Пленники хрустального мира - Мария Кущиди Страница 4

– Да, новенькая, – как-то безэмоционально ответил я, продолжив путь к двери нашей аудитории.

– Давно не видел новых лиц в этом городе. Что-то есть в ней… опасное.

Сэм шел следом за мной, не сказав больше ни слова, словно раздумывая о чем-то важном. Его слова почему-то запали мне в голову, прокручиваясь несколько раз.

Я помню тот вечер, когда он нашел меня. В тот день был лютый мороз, снег без конца засыпал улицы Сан-Лореила, безжалостно бросая несчастного путника в свирепую, ледяную метель. Я точно не помню, как оказался у дороги, но отчетливо помню запах, неприятный запах, который мне сопутствовал. Странно, но я не помнил ничего, что могло связывать меня с жизнью. Только этот холод, снег и одиночество, у которого не нашлось для меня ответов. Директор Вальмонт явился в тот вечер, казалось, из пустоты, протянув мне свою теплую руку, отвергнуть которую уже я просто не смог.

Что-то таинственное и притягательное было в нем, что без конца манило меня, заставляло вслушиваться в каждое его слово, наблюдать за каждым его движением. Его ядовито-зеленые глаза без злобы и надменности смотрели на меня, как на кого-то очень родного, не выискивая ничего, что могло бы поведать ему мою забытую историю. Многие хотели бы знать, откуда я пришел и кто я, но он не спросил ничего из этого, просто дав мне знать, что ему можно искренне доверять.

– Пойдем со мной, – сказал он тогда тихим, невозмутимым голосом, накинув на мои детские плечи свой теплый плащ с удивительно мягким мехом. – Ночью лишь тени остаются на улице. А ты ведь живой?

В тот же день он не только дал мне возможность согреться, но и познакомил с одной несчастной душой, в глазах которой застыл невыносимый страх и лютое одиночество.

Рыжеволосый паренек сидел в самом углу комнаты, читая какую-то книгу в потертой черной обложке. Когда он отложил ее в сторону, я увидел на ней большой серебряный крест, тускло поблескивающий на искусственном свете лампы. Заметив нас, он поднял свои большие зеленые глаза, в которых буйствовала непонятная стихия чувств.

– Сэмми, теперь ты не будешь одинок. Не бойся, пожми его руку, и тогда ваша дружба станет нерушимой.

Поднявшись на ноги, он настороженно подошел ко мне, долго всматриваясь в мои потухшие от мрака и холода глаза, и лишь спустя минуту он широко улыбнулся, протянув мне свою теплую руку.

После занятий мы с Сэмом направились в библиотеку, чтобы отыскать парочку каких-нибудь пыльных, завалявшихся на самых дальних полочках огромных дубовых стеллажей, томиков неизвестных записок, которые постоянно подальше убираются библиотекарем с глаз любопытных студентов.

«Кёрс-Роуз» – резиденция тайн, скрывающихся за каждым потаенным углом, в каждой трещинке на стене и неровностях на холодном керамическом полу. С самого детства мы с Сэмом искали различные подсказки к тем или иным тайнам, о которых многие даже и не догадывались.

Изучив все стеллажи, тесно заполненные книгами, мы с пустыми руками сели за красивый деревянный резной стол, на котором стояла лампа и небольшая хрустальная ваза с алыми розами, безнадежно потеряв последнюю ниточку к новой возможной тайне академии.

– Не думал, что больше ничего не останется. – Лениво потянувшись, Сэм тяжело вздохнул. – Но я не думаю, что мы узнали все. Правда, все секреты, открытые нами в детстве, были слишком несерьезными.

– Но мы даже не видели их. Найдя что-либо стоящее, мы тут же теряли ключ к тайне. Это просто поразительно, когда из нашего тайника пропадали книги с секретами.

– Ну, не все так просто, как нам с тобой казалось. Если ключи пропадали, значит, так и должно было быть, наверное.

– И все же я не верю, что в этих книгах не было ничего стоящего. Вот только куда они пропадали, исчезая из нашего секретного места?

Я недоуменно подпер лицо руками, пустив глаза вниз, к старому керамическому полу.

– Да черт их знает, Энгис, – отмахнулся Сэм, поднявшись со стула в какой-то неосмысленной для меня спешке. – Пропали и пропали. Да и мы уже не в том возрасте, чтобы гоняться за неизвестно чем. – Я совершенно не ожидал услышать это от самого ярого зачинщика поисков секретов «Кёрс-Роуз». – Ты собираешься до вечера торчать в этой пыльной дыре?

