Эпоха второсортных злодеев - Сергей Сергеевич Мусаниф Страница 45

Даже находясь в своем замедленном режиме, я еще не успела осмыслить происходящее, как третья пуля угодила стрелку в голову, пробила шлем и выплеснула содержимое хранящейся в нем головы на соседний стеллаж. Похоже, что кто-то догадался прихватить на эту вечеринку бронебойные патроны.

Я подползла к Ленни, который, разумеется, ничего не заметил. Конечно, он не мог не обратить внимание на смерть стрелка, но вот фокусы, которые на моих глазах вытворили две пули, остались для него за кадром.

— Как ты?

— Бывало лучше, — сказал он. — Что происходит?

— Очевидно, прибыли еще конкуренты, — вздохнула я. Из торгового зала доносилась беспорядочная стрельба, но в нашу сторону, как ни странно, пока ничего не летело. Но на то, что это пришла долгожданная подмога, я не рассчитывала. Хотя бы потому, что ждать подмоги было неоткуда.

Число тех, кто мог выступить на моей стороне, стремительно сокращалось. «Континенталь» был готов предоставить защиту, но только в стенах своих отелей, Кларк был вне игры, а Алекс и его друзья копы… Боюсь, что одним отрядом спецназа эту проблему не решить.

Стрельба стихла. Мы понятия не имели, кто победил, да это и не имело никакого значения. Мы в любом случае были в финале этого соревнования, и разминуться с победителем отборочных туров у нас бы не получилось.

И тогда появился он.

На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Он носил синие джинсы, армейские ботинки, черную водолазку и легкую кожаную куртку, его прическа была растрепана так живописно, что лучшие парикмахеры удавились бы от одной его фоточки в «инстаграме», и в каждой руке он держал по пистолету. Мой охочий до всяких незначительных деталей взгляд опознал в этих пистолетах довольно редкие для наших краев «вальтеры ППК».

Но больше всего меня удивило его лицо. На нем застыло скучающее выражение, как будто человек занимался какой-то примитивной, давно ему знакомой и уже приевшейся работой, вроде глажки белья или копания канав.

Поскольку незнакомец в этой ситуации не мог быть никем, кроме очередного кандидата на награду за наши головы, Ленни сделал однозначные выводы и спустил курок.

Почему я сама не выстрелила? Да черт его знает, на самом деле. Может быть, я еще не дошла до той стадии отчаяния, когда начинаешь палить в каждого встречного. Может быть, думала, что он похож на специалиста из «Континенталя» и не хотела пристрелить человека, который пришел нам на помощь. Может быть, постояв какое-то мгновение на грани смерти, я растеряла все свои рефлексы…

В общем, Ленни выстрелил, а Ленни все-таки учили стрелять, пусть и не так усердно, как меня, и практики у него было поменьше, а на новом парне не было никакой брони, и в какой-то момент я поверила, что его песенка спета, а потом баллистика вышла из чата, прихватив с собой и законы физики.

Потому что новый парень увернулся от пули. Я даже толком не поняла, как он это сделал, как это вообще можно сделать, когда в тебя стреляют из современного пистолета всего с десятка шагов, но он неуловимым образом успел сместиться в сторону ровно настолько, насколько было нужно, чтобы пуля пролетела мимо.

Ленни попробовал еще раз, но его пистолет выдал только сухой щелчок.

— Патрон заклинило в стволе, — сказал новый парень. — Такое не слишком часто, но все-таки случается. Причем, как правило, случается в самый неподходящий момент, хотя текущий момент я таковым и не назову. Боб, нам с тобой нужно поговорить.

— Момент не самый подходящий, — сказала я.

— Вполне подходящий, — сказал он. — В торговом зале нет никого кроме нас и одного парня в отделе газировки, но он в глубоком обмороке и вообще явно не при делах. У него и оружия-то с собой не было. А плохих парней я перестрелял.

— Следующая партия плохих парней может подвалить в любой момент, — сказала я.

— А, да? Не волнуйся, они нам не помешают, Боб.

— Ты уже второй раз назвал меня по имени. Мы знакомы? — я говорила, что у меня есть провалы в памяти? По-моему, говорила. Но, как бы там ни было, мне казалось, что такое знакомство я бы точно запомнила.

— Заочно, — сказал он. — Я много о тебе слышал.

— И от кого же?

— От твоего отца, — сказал он.

Он не был похож на человека, который мог быть знакомым с Джоном Кэррингтоном, о чем я ему и заявила.

— Не этого отца, Боб, — сказал он. — Настоящего.

И тут мой натренированный на всякие глупости глаз заметил еще одну странность.

Он не вписывался.

Знаешь, это как если ты пытаешься совместить две фотографии в фотошопе. Вырезаешь силуэт человека и ставишь его на другой фон, подгоняешь масштаб, проводишь цветокоррекцию, дорисовываешь тени, и через несколько часов стараний итоговый результат вроде бы выглядит, как надо… почти.

Ты все равно видишь какое-то несоответствие, пусть и не можешь его толком объяснить. Может быть, это от того, что ты сама точно знаешь, что тут не так.

Так вот, этот парень не вписывался в окружающий его мир. Наш мир. Он стоял в проходе, разговаривал со мной, но мне все равно казалось, что фон позади него нарисован. Пусть и рукой очень умелого мастера, но нарисован.

Мне говорили, что в какие-то моменты я и сама могу производить такой эффект, и объяснение этому могло быть только одно.

Он тоже не отсюда.

Если он знаком с моим настоящим отцом, то, скорее всего, он пришел из… как они там говорили? Миров бесконечной войны?

***

Я мало что знала об этом месте, куда более странном, чем наш мир. И, каким бы невероятным это ни казалось, возможно, куда более жестоком.

Месте, где несколько цивилизаций, человеческих и нечеловеческих, столкнулись и начали воевать друг с другом. Месте, где смерть не обязательно означала конец истории. Месте, где правил культ личной силы, где новые боги могли бросить вызов старым богам, где человеческая (и нечеловеческая) жизнь стоила еще дешевле, чем у нас.

Месте, откуда приходил мой отец.

И где родилась я сама.

— Кто ты, воин? — спросила я.

Он уже открыл рот, собираясь ответить, когда последняя оставшаяся целой витрина брызнула осколками стекла, а потом начали греметь валящиеся на пол стеллажи. Пришелец из другого мира отреагировал моментально, направив в ту сторону оба своих бортовых орудия, но стрелять ему не пришлось, потому что это был всего лишь мой топор.

На этот раз он задержался. Видимо, потому что на самом-то деле я его и не звала.