Королева Депрессия - Ниян Ниянов Страница 47

Своим телом она перегородила ему путь.

— Простите, но я нечем не смогу вам помощь. Сражатели остались так далеко в прошлом, что вы даже не найдете их упоминаний в книгах. А новых нам не поставляют, — он аккуратно отодвинул женщину вбок.

— Я новый сражатель, — вдруг раздался голос девушки за его спиной, — я тоже вижу, правда, только эмоции. Но острие не содержит моих печатей. Может, мутация души? Моя мать и отец душевидцы.

Гоззо взглянул на девушку: мутация души?

«Никогда не слышал, — впрочем, почему бы и нет», — подумал он — «Раз существует наследственность телесного характера, почему и не быть душевного? Интересно, что об этом думает Филин?… Филин!!!»

На этой мысли его руки сжались в кулаки.

— Конечно, это просто эмоции… но это потрясающе, — продолжала говорить девушка.

Гоззо постарался взять себя в руки.

— Я не вижу ничего, так что в некотором роде, вы даже больше сражатель, чем я, — сказал он ей.

И быстрым движением, отталкивая женщину, метнулся к выходу. Он сбежал по длинной лестнице и завидев дверь, бросился к ней.

— Уже уходите, — окликнул его голос за спиной.

Гоззо обернулся: недалеко от него, с чашкой чая в руке и в домашнем халате, стоял тот мужчина, как его там, Джозеф Голстберг.

— Простите за мою невоспитанность, но я не тот, кто вам нужен, со мной вам не возродить сражателей, — сказал Гоззо и схватил ручку входной двери.

— Но мы не хотим их возродить, мы хотим их уничтожить… И вы именно тот, кто нам нужен, Эния.

Гоззо обернулся.

— Уничтожить?

— Разрушить память о них, истребить все печати, прервать этот род навсегда, — мужчина подходил к нему все ближе и ближе. — А самое главное, вернуть острие его законным владельцам, — с этими словами мужчина вытащил из внутреннего кармана перевязанное тканью острие, — так что, задержитесь с нами ненадолго, нам есть о чем потолковать…

Гоззо сидел за столом и пил чай. Его рука немного тряслась, слегка расплескивая воду: последствия удара острием. Обычно, печати находят его по очереди, давая мозгу спокойно усвоить информацию. Сейчас же на него обрушился поток такой информации, что до сих пор все не могло уложиться в его голове.

«Я мог погибнуть», — думал он, глядя на трясущиеся руки.

Рядом сидел Джозеф Голстберг и курил трубку. Его жена и дочь гремели посудой в столовой, накрывая на стол.

— Через свои связи я легко смог забрать острие из вещдоков Изусы. У нас была назначена с ним встреча. Как вы знаете, сражатели больше не пользуются книгой встреч и приходится строить планы встреч на годы вперед. Но Изуса не явился. Тогда я стал изучать новостные сводки — не зря про нас говорят, если произошло что-то странное — ищи рядом сражателей, — улыбнулся мужчина.

Гоззо не смог выдавить из себя улыбку для приличия.

— Значит, вы не кололи ее острием, — спросил Гоззо, указывая на дочь мужчины, хлопотавшую с расстановкой обеденных принадлежностей.

— Ни в коем случае, — сказал мужчина, — печати калечат душу. Я подробно изучал этот вопрос: мы оставляем частичку своей души в острие, лишая ее отдыха и восстановления. Душа Изусы уже вся порвана в клочья, и он держится на земле, питаясь силой существ мира Даэху. Он душа паразит, как и другие сражатели.

Из года в год я нахожу чужие печати и уничтожаю их, желая покончить с этим. Знать — это проклятие. Я убедился в этом на своем примере. Есть вещи в мире, которые противоестественны, и они не должны существовать. Сражатели вмешались в великий порядок мира, в волю Богов, в план Творца…

— Да вы прямо антисражатели, — усмехнулся Гоззо. За свои жизни он видел много разветвлений сражателей, от самых кровожадных до безобидных. Но такие ему встречались впервые. «Сектанты», — подумал он.

— Новое поколение подобных нам, должно своим даром приносить пользу человечеству, только так мы можем искупить вину за кровопролитие и жестокость. Я мечтал уничтожить острие, — продолжал мужчина, — похоронить его там, где ни одна живая душа не найдет его. Но это невозможно. Дно тихого океана, жерло вулкана… рано или поздно, оно будет найдено. Поэтому, я просто хочу, чтобы оно вернулось домой. И я знаю, что вы можете отнести его нужному адресату…

Ранним утром Гоззо собрал свои вещи.

— Сколько до освобождения Изусы? — спросил он.

— Полгода, — ответил Джозеф, — он бы уже давно вышел, если бы не попытки побега. Но я нанял ему лучшую охрану. Персональную.

«Этот дядька хоть представляет какого врага он себе нажил?», — думал Гоззо.

— Прощайте, — говорил ему «чудаковатый» сражатель. — Знайте, что когда я вас встречу в следующий раз, я уничтожу вашу вновь обретенную печать, — предупредил его Джозеф, — и тогда наступит мир…

«Если Изуса не уничтожит вас раньше», — мысленно усмехнулся про себя Гоззо. Но вместо обещанных лесов Российской Империи, где скрывалась статуя древней богини Мораны, Гоззо держал путь во Францию.

У него были свои планы на ближайшее время.

Нижний уровень, два месяца тому назад.

— Представьте, что несколько столетий подряд вы пишите историю древнего ордена. Раз за разом, по крупицам собираете и уточняете информацию, берете интервью, опрашиваете свидетелей. Аккуратно, день за днем, вы переписываете свою работу, составляете список примечаний, оформляете обложки… И одним днем вся ваша многовековая деятельность просто сгорает у вас на глазах…

А мне и представлять не надо.

Разочарование вселенского масштаба свалилось на меня, когда я стоял там и смотрел как пылала Александрийская библиотека, а вместе с ней и труды целого тысячелетия…

То, что сделало меня отшельником, то, что приглушало мою боль долгие годы… все это теперь не имело смысла…

В последний раз я ощущал подобную боль сотни лет назад, когда потерял Эви…

«Я же говорил нанять рабов для копирования…», — рассуждал один из великих, стоя за моей спиной.

«Это бы нарушило нашу тайну», — вторил другой.

«Сколько тебе понадобится лет, чтобы восстановить историю?» — обратились они ко мне.

Нет уж, увольте… я решил взять отпуск и заняться собственной жизнью. Теперь, когда сгорел смысл моего существования, пришлось искать новый. На тот момент я точно знал, чем займусь. Вот только и сражатели, узнав о цели моей новой миссии, снарядили со мной целую экспедицию.

«Они пойдут с тобой…», — собирал меня в дорогу лично Изуса, выдавая мне в спутники лучших воинов. Сам он охотился за другим богом, Гермесом. Так что остальной частью плана делились мои новые товарищи по будущему путешествию: «ты призовешь эту богиню смерти, расскажешь ей слезливую историю… А потом, когда