Елена Звёздная - Шепот в темноте Страница 5

– Хорошая попытка убогого флирта. С Вихо так же контакт налаживала? Залезай в машину.

Я изумленно посмотрела на него, откровенно не понимая – он это серьезно? Он серьезно подумал, что я с ним флиртую?! Глянула на остальных, оборотни отводили взгляды, но, судя по ухмылкам, решили так же, как и Роутег. Это вообще как? Почувствовала я себя премерзко. Неприятно, когда несправедливо обвиняют черт знает в чем, еще неприятнее, когда о тебе вот так вот думают, причем совершенно откровенно и не пытаясь даже соблюсти малейшие законы приличия и скрыть собственное мнение.

– Поживешь пока в моем доме, – насмешливо и с презрением глядя на меня, произнес Роутег, – раз я НАСТОЛЬКО тебе понравился.

Что?!

– Ты мне не нравишься! – разъяренно проговорила я, испытывая дикое желание развернуться и уйти.

К слову, мысль о гибели в песках неожиданно начала казаться до безумия привлекательной.

Роутег усмехнулся и издевательски поинтересовался:

– Зачем же столь явно лгать, Маделин? Несколько мгновений назад ты вполне откровенно и с явным интересом меня разглядывала.

Что? Я… Щеки запылали, и это стало последней каплей в чаше моего унижения. Понимая, что здесь никому и ничего не докажешь, я решила просто уйти.

– Было очень неприятно пообщаться, мальчики, – с трудом выговорила я. – Спасибо, что похитили и все такое, но вот дальше продолжать наше общение у меня лично нет никакого желания. Отдельное спасибо некоторым излишне самовлюбленным за милостивое предложение пожить под его гостеприимной крышей, но я как-нибудь обойдусь. Лучше поживу пока на улице, благо тепло и не зима, или найду себе работу и смогу снять жилье.

С этими словами я повернулась к машине, залезла в нее, достала рюкзак, раскрыла, из него вытащила кепку, бутылку с водой. Кепку надела, бутылку просто взяла, рюкзак привычно перекинула за спину и потопала с пригорка к сказочно красивому городу, возвращая ощущение волшебства и праздника в душе.

Жаль, с возвращением ощущения праздника не вышло, потому как позади раздалось:

– Склонность человеческих самок к театральным выпадам – это нечто.

И это произнес кто-то из тех двух оборотней, которые в машине не разговаривали. То есть еще и эти!

– Роутег, ты их лучше знаешь, чего это она? – спросил второй из ранее молчащих.

И главное, они совершенно, вот вообще не пытались говорить тихо, отчетливо понимая, что я все слышу.

– Играет в оскорбленную невинность, – с нехилой долей презрения ответил Роутег.

Я споткнулась. Остановилась, борясь с неистовым желанием вернуться и как минимум дать в морду. Потом поняла, что смысла нет – что бы я сейчас ни сказала, как бы ни поступила, эти все вывернут по-своему, у них ведь уже имелось на счет меня свое непоколебимое мнение. Обидно до слез. Обидно и горько. Да, Роутег мне понравился, просто симпатичный и приятный на вид, так что да, понравился, как человек… в смысле – оборотень. Не более. Какого он вообще все извратил? В общем, приятное поначалу похищение превратилось в очередное испытание для моей психики. Нет, я все понимаю, у них явно счеты к Вихо, но я-то тут при чем? У меня к нему тоже счетов хватает… а впрочем, какое им всем дело до этого.

Тяжело вздохнув, я вскинула подбородок, расправила плечи и постаралась выбросить из головы все мысли об оборотнях. В конце концов, мне как-то обустраиваться нужно, а не размышлять обо всяких с их ошибочными суждениями. Не уверена, что я в этом городке надолго, а зная Вихо, не приходится даже сомневаться, что он меня и тут достанет, но по факту сама мысль, что я его сегодня не увижу, безумно радовала.

И тут я остановилась и неожиданно совершенно четко осознала – я сегодня Вихо не увижу! Боже, в это было так трудно поверить. Трудно, но до чего же приятно осознавать, что моя жизнь еще продолжается! Это все равно что неожиданно получить отсрочку перед казнью! И несмотря ни на что, видит небо, как же я благодарна моим похитителям за эту передышку. Безмерно просто.

И я продолжила идти вниз по склону.

