Королева Депрессия - Ниян Ниянов Страница 67

Я ненавидела сражателей. Каждой частичкой своей души. И Эния, хоть и не обладавший способностями, был не исключением. Пусть он никого не убивал. Но он служил им по своим возможностям! — продолжала рассказывать Энти. Но больше в ее словах не чувствовалась та злость и гнев, что так поразили Алекса.

— Когда погиб последний сражатель, Эния часто обращался ко мне, хоть и не мог видеть меня. Но он знал, что я существую, что сопровождаю его. Извинялся, что впутывает меня в эту историю: по его мнению, сидеть с Изусой в засаде на старых богов было бы гораздо интереснее, чем мерзнуть с ним в заснеженных лесах! Рассказывал мне истории про себя, свои перерождения, про Эви и про свои планы на жизнь… В какой-то момент, мне даже показалось, что я желаю его смерти чуточку меньше, чем другим сражателям… А потом произошло мое перерождение. Его порывы были столь сильны, и так подпитывали меня изнутри, что в какой-то момент я поняла, что больше нет интереса, есть энтузиазм… Да, снаружи я не изменилась, но внутри все стало иначе. И мое перерождение дало Энии силы преодолеть остаток пути, и мы вышли к древнему алтарю, что служил порталом для связи с богами…

Когда мы встретили Мару, я рассказала ей всё! О сражателях! Об их убийствах! О планах и целях! Сейчас я понимаю, как мне повезло: будь Мара обычным аннунаки, могла бы испугаться, убить Энию и исчезнуть. Но, оказалось, в это время Мара уже работала в Отделе, занимающейся поиском таинственных убийц.

Когда Мара узнала, кто такой Эния, она хотела немедленно отправить его в самые дальние темницы Нижнего уровня, а то и растерзать на месте, скормить Амат. И я, честно сказать, была с ней солидарна. Но, я понимала, что его арест — это не выход. Это не было проявлением милосердия, это был просчет и четкий план, который я разработала:

«Заковывание его в кандалы вам не поможет. Проблема сражателей более масштабна. Вам нужны великие… Их командующие, полемархи*. Но если весь отряд пропадет, они могут почувствовать неладное и залечь на дно. Они очень осторожны… Я смогу вам помочь…»

Мара не знала, как ей поступить.

Она боялась упустить Фрэнки, как первую зацепку в деле таинственных убийц, но и боялась спугнуть подозреваемого, как предрекла я.

«Острие у них?», — спросила она.

«Это основа их могущества!», — ответила я.

Тогда Мара решила перестраховаться. Она предложила Энии незатейливую сделку — она выполняет его просьбу. А он отыщет и принесет для нее острие, ведь, в конце концов, оно принадлежит ей, а не укравшим его сражателям. Это сделка усыпила бдительность Энии, не задумавшегося над тем, почему после раскрытия его личности, его так спокойно отпускают. И на радостях, он даже подписал пергамент о вступлении в Отдел, оставив эфир своей души, по которому его могли легко отыскать. Мара свою часть сделки выполнила, а Эния просто ушел в небытие, считая, что смог всех обхитрить…

Меня же Мара забрала с собой. Я была эмоцией Изусы почти с самого основания сражателей и лишь мои личные принципы не позволили мне стать эмоцией — надзирателем. Поэтому, я обладала знаниями о их структуре, знала в лицо великих и начальников. И я сдала их всех, не забыв упомянуть эмоции, что они эксплуатировали. Их находили и те давали свои показания. Снежный ком, тянувшийся несколько столетий. Было переловлено тысячи этих убийц. И вскоре от них не осталось и следа. Эпоха сражателей канула в лето.

А я осталась в Управлении, дабы никогда больше не возвращалась на Землю. Со временем я стала расти на службе, продвигаться по карьерной лестнице. И жизнь моя, в целом, наладилась…, — Энти замолчала.

— И после этого ты говоришь, что Фрэнки не простая эмоция, да у тебя самой биография похлеще будет! Так ты вообще очень древняя…, — удивился Алекс. Они стояли на улице возле кафе, и Алекс пытался сконцентрироваться на картах, но вслушиваясь в рассказ своей эмоции, не мог собраться с мыслями.

— Девушкам не принято напоминать о возрасте, — Энти выдавила из себя улыбку.

— Тогда объясни, как так получилось, что ты, Фрэнки и этот психотерапевт схватили Королеву Депрессию? Так себе компания. Ты знала, что Лонг Лонг — сражатель?

Энти отрицательно покачала головой:

— Когда мы впервые пришли к Лонг Лонгу я и подумать не могла, что это он. Я не изменилась. Как была Энтузиазмом сто лет назад, так им и осталась. А он… Он был другим человеком. Потому их и сложно отследить. Великие и им приближенные научились не подчиняться зову наверх. Они подыскивали новые тела, чьи души должны были их покинуть, но пока еще находились внутри. Именно так поступила твоя душа. Она заселила тело ребенка, чей душе был отмерен короткий срок и ослабленная, она собиралась покидать свое тело.

— Что? — Алекс чуть не выронил телефон из своих рук, — я занял тело чужого ребенка? — ему резко поплохело и начало тошнить. Он стал с отвращением разглядывать свое тело.

— Да, подбор тела вещь сложная. Поэтому души могут годами блуждать по земле, подыскивая сосуд, — невозмутимо продолжала Энти, — чистая душа, выпущенная Лонг Лонгом, вытеснила неокрепшую душу и та вернулась наверх, сообщив тем самым о занятом теле. Отдел начал расследование, проверяя все души детей, рожденных в определённый временной промежуток в вашей местности. Так и вычислили тебя. Следом, душа Кристины, будущей дочери Георгия, первой проникла в момент зарождения жизни, не впустив туда душу ей предназначенную. Каждая душа стремится к жизни. Не нужно воспринимать это так болезненно. Тело всего лишь сосуд.

— Отвратительный мертвый сосуд! Энти! Зачем ты мне это сказала… как мне теперь жить с этим, — Алекс ощупывал себя, свое тело и руки. Вернее, чужое тело, чужие ноги и руки.

— И моя мама чужая женщина! Она была предназначена другому младенцу… я забрал его жизнь!

Энти посмотрела на Алекса немного с жалостью: не каждый день делаешь столько открытий о своей жизни.

Вдруг у Алекса зазвонил телефон. От неожиданности он вздрогнул.

— Где, черт возьми, тебя носит?!!!!! — Мара кричала неистовым голосом.

— Я… я…, — Алекс не мог подобрать слов. Ему хотелось высказать ей все, что он только что узнал. Хотя пока еще не знал, какое к его чужому телу имеет отношение лично Мара.

— Скорей неси свою жопу сюда! — послышались короткие гудки.

Звонок привел его в чувство.