Посторонним вход разрешен - Олег Александрович Сабанов Страница 5

— Мы погибли и попали в рай? — еле слышно прошептала Инга, словно боясь громкой речью нарушить окружающую идиллию.

— Мы оказались в одном из моих счастливых снов, — совершенно искренне ответил я без всякого стремления пояснять свои слова.

Поскольку лица многих прохожих казались знакомыми, на душе царили чувства комфорта и раскрепощения, какие обычно приходят в кругу добрых друзей или теплой обстановке собственного дома.

— Смотри, смотри, наш участковый терапевт Семен Григорьевич идет! — дернула меня за руку Инга. — Вот и верь после этого сплетням из домового чата!

Этого пожилого врача, проработавшего три десятилетия участковым в поликлинике, хорошо знали жители нашего и окрестных домов. Неделю назад он умер ночью во сне от сердечного приступа, а наутро скорбная весть быстро разлетелась по мессенджерам и домовым чатам района. Позже последовало вполне официальное подтверждение на сайте мэрии, но факт смерти человека наяву совсем не означал его исчезновения из моих сновидений, где покойники могли появляться среди ныне здравствующих и вызывать при этом вместо оторопи максимум легкое изумление. Доподлинно знающая о смерти врача Инга в измененной мною реальности, похоже, испытала только чувство любопытства, безбоязненно шагнув навстречу прогуливающемуся доктору.

— Рада видеть вас в добром здравии, Семен Григорьевич! А я по своей глупости поверила злым языкам, распускающим жуткие слухи про вашу кончину, — выпалила она как на духу приподнятым голосом.

— Здравствуй, дорогуша, — с отеческим добродушием отозвался Семен Григорьевич. — Признаться, я даже забыл, когда последний раз хворал, а уж смерть в моем возрасте и вовсе дело неслыханное. Вас, видимо, мучают ночные кошмары о мире, где болезни и преждевременная смерть обычное явление. Расстройство весьма распространенное, но излечимое. Поэтому приходите дорогуша ко мне на прием, мы общими усилиями все поправим.

С последними словами наш участковый врач вежливо кивнул в знак прощания и неспешно побрел дальше по проспекту. Инга же так и осталась стоять на месте, словно завороженная услышанным. Подойдя к своей соседке, я крепко прижал ее к своей груди и на секунду зажмурился, а открыв глаза, увидел убегающий в темную даль ряд источающих желтоватый свет фонарей. В привычной реальности, куда мы в мгновение ока вернулись, становилось прохладно. Моментально позабывшая о нашем приключении Инга по-детски капризно выразила желание согреться чашечкой кофе в симпатичном заведении на противоположной стороне проспекта и потянула меня к подземному пешеходному переходу, где дуэт уличных музыкантов исполнял известные композиции для погруженных в собственные мысли прохожих. Взгляд просящего подаяние на ступенях лестницы неопределенного возраста мужчины в нелепом одеянии был устремлен куда-то вдаль, хотя пространство тоннеля со всех сторон ограничивалось бетонными стенами. Мне хватило секунды, чтобы сосредоточиться на собирающем милостыню горемыке и увидеть выбранную им реальность, где он в окружении верных рыцарей скачет верхом по вересковым пустошам к своему возвышающемуся на холме королевскому замку, и лишь изредка появляющиеся в протянутой руке городского сумасшедшего мелкие купюры ненадолго возвращали его на лестницу пешеходного перехода.

Выпитый кофе добавил нам энергию, и мы гуляли по городу до глубокой ночи, но я более не хотел играть с реальностью. Окончательное осознание того, что окружающая действительность рождается, изменяется и уничтожается исключительно внутри меня самого подобно сновидению со всеми присутствующими в нем образами, привело к неожиданному выводу — данная по умолчанию реальность самая оптимальная для дальнейшего духовного роста, вместе с которым она и будет волшебным образом преображаться.

Как уже повелось, на следующий день я лишился невероятных сверхспособностей, связанных с произнесением магической фразы, однако дар наблюдать игру собственного ума без вовлечения в неустанно генерируемые им мысли остался. Именно благодаря такому, казалось бы, не особенно впечатляющему таланту, ко мне пришла несказанная легкость и редкая проницательность, поскольку комментарии в голове более не искажали суть происходящего. Ко всему прочему благодаря осознанию изменяемости окружающей действительности ее вызовы перестали таить в себе угрозу и походили теперь на мастерски сконструированные препятствия из захватывающей компьютерной игры, преодолевать которые одно удовольствие.

Выходные дни я решил посвятить домашним делам, но стоило мне субботним утром достать из чулана пылесос, как раздалась настойчивая трель дверного звонка. Нежданно-негаданно пожаловал мой старый приятель Костик, или как его прозвали друзья-собутыльники Костыль за поразительную способность повреждать себе конечности, оступаясь на ровном месте, и потом подолгу не расставаться со вспомогательными средствами передвижения. Сразу стало понятно, что он в «разобранном» состоянии, но отказать в гостеприимстве человеку, с которым по молодости умудрялся попадать в разнообразные передряги, а затем чудом из них выпутываться, было невозможно.

— Перекантуюсь у тебя до завтра? — спросил Костик с порога и, не дожидаясь ответа, полез обниматься, приговаривая про себя: — Завидую вам, холостякам.

— Проходи, но не забывай, что в гостях, — невесело сострил я, поскольку, будучи трезвым, не горел желанием находиться в обществе выпившего.

Мне было не привыкать к беспардонности своего находящегося под мухой приятеля, однако последний раз мы виделись очень давно, да и пьяных компаний я с возрастом стал сторониться, поэтому подобное поведение перестало казаться нормой. Незамедлительно начавшаяся атака мыслей, убеждающих меня в хроническом невезении вследствие внезапно пошедших прахом планов на выходные, моментально захлебнулась, так и не вызвав обычного в подобной ситуации раздражения. Благодаря появившейся способности наблюдать игру собственного ума без вовлечения в генерируемые им мысли, я легко принял ситуацию, как неизбежный привет из безбашенного прошлого, отчего она не приобрела негативной окраски.

Вскоре мы сидели за кухонным столом, в центре которого возвышалась принесенная Костиком бутылка. Выпивать я сразу наотрез отказался, но своего нежданного гостя отговаривать от этого пагубного занятия не стал, по себе зная невосприимчивость алкогольного сознания к аргументам против продолжения банкета.

— И что хорошего все время быть трезвым? — вопрошал Костыль, без тени смущения наливая себе в рюмку. — Надо пользоваться любой возможностью расслабиться, чтобы поболтать по душам, а лучше прошвырнуться по злачным местам, как мы когда-то умели! Не так уж и долго осталось до старости, вот тогда и будешь скучать на сухую, да вспоминать былые годы, таков, увы, закон природы…

— Как выясняется, ничем не замутненная реальность самый лучший допинг, после которого никогда не наступает похмелье с разочарованием. Правда это понимание пришло ко мне только с посторонней помощью, — вслух поделился я своим соображением ради поддержания разговора.

— О друг мой, не говори красиво! Скажи лучше так, чтоб было понятно! — воскликнул Костик, взбодрившись опрокинутой стопкой.

Признаться, справедливое замечание приятеля поставило меня в тупик. При всем своем желании, я не в силах был кому-либо толком описать перемену, происходившую со мной после произнесения трех простых слов, а история с поведавшим мне эту магическую