Алхимик - Роман Романович Страница 43

не отменял. Это и дополнительная пища в наш рацион, но, что важнее, ещё и небольшая денежка в бюджет семьи. Что, как никогда, актуально. Беременность Ольги, расширение дома — это само по себе чего-то стоит, а тут ещё и я со своими запросами. Да и про алхимию нельзя забывать. Как ни крути, а дел и правда много, на все не хватает.

Первая встреча учеников прошла… Никак. Это ещё было до поездки за учебниками. Я сразу же столкнулся с проблемой организации процесса. Что делать-то? Читать те книги, что есть? Но это глупо. Мы и так их читали. Ну, те, кто вообще заглядывал в учебники. Решать задачи? А если на экзамене будут другие задания? Тогда выйдет пустая трата времени. Ещё стоит учесть, что у школьников разный уровень. В общем, сразу взяться за дело не получилось. Больше спорили и обсуждали, что делать, ничего при этом не делая. Закончили тогда на том, что я пообещал придумать, как организовать занятия.

Отчасти эта встреча была неудачей. Которая притушила общий энтузиазм. Ну, разве что Лену не затронув. Она в эти дни совсем дикая стала. Забыла про наши отношения, про всё забыла. Каждую минуту читала книги и единственное, о чем соглашалась говорить, — уроки и её страхи касательно экзамена. Повезло, что родители поддержали инициативу, и вскоре была запланирована поездка. Это вернуло энтузиазм и дало мне время на подготовку.

В школе училось чуть больше сотни детей. Это на девять классов. Иначе говоря, негусто. Учителей тоже мало. Десятка не наберется. При этом сама школа рассчитана на большее количество учеников. Многие классы пустовали, можно было спокойно спрятаться, и никто бы тебя не нашёл. Когда Сергей уехал в область, а отправились они в воскресенье утром, я пришёл к дверям школы. Пришёл ещё раньше их отъезда, для чего мне пришлось выйти из дома в три утра и ночью махнуть через лес. В доме меня не должны были хватиться. Я ушёл достаточно тихо, чтобы никого не разбудить. А то, что утром не нашли, так это нормально и привычно для них, не раз так делал.

Пришёл к школе я так рано, чтобы меня никто на улице не увидел. А то могут возникнуть вопросы, что и кто тут забыл в воскресенье, когда школа закрыта, да ещё по темноте. Внутрь пробрался через туалет. Специально форточку вчера оставил открытой, но при этом захлопнутой. Вскарабкавшись, чуть надавил — и она поддалась. Дальше немного ловкости и надежды, что никто сюда в столь ранний час не смотрит. Не хватало мне, чтобы участкового вызвали.

Дальше было самое интересное. В туалете я снял обувь, чтобы не оставить грязных следов. Пройдясь по коридорам, оказался возле директорского кабинета. Благодаря печатям, передающим звук, я уже знал, где именно лежат будущие задания. Оставалось только вскрыть дверь и найти их.

С замком я мог справиться несколькими способами. В том числе разрушить его или саму дверь. А если понадобится, то и стену. Менять свойства и форму предметов — это алхимия трансформации. Но проблема в том, что ломать не строить. Если разрушу или изменю что-то, надо будет вернуть это на место, а не факт, что смогу. Надо досконально знать предмет, с которым работаешь, да и сил уйдет столько, что я тут до вечера просижу. Поэтому я пошёл иным путем, выбрал алхимию фиксации. Её отличие в том, что она требовала высоких навыков контроля и продвинутых знаний. То есть того, чего у меня в избытке.

Прелесть замка в том, что у него два самых излюбленных положения. При одном замок открыт, при другом — заперт. Можно зафиксировать два этих состояния и удивить директора, когда ключ не сработает. Но директор ничего не узнает. Достав кусок мела, я быстро начертил печать. Мел не лучшее средство для этого, но его легко стереть. Теперь фиксируем… Когда всё было готово, осталось только переключить замок на второе состояние.

Раздался громкий щелчок, и путь открылся. Зайдя внутрь, я быстро огляделся. Директору выслали задания сразу, вместе с приказом и регламентом проведения олимпиады. Но ему было строжайше запрещено открывать конверт и тем более передавать сведения ученикам. Чтобы избежать жульничества, задания были запечатаны, что директор обсуждал с математической. Они, кстати, тогда говорили о том, как нам помочь и при этом не попасться. С одной стороны, не особо честно, а с другой — они ведь заботились о нас, учениках, так что я буду последним, кто осудит их.

Нужные документы нашлись в верхнем ящике стола. Он запирался на ключ, но… Ей-богу, у директора мог бы быть стол и получше. Я ослабил с помощью трансформации крепления и просто поднял крышку, получив доступ к содержимому. С печатью на конверте тоже проблем не возникло. Обычный воск, с гербом на нём. Я отлепил печать, достал бумаги и принялся их изучать. Когда закончил, вернул печать на место, сделав в точности так же, как и было. Закрепив крышку, я вышел в коридор, защёлкнул замок, вытер мел, убедился, что никого нет и следов не осталось, после чего двинулся к туалету, где и выбрался наружу. А теперь бегом в ближайший пустой двор и ходу домой. По пути обдумаю, что делать с добытой информацией.

Интерлюдия

Роман Коршунов подошёл к зданию, которое нельзя было назвать презентабельным. Обшарпанное, старой постройки, оно могло в любой момент развалиться. Не стоит судить по внешнему виду, это знает каждый, но конкретно сейчас был именно тот случай. Внешний вид честно отражал внутреннее содержание.

Внутреннее: как с точки зрения ремонта, так и с точки зрения того, какие именно здесь дела проворачивались, и того, кто этим заправлял.

Виктор Павлович Смольный. Вот кто нужен был Роману.

Внутри отсутствовал секретарь. Лишь старая женщина, читающая газету.

— Вы к кому, юноша? — проскрежетала та, поправляя очки и щурясь.

— К вашему главному.

— А-а… ну, это наверх, сынок.

«Никакого уважения. И самоуважения тоже нет».

По одной фамилии Смольного было понятно, что он чуть больше, чем никто. Все роды, которые из себя хоть что-то представляли, то есть имели вереницу предков, укреплявших свой дар, носили звериные фамилии. Слышишь такую и сразу понимаешь, кто перед тобой. Опасный игрок или никто.

Звериная фамилия — это роскошь, которую могли себе позволить только сильные семьи. Если обычный человек назовётся чем-то эдаким, его жизненный путь быстро завершится.

В мире хватало исключений. Были обычные фамилии, за которыми скрывались большие деньги, власть и влияние. Были