной шапочки из анекдота — дорогу знаю, секс люблю. Так что я тоже не стал терзаться моралью, оставив всё как есть. Решит соседка прекратить наши встречи, будет грустно, но ничего страшного не случится. У меня в запасе Маша Ложкарёва есть. Она на днях неожиданно изъявила желание встретиться и наше свидание начавшись в кино и кафе вполне закономерно закончилось у неё дома, ко взаимному удовольствию. Я успел исчезнуть до того, как её родители вернулись, но в целом мы неплохо провели время, и я был не против встретиться как-нибудь ещё раз. Девочка тоже была довольна, мы переписывались каждый день, но дальше привет, как дела, разговор у нас обычно не заходил. И меня и её это полностью устраивало.

Вообще у меня за последние дни сложилось ощущение, что я победил босса, получил кучу плюшек, перешёл на новый уровень и теперь нахожусь в его самом начале, где противники простые или их нет вовсе. Уж слишком спокойно было последнюю неделю. Меня никто не трогал, я спокойно учился, готовился к экзаменам и исправлял прошлые двойки. Писал методичку по стилю семьи Персивер, пытаясь правильно передать все хитрости энергетических техник. Без помощи Выгорского у меня точно ничего не получилось бы, но у Виктора Михайловича был большой опыт в таких вопросах.

Он даже подопытных кроликов нашёл, из бойцов спецназа разных рангов. И под присмотром Анастасии я испытывал на них как работает шоковый удар с оружием и без, как он проходит через защиту разных типов у каждого ранга и так далее. Короче был организован целый полноценный эксперимент, в ходе которого наш прекрасный ангел-целитель с видом вивисектора наблюдала как падают парализованные спецназовцы. Хорошо хоть вскрывать их не стала, а то с неё станется.

Не менее удачно получилось и с Хомяком. Миха наконец, нашёл цифровых художников, для переработки игр, чей стиль мне понравился. Первые три попытки оказались неудачными. У ребят было либо слишком мало опыта, либо лепили дичайшую отсебятину, которая категорически не вписывалась в концепт. А я так не мог. Привычка если уж взялся, то делать как надо появилась у меня давно и отказываться от неё я не собирался. Именно поэтому я переносил игру на новый движок, способный поддерживать графику гораздо более высокого уровня и хотел, чтобы визуально она смотрелась достойно. И наконец, специалисты способные это сделать нашлись.

Но самый большой сюрприз мне преподнёс Шилов. С нашей сети шаурмы сняли все ограничения, проверяющие подписали всё что надо, и мы могли открываться. По словам Льва Ивановича, это был результат бури, бушующей в МВД и частично зацепившей даже обком партии. Причём не только Галкина-старшего, за которого взялся комитет партийного контроля, но и всех остальных тоже. Первый секретарь обкома рвал и метал на последнем совещании, обещая лично удавить следующего, кто так накосячит, что даже Чумаков решил пока лечь на дно. Это радовало, но и давало ещё большую необходимость встретиться с ним и поговорить. В ситуации, когда мы не выступаем с позиции жертвы, наши шансы договорится возрастали, ведь я не отбросил мысль о выходе на всесоюзный уровень. Развитие было нам жизненно необходимо,