Минская мистика - Влада Ольховская Страница 39

Но она никогда еще не видела их в звериной форме – и не надеялась, что ей однажды доведется наблюдать перевоплощение кого-то из них. Это завораживало, хоть и произошло очень быстро. Пилигрим перевоплотился легко, без болезненного изменения мышц и костей, вместе с одеждой. Нож определенно сыграл тут не последнюю роль, но разбираться в ритуале пока не было времени.

Если одинокий ведьмар не был серьезным противником для шести незнакомцев, то появление волколака вывело эту битву на совершенно иной уровень. Они теперь все рванулись вперед, потому что понимали: только вместе они способны победить. Рада же воспользовалась их замешательством, она вскочила на ноги и побежала прочь. Пилигрим сам справится, ей нет смысла торчать там и мешать ему! Разве сумеет она помочь волколаку? Нет, конечно, он слишком силен.

Вот только, добравшись до границы рощи, Рада остановилась, прислушиваясь. Отсюда она могла легко добраться до своего дома, ее никто не преследовал. Но имела ли она право на такое? Даже оправдывая себя тем, что она отправилась за помощью? Помощь может не успеть… Понятно, что Пилигрим хотел этого и сам отослал ее прочь. Так она ведь не собачка, чтобы каждую команду выполнять!

Поэтому, не до конца понимая, что делает, а точнее, не позволяя себе понять, Рада развернулась и направилась обратно к месту схватки.

А там сейчас было жутко. Она издалека услышала глухое волчье рычание – и больше ничего. Двое незнакомцев валялись на земле, один пытался им помочь, еще трое бросались на волколака, но никто из них не произносил ни слова. Они не кричали и не стонали. У них даже крови не было, хотя у многих Рада видела чудовищные рваные раны. Она не знала, были ли они живыми с самого начала, эти незнакомцы, нечисть они или марионетки нечисти. Она просто хотела, чтобы все поскорее закончилось.

И ее желание исполнилось. Незнакомцы, порванные, вывалянные в грязи, изломанные, наконец сообразили, что от них уже ничего не зависит. Если они останутся, финал может быть только один – тот, который им совсем не понравится.

Поэтому они бежали. Двигались одной группой, прикрывали друг друга, отступали. Рада понятия не имела, как они будут объясняться с прохожими, которые обязательно бросятся им на помощь. Это сейчас было и не важно, все ее внимание было сосредоточено на волколаке.

Потому что он как раз повернулся к ней… не прекращая рычать. Она увидела желто-зеленые глаза, знакомые и незнакомые одновременно. Это были глаза Пилигрима, но взгляд совсем не его. Рада наконец поняла, что именно он пытался сдержать в себе все эти дни.

Теперь оно вырвалось на волю – а точнее, он сам выпустил это существо, потому что только так мог спастись. Поэтому он и велел Раде бежать… А она не послушалась. Сейчас Пилигрим, настоящий, запертый внутри собственного тела, даже не представляет, в какой она опасности.

Бежать было поздно, Рада не сомневалась, что волколак догонит ее. Да и потом, если Пилигрим в таком состоянии вырвется из рощи и его увидят люди, его не просто будут судить – его казнят! Этого она допустить не могла, она застыла на месте, примирительно вытянув перед собой руки.

– Спокойно, Пилигрим… Ты же помнишь меня? Ты помнишь себя? Я Рада, твой друг…

Может, Пилигрим и считал ее другом, но это существо – определенно нет. Оно продолжало рычать, и даже в ночной темноте его клыки поражали размером. Волколак был намного больше обычного волка – и бесконечно сильнее.

Инстинкты требовали все-таки бежать прочь, а в памяти уже всплыло предсказание дива, заставившее Пилигрима подать в отставку. Рада тогда посмеялась… Может, зря? Может, этот момент и увидел див – ночь в заброшенном саду и миг, когда волколак набросится на нее? Если такое случится, она это вряд ли переживет… но и Пилигрим – тоже. Она уже достаточно хорошо изучила его, чтобы понять: он никогда не простит себя, убив ее.

Так что, вопреки инстинктам и здравому смыслу, она сделала шаг не назад, а вперед.

– Пилигрим, я не желаю тебе зла… Я пришла сюда, чтобы остаться с тобой.

Вот только зверя это впечатлить не могло. Он уже понял, что она не опасна – или попросту устал выжидать. Наконец прекратив глухое рычание, он прыгнул вперед… прямо на нее.

Глава 8. Два пути двоедушника

«Неверно говорить, что две личности двоедушника находятся в вечной вражде. Куда больше их отношения напоминают дуэль, на которую не явились обе стороны».

«Рассуждения о природе двуликих созданий», Неманский Е. Н., Минск, 2010.

Просыпаться не хотелось. Голова болела, словно раскаленным свинцом заполненная, все тело ныло – так бывает после предельного напряжения мышц. Пилигрим слишком хорошо понимал, что это значит. Он всегда приходил в себя в подобном состоянии, когда полностью перевоплощался. Не просто брал силу волколака, а позволял той сущности вырваться на свободу. Это было опасно, но иногда необходимо, потому что ни один человек никогда бы не смог драться так, как это создание.

Он смутно помнил, что привело к этому – помнил свою слежку за Радой и нападение на нее незнакомцев. Он понятия не имел, с кем там столкнулся, однако знал, что они сильны. Выбор у него остался нехитрый: умереть или выпустить волколака.

Если он все-таки жив и пришел в себя, значит, волколак победил. Чего и следовало ожидать. Пилигрим даже никаких ран пока не чувствовал, только ту боль, которая всегда приходила с перевоплощением. Интрига теперь была связана разве что с тем, как много осталось от нападавших.

А еще – как много видела Рада. Он велел ей убегать, и она побежала, это произошло до того, как сознание Пилигрима окончательно померкло. Но что-то она заметила, это наверняка. Вряд ли она теперь согласится работать с ним… или даже подходить к нему близко.

Это вроде как было хорошо. Чего-то подобного он и добивался, когда написал заявление об отставке, а радоваться почему-то не получалось. Ведь одно дело – уйти от нее, оставив после себя хорошие воспоминания, пусть и перемешанные с горечью непонимания. А совсем другое – закрепиться в ее памяти монстром, да еще и лжецом. Сколько бы Пилигрим ни повторял себе, что это мелочи, что ему не должно быть дела до ее мнения, поверить в это до конца не получилось.

Ничего, не маленький уже. Должен справиться – как справлялся всегда. Пилигрим позволил себе лишь небольшую паузу, чтобы смириться с новой реальностью. Потом