Я ничего не стал отвечать ему, просто поднялся со своего места и направился вместе с ним к дверям, ведущим из практически пустой библиотеки.

В коридоре мы с Сэмом разошлись. Он отправился по своим неведомым делам в городе, а я просто бродил по медленно вымирающим коридорам академии, словно ища что-то в них родное. Все мысли, скопившиеся в течение дня, покинули меня раз и навсегда, когда на улице, у центрального фонтана, я заметил Вейн, вдумчиво склонившуюся над какой-то потрепанной книжкой. Заходящие лучи вечернего солнца трепетно притрагивались к ней, целовали ее тонкие плечи, нежно шептали ей что-то на ухо, едва слышно посмеиваясь над чем-то. Тогда-то я и возненавидел их, не в силах скрывать свою зависть.

В какой-то момент, насквозь прожигаемая моим настойчивым взглядом, Вейн обернулась в мою сторону, но увидела лишь пустоту, застывшую в огромном полуовальном окне многовекового здания.

Глава 3

Ночи в академии были невероятно холодными, пронизывающими насквозь, как ледяной ветер с колющим дождем. В такие ночи мы всегда были беззащитны, как дети, попавшие в снежную лавину. Сохранить тепло и здравый разум было крайне непросто, но я научился жить с этим, не ощущая ни холод, ни страх, сковавшие город прочной колючей проволокой.

Не обращая внимания на то, что тревожит всех вокруг, я с детства казался всем отчужденным и недосягаемым. Но, несмотря на это, я был свободен от предрассудков окружающих, без которых они уже не могли существовать. Будучи наблюдательным, я научился ценить все то, что никогда никто бы не смог полюбить.

Направляясь по недавно уснувшему коридору в сторону потайного выхода из академии, я на миг остановился, услышав, как позади меня легко застучали каблучки чьих-то маленьких туфелек. Мне не хотелось прерывать причуды этого крайне любопытного существа, решив продолжить свой путь, не оборачиваясь назад до определенного момента, когда раскрытие моего преследователя будет мне на руку.

Покинув пределы «Кёрс-Роуз», я медленным шагом направился в сторону тихих, неприметных улочек, слившихся в одну сложную систему запутанного лабиринта, который по ночам мог завести заплутавшего в абсолютно любой мир, дверь в который в этот послеполуночный час окажется открытой. Именно поэтому в течение года в городе пропадают души, уже не возвращаясь назад. Куда они попали, увязнув в паутине сложного ночного лабиринта Сан-Лореила? В еще более кошмарное место, ставшее, возможно, их вечной могилой.

Завернув за угол, едва освещенный бликом умирающего фонаря, я растворился в кромешной темноте переулка, ожидая, когда мой преследователь потеряет меня, пройдя дальше по мостовой дороге, устланной холодным лунным ковром.

– Какая хорошая лунная ночь, – внезапно раздался знакомый тихий голос, заставивший меня покинуть мглу холодного пространства. Под одним из фонарей, на небольшой резной скамейке, сидела Вейн, запрокинув лицо в черное небо, на котором безмолвно воцарилась божественная Луна. – Извини, что потревожила тебя, – ее чистейшие глаза, казалось, впитали в себя всю чистоту лунного света, став еще более таинственными и очаровательными, – но я хотела еще раз встретиться с тобой.

Я молча сел рядом с ней, не сводя глаз с красивого бархатного черного мотылька, бессмысленно обжигающего свои нежные крылья о горячее стекло фонаря.

– Ночью город не такой безопасный, как может показаться. В это время он легко может заживо проглотить любую душу, попавшуюся ему под руку.

– Я не боюсь, – легко ответила она, как ее тонкие губы едва содрогнулись в улыбке. – В темноте нет ничего страшного, даже в такой… живой.

– Откуда ты, Вейн? – Она абсолютно не была похожа на остальных жителей города, студентов академии, чем и особенно привлекла мое внимание. Такая чистая душа не могла быть частью реальности Сан-Лореила.

Она задумчиво посмотрела на меня, словно я не должен был задавать этот вопрос, внезапно задевший ее за живое. Я уже хотел было извиниться за заданный мною вопрос, как она нашла, что ответить, избавив себя от моего излишнего любопытства.

– Я родилась здесь,