Бумажный тигр (I. - "Материя") - Константин Сергеевич Соловьев Страница 4

- Ну, думаю, я бы смог отличить ее от призрака адмирала Нельсона. Я торгую в Хукахука уже без малого двадцать лет, но готов побиться об заклад совереном против старого пенни, что впервые вижу эту каракатицу у себя в лавке!

Сэнди не выглядела сбитой с толку, лишь немного смущенной – не более того.

- Ну, с тем же успехом вы могли бы увидеть и старика Горацио, Чабб. Миссис Гаррисон не очень часто выбирается из дома. А честно говоря, не выбирается из него вовсе. Говорят, еще с тех пор, как овдовела, а это было лет за десять до моего рождения. Он был капитаном корабля, говорят, и…

Лэйд устало покачал головой.

- Я и без того теперь слишком много знаю о домочадцах миссис Гаррисон. Избавь меня от лишних сведений об ее семействе. Впрочем, теперь я, кажется, вспомнил эту… Эсси, Асси… Такая старая тощая особа, похожая не лежавшую сельдь, и с вечно кислым выражением лица?

- Это Эсси, камеристка[4] из Мэнфорд-хаус, - кивнула Сэнди, - Она часто заходит в лавку.

- Мэнфорд-хаус? Та древняя громада, что похожа на выкинутого на берег кита?

- Ага, - легко отозвалась Сэнди, закрывая открытые им сундуки, - Дом миссис Гаррисон, в самом конце Хейвуд-стрит.

- Уж лучше бы она чтила своего покойного мужа, а не воображаемых домашних духов, - пробормотал Лэйд, - Брауни, Сэнди, можешь себе представить? Я всегда говорил, это безумное солнце заставляет людей сходить с ума. Правду говорят, Полинезия не создана для белого человека. Просто удивительно, как на Хейвуд-стрит еще остались нормальные люди! Не удивлюсь, если завтра сюда заявится хозяин «Глупой Утки» Оллис Макензи и заявит, что лепреконы тайком сливают у него остатки пива или что-нибудь в этом…

Из подвала опять донесся звон, оглушительный, как колокол на колокольне Святого Павла.

- Кино хуакорэ! – горестно воскликнул Лэйд, - Кажется, этот никчемный механический подлец не успокоится, прежде чем не расколотит весь товар в моей лавке!

- Кстати, по поводу товара… - на лице Сэнди Прайс, выглядящим еще более юным, чем полагалось в ее возрасте, возможно, из-за того, что к нему так и не приклеился загар Нового Бангора, появилось озабоченное выражение, - Помните тот бочонок со скипидаром, что вы прибрели у Стивенсона третьего дня? Ну, тот что стоит у двери?

- Как будто я мог про него забыть! Этот скипидар обошелся мне по три шиллинга за галлон и, будь уверена, я собираюсь сбыть его еще до начала следующей недели.

Сэнди наморщила нос.

- Не стану утверждать наверняка, но мне кажется, он разбавлен, сэр.

- Не может быть! Стивенсон, конечно, тот еще негодяй, но разбавлять скипидар… Не беспокойся, даже если он разбавил его керосином, мы что-нибудь придумаем. Чтобы не суметь сбыть пусть даже разбавленный скипидар на этом острове, надо быть сумасшедшим!

- На счет сумасшедших… - Сэнди задумчиво провела пальцами по спрятанной за кассовым аппаратом книжке, но к чтению не вернулась, - А ведь миссис Гаррисон не выглядела сумасшедшей. То есть, не сильнее, чем обычно.

Иногда Лэйду казалось, что мисс Прайс управляется с разговором куда более ловко, чем шкипера и матросы - со своими многочисленными снастями. Только ему показалось, что разговор благополучно удаляется от опасной темы, которую он пометил невидимым бакеном[5] на воображаемой карте Нового Бангора, как она мгновенно превратила все его усилия в прах.

- В том и штука, - вздохнул Лэйд, - Сумасшедшие не всегда считают возможным отрекомендоваться тебе надлежащим образом или вручить соответствующую визитную карточку, заверенную в Бедламе[6]. Помнишь Аррела Хензоу с Шелл-стрит?

- Зеленщика?

- Да. Утопился в тарелке с супом.

- Аррел Хензоу был рыбоедом, это все знают.

Лэйд нахмурился.

- Может, он и позволял себе раз в месяц съесть маленькую сардинку, но психопатом его никто не считал!

Сэнди пожала плечами.

- Рыбоеды все чокнутые, это известно. Поэтому Канцелярия и запретила всю рыбу на острове. А что это за траурная кукла, про которую говорила миссис Гаррисон?

- Уверена, что хочешь это знать?

- Иначе история будет неполной, так ведь?

Лэйд вздохнул.

- Ты слишком молода, чтобы разбираться в ритуальных традициях наших благословенных предков, Сэнди. К счастью для тебя. Ритуальная кукла – это такая штуковина из воска вроде большого пупса. Похожая на настоящего ребенка и обычно такого же размера. Ее одевают в детскую одежду, разрисовывают лицо, часто даже вставляют настоящие волосы, остриженные у покойного ребенка.

Сэнди скривилась. Должно быть, живо успела себе это представить. Иногда Лэйд невольно думал о том, как тяжело должно быть человеку с ее воображением работать в бакалейной лавке.

- Какая гадость!

- Это почтенная традиция викторианской эпохи, - возразил он, пытаясь придать голосу воодушевление, которого не испытывал, - Безутешные родители часто хотят после похорон сохранить память о своем несчастном ребенке. Именно для этого и нужны траурные куклы с ангельской внешностью.

- Какой-то… дикарский способ. Разве нет, мистер Лайвстоун?

- У него немного сторонников, - усмехнулся Лэйд, - По крайней мере, не в Новом Бангоре. Я думаю, это все из-за жары. Не могу представить, каких трудов стоит сохранить подобную куклу от того, чтоб она не превратилась в лужу воска.

- Но украсть ее… В этом есть что-то жуткое. У кого поднялась бы рука красть у бедной вдовы напоминание о ее покойном ребенке?

Лэйд махнул рукой. Несмотря на то, что эта рука за сегодняшний день не поднимала ничего тяжелее жестяного совка для чая, ему показалось, будто она устала сильнее, чем рука корабельного кочегара за полную двойную смену.

- Никто ее не крал, Сэнди. Старая клуша попросту перепрятала ее, и сама об этом забыла. В этом нет ничего удивительного, так уж мы, старики, устроены.

Сэнди улыбнулась.

- Не такой уж вы и старый, мистер Чабб, - возразила она, - Уж точно не старик.

- Мне сорок четыре. И если внушительность этой цифры не производит на тебя должного впечатления, то только лишь потому, что ты сама безобразно юна.

- Ладно-ладно, но как тогда со всеми этими проводами, стеклами и…

- Наверняка она сама же это и сделала.

- Так может, нам стоит…

- Нет! Уже думал об этом. Я буду последним человеком в Хукахука, который