До города я спустилась минут за двадцать, и тут же мне навстречу выскочили собаки, рыжевато-серые, с умными остренькими мордочками, большими ушками и вообще забавные такие. Я остановилась, с интересом глядя на эту стаю, и уже когда налетели, начали обнюхивать, вспомнила, что, кажется, это как раз не собаки, а койоты. Протянула ладонь, погладила ближайшего – зверь зарычал, а потом неожиданно лизнул руку – так и познакомились. Затем вся стайка вокруг меня запрыгала, затанцевала, а после умчалась обратно в кусты и побежала, кажется, по параллельной улице. Я же решительно направилась к главной, благоразумно предположив, что именно здесь должны быть магазины, ресторанчики и тому подобные заведения, в которых я гарантированно смогу найти себе работу, а может, даже и жилье.

Городок и вблизи не терял сказочного очарования – очень уж был чистый, выбеленный и в целом невероятно уютный. Я прошла мимо явно административного здания, перед которым переливался и журчал круглый фонтан, прошла дальше, пока не узнала в третьем от начала города здании магазин, по крайней мере, витрина и масса выставленных в ней товаров недвусмысленно на это намекали.

Свернув с залитой солнцем дороги, я поднялась на порог, толкнула дверь, которая тут же отреагировала звякнувшим колокольчиком, и на звук из глубины лавки раздалось:

– Да-да, уже иду.

Я осторожно вошла в прохладное помещение, где тихо гудел кондиционер, оглядела странный магазин. Почему странный – я вовсе не увидела кассового аппарата. То есть тут имелась торговая стойка, огромные холодильники с напитками, молочными продуктами, яйцами, соками и прочим, стеллажи с крупами и другими товарами, а вот кассового аппарата не было…

И вдруг послышался топот ножек по ступеням, дверца со звоном колокольчика распахнулась, и в магазинчик вбежала маленькая рыжеватая девочка, крикнув с порога:

– Бабушка, в городе чужой! Ой… – заметила она меня.

– Привет, – сказала я, с интересом разглядывая ее короткое потертое платье с бахромой, пошитое, кажется, из кожи.

– Ой, – повторила малышка еще раз, пятясь к двери. – Ой-ой…

Из двери, ведущей в служебное помещение, вышла высокая седая женщина, в длинном платье, тоже с бахромой и, кажется, тоже кожаном, с прической, собранной в небрежный пучок, и передником, в котором словно что-то раскладывала. Она подняла голову, увидела меня и удивленно остановилась. То есть совершенно остановилась, без какого-либо движения, только крылья носа трепетали, выдавая тот факт, что оборотень улавливает мой запах. Я же с интересом смотрела на нее: говоря откровенно, впервые вижу женщину-оборотня так близко и без очков. Те, что доводилось видеть ранее, глаза обычно прятали.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

Женщина все так же молчала, пришлось продолжить:

– Меня зовут Мадди, я в городе впервые, ищу работу и место для ночлега, умею делать практически все, что не умею – быстро научусь. Может, вам нужны помощники, или вы знаете кого-нибудь, кому понадобились бы расторопные и исполнительные работники?

Она выдохнула, затем посмотрела куда-то за меня.

Я, соответственно, тоже обернулась – за мной с самым скептическо-раздраженным выражением лица стоял Роутег, который каким-то образом вошел, не потревожив колокольчик на двери. Оборотень, не глядя на меня, мрачно произнес:

– Уна, ты свободна.

И эта седовласая женщина, низко поклонившись, ответила:

– Да, Повелитель.

Повелитель… «Повелитель»?! Я не ослышалась?! Она сказала «повелитель»?! Что, серьезно? Нет, я уже как-то смирилась с тем, что Вихо у оборотней что-то вроде криминального босса мафии годов так тридцатых, впрочем, и называли они его босс, только на свой манер, собственно, поэтому он и Вихо, но «повелитель» – это уже как-то за гранью реальности. Или у мужика настолько проблемы с самовлюбленностью, что граничат уже с идиотизмом.

Я потрясенно посмотрела на Роутега, недоуменно покачала головой и уже хотела сказать, что он странный, как «повелитель» меня опередил, выдав:

– Ты показала свой нрав достаточно. Возвращайся в автомобиль, ты едешь в мой дом.

Да неужели?!

– Извините, не могу, – нервно ответила я, а затем язвительно добавила: – Боюсь, вы мне НАСТОЛЬКО понравились, что я на вас начну бросаться с недвусмысленными предложениями и навязчивым флиртом. А потом даже дойдет до страшного, и я начну вам глазки строить!

Роутег усмехнулся и издевательски ответил:

– Ничего, переживу.

Я задохнулась возмущением. Но ничего, вдох-выдох, и, старательно сдерживаясь, проговорила:

– Уважаемый самовлюбленный до немыслимой крайности «повелитель», я бесконечно благодарна вам за участие, но с преогромным удовольствием избавила бы себя от столь сомнительного удовольствия, как проживание в вашем доме.

Оборотень в ответ на мою тираду улыбнулся. Широко, насмешливо и да, явно издевательски.