Ступеньки - Атаман Вагари Страница 36

Каждая командировка родителей удобна для моих секретных миссий. Поэтому я не стала нервничать, когда мама забыла о времени, что мне выходить уже в школу, и продолжала раздавать ЦУ. В результате я опоздала. Пришлось выжидать, пока первый урок закончится. Я просидела это время в буфете и всё думала над шуткой с раздевалкой. Не мешало бы прижать Когана к стенке и потребовать объяснений, что это за прикол. Наверняка точно он запер меня вчера в раздевалке, решив применить на меня угрожающие методы, чтобы я не смела отказывать в приглашении! Это одновременно смешно и несколько подленько.

Но тиснуть Когана к стенке не удалось: после больничного вышла Фэрри. Коган её саму затискал, не обращая внимания на мир вокруг. Что поделать с этими влюблёнными? Тогда я решила на третьей перемене подловить Джиллса и душевно с ним поговорить — что это вчера они мне устроили за цирк? Но Джиллс тоже вне зоны доступа — его оприходовала Салли. Подловить Вайла? Я его уже увидела, двинулась в его сторону, мы обменялись приветствиями, как раздался звонок на урок. На следующей перемене Вайла след простыл. Мэрмота я сегодня не видела, а с Локустом не хотелось иметь дел. Он скользкий, для душевного разговора не подойдёт.

Придя домой, я решила проверить электронный почтовый ящик. У нас с Удавом 2 основных канала общения: секретный и не секретный. Секретным мы пользовались редко. Это наши передающие устройства-рации Ми-Эт-8. По ним можно отправлять сообщения по типу пейджера. Только проходили они не через операторов-телеграфисток, а через защищённую сеть. По этому каналу я имела наглость на прошлой неделе мучить Удава расспросами, где и как его учили убивать. На этот канал я уже опасалась писать. Потому что Удав мягкими намёками запретил мне интересоваться у него этой темой. И я его понимала — я его самого подставляю под трибунал, едва кто-то из нашего начальства в ТДВГ узнает, что Удав распространяется о таких тайных вещах.

Поэтому я решила проверить обычный, не секретный канал. Там мы переписывались о мирском. В электронной почте было от него письмо. Я торжественно улыбнулась.

Первые несколько дней мы писали друг другу как оголтелые «влюблённые», по несколько раз на дню. В один из дней у меня даже случилась лихорадка, напоминающая ломку — я была готова сидеть у экрана компьютера 24 часа и ждать письма. Меня останавливало только присутствие родителей. Они не должны догадаться об Удаве. Потому что он из дурной компании, сын мафиозного авторитета — бывшего прораба Брюса Тенбрука. Потому что сам Удав вор и, как выяснилось, профессионально обученный наёмный убийца.

Но я доверяю Удаву как себе. Мы дрались вместе плечом к плечу. Он мне помогал. А ещё он троюродный племянник Лонды Эрелсон, одной из влиятельных лиц в ТДВГ.

Моя лихорадка тогда сошла на нет, мы стали переписываться 1–2 раза в день, иногда пропуская дни. Бурная переписка у нас была в прошлый четверг по секретному каналу. Когда как раз мы едва не поссорились из-за моего неуёмного любопытства. Никаких романтических отношений у нас нет. Если только самую малость. Но мы разного возраста, социального статуса, живём в разных городах. Мы коллеги.

Я начала читать это его новое письмо с большим удовольствием.

Как поживаешь, лучшая подруга? У нас теперь всё по-новому. Папашу повысили, он теперь важная шишка. Всё прошло гладко, я бы даже сказал — глазко. От слова Глаз, ну ты понимаешь, наши в деле и в теле обеспечили всё чики-пуки.

Вот уже неделю как я подрабатываю у Мачты. Не подозревал, что кромсать мёртвых людей такой кайф! Наверное, во мне умирает классный добрый доктор. Я бы пошёл учиться на доктора, но учиться долго, я быстрее выучусь на какого-нибудь слесаря, чтобы было хорошее прикрытие.

Мачта большой приколист. Подарил я ему вчера набор старых пластинок. Их бабушка Шпынделя откопала на чердаке и хотела раздать панкам, чтобы они украсили этими пластинками своё логово. Мачта в восторге, я теперь его кореш.

С Два-Девять тоже наводим мосты, она подкинула мне работёнку. Ею я буду заниматься всю неделю и это мне тоже в кайф. Вчера я подрался с пацаном — прикинь, он оказался настоящим оборотнем. Наверное, для тебя это не в новинку, учитывая, что за делишки ты там у себя проворачивала, с твоим-то матёрым стажем! Оборотень меня чуть не укусил, а жаль, хочу тоже побыть оборотнем! Но Два-Девять сказала, что так как в фильмах это не работает: чтоб стать оборотнем, укусом не отделаешься, нужен какой-то акт извращения. Да, Два-Девять так и говорит — акт. Я уж не знаю, что за акт — акт приёма-передачи или ещё что.

От Шпынделя и Гюрзы приветище, мы все тебя здесь очень хотим. Я — больше всех. Приезжай скорее. Иначе я не выдержу и приеду сам. Это угроза, если что. Даже Мачта меня не удержит.

P.S. Быть в Глазу оказалось интереснее, чем в тазу. В том тазу, в котором мы со Шпынделем как два мудреца плавали по морю в грозу раньше, до того как столкнулись с твоей милой физиономией.

P.P.S. Помни о моей угрозе: доберусь до тебя.

Его письма всегда наполнены восторженным позитивом, шутками и намёком, как сильно он по мне скучает. Я тоже. Долго продлится наш пыл? Мы никогда не плакали о нашей разлуке, это глупо. Я никогда не задумывалась, что Удав — мой «ухажёр»: это несерьёзно. Тем более, в ТДВГ действует строгий негласный принцип — никаких романов и привязанностей на работе. Мы с Удавом не хотели изменять установившиеся целомудренные платонические границы. Но всякий раз после его писем становилось тепло на душе.

Помедитировать над письмом Антонио долго не удалось. Зазвонил телефон. Оказалось, это был рыцарь, кому я помогаю спасать прекрасную даму из лап дракона. Кто я сама в случае нашего расследования с Эдвардом — второй рыцарь, ещё одна прекрасная дама или дракон? Мне больше импонировала роль дракона.

— Я всё узнал, — выдохнул Эдди в трубку. Голос довольный.

Я, подчиняясь этому настроению, улыбнулась до ушей как крокодил:

— Не по телефону. Я еду к тебе.

— Послушай, Клот. Это я втянул тебя в это, я не могу позволить такого свинства по отношению к тебе, чтобы ты ездила! Если ты не хочешь,