Амброзия - Дикий Носок Страница 6

Битый жизнью котяра на ласковые слова не купился, по-прежнему настороженно посматривая на человека. Человек выудил из кучи мусора куриную косточку и бросил рыжему. Кот опасливо покосился на нее, но из убежища не вылез.

«Ухожу, ухожу,» – шутливо поднял руки Васька. – «Надеюсь тебе подфартит, найдешь целую гору костей.»

Кот проводил человека недоверчивым взглядом и снова ловко запрыгнул в мусорный контейнер. До происшествия он рылся в нем уже с четверть часа и надыбал лишь одну обгрызенную куриную ножку. Сейчас же их там была целая россыпь. Куриные косточки, белея вкуснейшими хрящиками, усеивали разнокалиберный мусор. Рыжий жадно обозрел находку и, урча, принялся за еду.

Василий же, решив догнаться, отправился за пивом в киоск на остановке. В соседнем ларьке можно было приобрести и закусь: шаурму, беляши или сосиски в тесте. Волшебный карман с мелочью не подвел. Не отходя далеко, он присел тут же на остановке и глотнул холодного пива. Благодать! На другом конце лавочки неподвижно сидел понурый пацан лет семи и беззвучно плакал.

«Эй, парень, ты чего ревешь?» – поинтересовался Васька. На душе у него было так хорошо, будто ангел босичком пробежался.

«Проездной потерял,» – со вселенской скорбью в голосе шепотом сообщил пацан.

«Тю, ерунда какая!» – обрадовался Василий и полез в карман. – «На держи.»

«Бери, бери. Еще и мороженого себе купишь,» – высыпал он в протянутую ладошку горсть монет.

Вмиг повеселевший мальчишка проводил странного дядьку взглядом и деловито пересчитал мелочь. Он сидел на остановке уже целый час и замучился выдавливать из себя слезы. Три сердобольные тетеньки, пожалев мальца, снабдили его деньгами на проезд в вымышленную музыкальную школу. Хоть бы мозгами пошевелили, глупые курицы. Август ведь. Какая школа может быть, даже если она музыкальная? Общий улов к настоящему моменту составлял около сотни рублей. Прибавив то, что щедро отсыпал дядька с пивом, предприимчивый пацан решил на сегодня трудовую деятельность свернуть и податься, наконец, в «Бургер Кинг». Мать на такую, как она считала, ерунду денег не давала. Приходилось крутиться самому.

Василий же решил податься в гаражи. Там всегда полно народу, и потрепаться можно, и дело найдется. Большой гаражный кооператив располагался на отшибе, отделенный от ближайшего, застроенного пятиэтажками микрорайона чахлой березовой рощицей и железнодорожными путями. Доехать сюда можно было лишь нырнув под ближайший путепровод в полутора километрах. А вот дойти гораздо проще – перебраться утоптанной тропинкой через насыпь. Люди так и шныряли туда-сюда: возвращались коротким путем домой, поставив машину в гараж, волокли домой из гаражных подвалов банки с соленьями или картошку, а обратно – готовую снедь и выпивку, проставляясь по какому-либо поводу.

Сегодня в мужском гаражном клубе царило оживление. История о внезапно найденной, никогда не существовавшей прежде машине Мишани передавалась из уст в уста. Она мгновенно превратилась в анекдот. Виновник торжества уже побежал в магазин.

Гаражи – традиционно мужская вотчина. Здесь проходит солидная часть жизни каждого сознательного автовладельца, особенно если он является обладателем старого автохлама отечественного производства. И даже в том случае, если автохлам окончательно отдал душу автомобильному Богу, то гараж то – остался. Дел здесь у автовладельца всегда хватало: промыть карбюратор, продуть вентилятор, накачать в шины специальный воздух с клубничным ароматом. Да мало ли какую чепуху можно сказать жене. Слава Богу, это едва ли не единственная сфера жизни, в которой она ничего не понимает.

В каждом гаражном кооперативе есть условный дядя Ваня – кудесник, который с помощью нехитрых инструментов и мата способен устранить практически любую неполадку и не столько из-за денег, сколь из чисто спортивного интереса. Местного умельца и мастера на все руки звали Петрович. Сто двадцать килограмм живого веса, астма и сахарный диабет в анамнезе не мешали ему творить чудеса, оживляя практически безнадежный металлолом. Зачесанный на лысину с целью маскировки последней вялый клок волос поднимался легким летним ветерком наверх и парусил. Толстые, похожие на сосиски пальцы, ощупывали нутро машины ласково, точно женщину.

Мат – это магические заклинания, без которых вся жизнь (не только в гаражах) вообще бы остановилась. Не ездили бы машины, не летали самолеты, не пыхтели поезда. Прохудившиеся краны продолжали бы течь, скрипучие двери – действовать на нервы, а дети так и остались бы с невыученными уроками.

Если все женщины с рождения обладают талантом планировать семейный бюджет и воспитывать детей, то мужчины априори прирожденные автомеханики. Квест под названием «что стучит?» Петрович решал с утра. Помощников и советчиков было хоть отбавляй. Толку – чуть. Василий со знающим видом тоже присоединился к консилиуму.

«Распредвал?»

«Шаровые. Зуб даю.»

«Да карданный это.»

«А заведи, давай послушаем. Может оно уже само как-нибудь рассосалось,» – мужественно встретил неодобрительные взгляды Василий в ответ на свою реплику.

Владелец автомобиля, пожав плечами, послушно сел за руль и повернул ключ зажигания. Машина заурчала: мягко, ровно, точно ласковая кошка, и тронулась с места. Заинтересованная толпа сдвинулась и посеменила вслед за машиной. Проехав туда-обратно и напряженно вслушиваясь в звук работы автомобиля, владелец открыл дверцу и потрясенно заявил: «Не стучит.»

«О!» – обрадовался Василий. – «Я ж говорил! Ты, Петрович уже все починил и сам не заметил как.» Зрители одобрительно загудели. Петрович ошеломленно крутил в руках ключ зажигания. Дураком он не был. Но ведь и правда больше не стучало.

***

Пробуждение следующим утром было на редкость приятным. Первым, что увидел Василий, была 3-х литровая банка с рассолом и кружка, стоящие на табуретке около постели. Во рту было сухо, как в Сахаре. Недолго думая, он спустил ноги на пол и прильнул губами к банке (начисто проигнорировав наличие кружки). Вылакав почти половину и удовлетворенно крякнув, Васька призадумался. Рассолом поделилась, разумеется, Людка. С чего бы такая щедрость?

Помимо рассола были и другие подарки. Так, в кресле аккуратной стопкой была сложена явно выстиранная одежда. Под ложечкой неприятно засосало. Бывшая жена была сурова и авансов просто так не раздавала. Даже через закрытую дверь было слышно, как она грохочет кастрюлями на кухне. Мышкой прошмыгнув в туалет, Василий явился на кухню.

«Жрать хочешь, ханурик?» – ласково поздоровалась Людмила и, не слушая возражений, велела. – «Садись, налью.»

Борщ исходил чесночным духом на плите. Васька сглотнул слюну. А Люся уже щедро налила борща в эмалированную миску, отрезала толстый ломоть «Бородинского» и достала сметану из холодильника. Давно отвыкший от подобной обходительности Васька чувствовал себя мышью на пороге мышеловки. С одной стороны, хочется. Кусок сыра, т. е. женин борщ дразнил все органы чувств до одурения. С другой, непонятно, чем эта