Пряные дни - Илья Александрович Шумей Страница 40

— Человек не может быть членом Стаи, — холодно ответствовала ему Ирена, — а что касается убийства, то кое-кто еще должен поплатиться за смерть моего Антона. Вот о чем тебе следовало бы побеспокоиться.

— Вина Оксаны пока не доказана! Я не стану выносить ей приговор, основываясь на столь спорных и неубедительных свидетельствах!

— Если этого не сделаешь ты, то сделают другие!

— И кто же именно, позволь узнать?

— Я сама позабочусь о том, чтобы девчонка получила по заслугам!

— Не слишком ли много ты на себя берешь? — с сомнением прищурился Кирилл. — Смотри, как бы и тебе самой не переступить ту грань, за которой борьба за справедливость оборачивается преступлением. У тебя нет права самолично решать чью-либо судьбу. Кто ты такая, чтобы карать и миловать?

— О! Не изволь беспокоиться, я Правила знаю, а вот ты их, похоже, успел подзабыть, — злорадно усмехнулась Ирена. — Я не буду чинить самосуд. Участь Оксаны и Николая решит Стая.

* * *

Время неспешно приближалось к полудню, когда дворняги, дремавшие в тени старого автобуса, вдруг встрепенулись и вскочили на ноги. Они задрали вверх морды, к чему-то принюхиваясь или прислушиваясь. Из-за забора послышался лязг цепи, когда здоровый сторожевой пес выбрался из своей конуры и, поднявшись на задние лапы, высунул нос в щель между досками. Он зарычал, но как-то неуверенно, словно сомневался в том, что это сейчас уместно. С другой стороны улицы донеслось беспокойное тявканье, и вскоре уже по всей деревне взбудораженные собаки скулили, лаяли и испуганно метались, зажатые в тиски собственных дворов.

Наконец, одна из дворняг остановилась и, усевшись в пыль прямо посреди дороги, воздела пасть к небу и громко, пронзительно и протяжно завыла. Ее вой немедленно подхватили другие, заливаясь на разные голоса. Ничего не понимающие люди высыпали на улицу. Одни безуспешно пытались урезонить своих псин, другие затыкали уши, но ничто не помогало. Не было на свете силы, которая смогла бы заглушить эту надрывную песню.

Воздух звенел от многоголосого воя, разносящегося вокруг на многие километры. Дальше, за полем, он встречался с собачьим зовом, летящим из соседней деревни, и с удвоенной силой мчался дальше. И так, поселок за поселком, подобно лесному пожару в истощенном засухой лесу, перепрыгивающему с дерева на дерево, собачий зов катился по земле, в считанные минуты охватывая целые области…

Глава 15

Евгений проснулся, но не спешил открывать глаза, предпочитая впитывать окружающий мир при помощи слуха и обоняния. Ему не раз случалось приходить в себя, не до конца понимая, где он находится, и что происходило вчера вечером, но сейчас все обстояло с точностью до наоборот. Его нос отчитался о запахах пластика и бензина, густо пропитавших салон машины, а ухо пока не улавливало никаких других звуков, кроме чириканья воробьев и потрескивания нагревающихся на солнце железных ворот.

В закрытом гараже сложно даже сказать с уверенностью, день сейчас или ночь, не говоря уже о том, чтобы прикинуть который час. Евгений обычно в качестве часов использовал свой мобильник, но тот сейчас был выключен. Перспектива еще немного побултыхаться в блаженном неведении, несомненно, привлекала, но текущее положение дел вряд ли к тому располагало.

Журналист протер глаза и перекатился на спину, обнаружив, что, как он и предполагал, Николая уже и след простыл. Передняя дверь со стороны водителя осталась приоткрытой, вот только неясно, какими соображениями руководствовался парень, если не захлопнул ее специально? Сомнительно, чтобы он таким образом проявил заботу о Евгении, не желая нарушать его сон. Скорее уж он просто хотел уйти незамеченным. Возможно, Оксана с сыном уже давным-давно смылись, оставив его спокойно досматривать сны в угнанном джипе. Очень мило!

Евгений выбрался из машины и, хрустя затекшей от долгого лежания в скрюченном состоянии спиной, похромал к лестнице. Он решил сперва подняться наверх, чтобы с высоты осмотреть окрестности и оценить свои перспективы. Миновав несколько пролетов, журналист оказался на крыше здания, где сквозь трещины в рассохшемся рубероиде уже прорастала трава. Яркий солнечный свет вынудил его прикрыть ладонью глаза, но кое-что он разглядеть успел.

Беспокоился он напрасно. Оксана с сыном стояли неподалеку, высматривая что-то внизу. Девушка активно жестикулировала, чертя руками прямо в воздухе непонятные схемы, а Николай, по обыкновению насупившись, отнюдь не спешил с ней соглашаться.

— Доброе утро, Жень, — не оборачиваясь, бросила она, когда Евгений приблизился.

Ну да, разумеется. Она учуяла его запах. От этого невольного напоминания об истинном положении вещей журналист только тяжело вздохнул. Его приключения продолжались.

— Как наши дела? — как можно непринужденней поинтересовался он, приглаживая ладонью волосы.

— Неважно, — ответила Оксана, и сердце у Евгения упало.

Впервые за все то время, что они были вместе, в ее голосе прозвучала нешуточная обеспокоенность. До сего момента девушка старалась сохранять оптимистичный настрой, даже когда ситуация была, казалось, хуже не придумаешь. Но сейчас ее плотно сжатые губы и сдвинутые брови подсказывали, что дело и впрямь серьезно.

— Что случилось?

— Ты разве не слышал? — Оксана повернулась к нему. — Ах, да. Ты же…

— Он все благополучно проспал, — ввернул Николай.

— Так же, как и ты, — напомнила ему мать.

— Так в чем дело-то? Что я не слышал? — повторил обеспокоенный журналист.

— Моя мать призвала Стаю на Облаву.

— Я, э-э-э, по-прежнему недопонимаю, — Евгений присел на вентиляционный короб. — Это по радио сообщили? Или как?

— Ага! С вертолета листовки разбрасывали!

— Коля, кончай ерничать! — одернула Оксана сына. — Ты бы тоже ничего не понял, не объясни я тебе, что к чему!

— Хорошо, ему вы объяснили, а как насчет меня?

— Присядь, пожалуйста… хотя ты уже сидишь, да, — девушка потерла пальцами лоб, — в общем, ситуация резко осложнилась, и я не смогу больше тебя оберегать. Нам придется расстаться.

— Почему?

— Еще недавно ты мечтал о том, чтобы от нас сбежать, а теперь недоволен? — Николай облокотился на ограждение и смерил Евгения насмешливым взглядом.

— Коля! — дождавшись, пока парень сотрет с лица ухмылку, Оксана снова обратилась к журналисту. — Теперь на нас с ним будет охотиться не только Игорь, но и вся Стая, хотя я сомневаюсь, что за Иреной последуют слишком уж многие. Как-то все… нелепо! Я не знаю, в каких грехах она нас обвиняет, но что бы она на нас ни навесила, этого никак недостаточно для смертного приговора!

— Смертного приговора?! — переспросил Евгений. — С чего вы взяли?!

— Облава по всяким пустякам не созывается. У нее может быть лишь один исход — смерть. Поэтому оставаться тебе сейчас с нами гораздо опасней,