Марина Андреева - Приворот. Побочный эффект Страница 7

Пирожки оказались с земляникой. Вкусню-ю-ющие-е-е… Я бы все слопала, но неудобно стало старушку объедать. И так свалилась ей на голову, даже о продуктах заранее не подумав, а магазинов-то поблизости нет. Интересно, откуда она все берет? Неужто сама в столь почтенном возрасте до ближайшей «живой» деревни ходит?

Веник, ведро и тряпки нашлись в прихожей. Дело спорилось, что и неудивительно, ведь так хорошо я себя о-о-очень давно не чувствовала. Надеюсь, так теперь и будет впредь.

– Ты ж моя хозяюшка, – послышалось от дверей, а я от неожиданности аж подпрыгнула, едва ведро с водой не перевернув. – Умаялась, поди? А я, пока травы искала, земляники чутка насобирала. Возьми вот, покушай. Вам молодым от нее польза большая.

И на столе очутился небольшой алюминиевый… некогда, видимо, ковшик, ныне потерявший ручку, доверху наполненный спелыми ароматными ягодами.

Ну что сказать? Устоять перед таким соблазном я не в силах. Землянику с детства обожаю. Налетела на ягоды, как воронье голодное на свежий посев. А Агрипина молча села на лавку, локотки на стол поставила, сухонькими ручками голову подперла и наблюдает за мной с улыбкой.

– Полегчало? – спрашивает.

– Ой, бабушка, не то слово! Уж и забыла, как это – чувствовать себя нормальным человеком, – улыбнулась я.

– Вчера возле ворот глянула на тебя и поняла: без передышки долго не протянешь, – говорит, а у меня от этих слов аж очередная ягода попрек горла встала.

– Как без передышки? – откашлявшись, переспросила я.

– А ты думала так все просто? Чаек хлебай и горя не знай? Нет, девонька, он раз-другой поможет, и все, – вздохнула бабка. – Ты не первая, кто на это попался, думаю, и не последняя. Кто-то ворожбой до срока побаловал, кто-то честь не уберег. А расплата всем одна.

– Что же делать?

– Расскажу, все расскажу. Тяжко будет и небыстро, но зато вновь человеком сделаешься, – молвила старуха и задумалась о чем-то.

Сижу, помалкиваю, а сама вспоминаю все, что мне бабушка перед смертью сказать успела. А, собственно, ничего, акромя того чтоб до брака честь блюла да до рождения дочери ворожить не пыталась.

– А если я по-быстрому дочь рожу, поможет?

– Не родишь, – отмахнулась Агрипина.

– Почему это?

– Потому что честь не убережешь. Это намного хуже, нежели ворожба преждевременная, – говорит, а я вот ничегошеньки не понимаю.

– В смысле? Вы же сами сказали – наказание всем едино.

– Едино, но от этого наказания не всякий избавиться сможет. Если девственность потеряешь до срока, то либо совсем родить не сможешь, либо только мальца. Да и не протянешь ты долго в этом случае – сгоришь от желания. Ибо сильнее оно станет в разы.

«Куда уж сильнее-то?!» – вылупилась я, но это все мысли, а голова работает, ищет иные способы решения проблемы.

– Э-эм… Ну, а если по-быстренькому замуж выскочу? – говорю, прикидывая, как бы это на практике осуществить?

– Экая ты шустрая. По-быстрому захотела. Ныне век не тот. Легко ль мужчину в храм привести, к телу до того не допустив?

– В храм? – вылупилась я на старуху, вспоминая: говорила ль моя бабушка о венчании в церкви?

– А ты как думала – кляксу в паспорт поставишь и готово? Нет! Вам пред ликом господним мужем и женой стать надобно. И еще один момент – в церкви теперь венчают только после заключения брака в ЗАГСе. Как думаешь, дождется муженек? Сложно им это понять, ведь жена есть, а секса нет, – говорит, а меня аж коробит от подобных речей из уст древней старухи.

– Как все сложно…

– Кто бы спорил. – Агрипина беспомощно развела в стороны сухонькие ручки. – Потому-то нас, истинных, и мало. Вырождаемся, – вздохнула она.

У меня все внутри аж опустилось от таких новостей. Так ведь и не выйдешь никогда замуж. Где ж такого индивида понимающего и терпеливого найти? Ох и удружила мне бабуля…

– На бабку почем зря не гневись, – угадала мои мысли хозяйка. – От принятия ее силы ничего не изменилось. У тебя своя от роду уже имелась. Так что, каплей меньше, каплей больше…

– Угу, – буркнула я, и все равно в голове мелькнула мысль: «Вот же, послал бог родственничков!» – Так и что же мне теперь делать?

– Потерпи, все узнаешь. Скажи только, ты во снах уже того… или еще девица?

– Не того, – смущенно отвечаю, заливаясь краской.

Одно дело, когда ты это наедине с собой переживаешь, и другое – вот так подноготную перед посторонними раскрывать. Я даже подругам тогда сказала просто, что сны эротические, и никаких подробностей не рассказывала. Агрипина же, как ни крути, малознакомый человек. Ну и возраст ее смущает – да.

– А как тем, что честь потерял, от проклятия избавляться? – интересуюсь, понимая, что на мой вопрос ответа прямо сейчас не дождусь.

– Неужто обманула ты меня, и ты уже… – вскинулась старуха, сверля меня взглядом серовато-прозрачных, будто выцветших глаз.

– Нет-нет, – помотала я головой. – Вот появится у меня внучка, должна же я ей объяснить, что да как. Какие опасности подстерегают и что делать, коль… Ну всякое бывает. Насильники, например.

– А-а-а… – протянула явно успокоенная этими словами Агрипина. – Тогда надобно сначала сделать то же, что и ворожеям, но о том позже расскажу. Но это полдела. Еще придется разыскать наяву того, кто во снах являлся, да оженить на себе. От такого союза обязательно девка родится. Вот тогда проклятие и снимется. Но легко ль это – найти одного-единственного человека? Да еще чтобы полюбилась… – на этом бабка только рукой махнула, и опять умолкла, погрузившись в свои мысли.

– Черт-те что… – пробурчала я.

Посидела еще немного, наблюдая за хозяйкой, но та даже и не думала о продолжении разговора. Ну что поделать? Только ждать. Обещала, что расскажет, значит, наверное, не время еще или слов подходящих не находит?

Смысл у человека над душой сидеть? Прихватила ведро с грязной водой, вышла во двор. Вот, кажется, ничего же не изменилось вокруг? Ан нет. Теперь и солнышко не так ласково греет, и птичий гомон раздражает. И черепа на заборе, и кресты, что через дорогу стоят, теперь зловеще смотрятся. Да что уж там? Руки опускаются от мысли, что, возможно, не удастся избавиться от одолевающего меня проклятия. И сегодняшнее состояние не более чем передышка. За что все это на мою голову свалилось?

– Да не печалься ты так, – донеслось из-за окна. – Чует мое сердце – справишься ты.

Нечего сказать – утешила. Сердце ее чует, а мое вот помалкивает что-то.

Села я на лавку. Пригорюнилась. Всплакнула даже о своей доле невеселой. Ночка прибежала (так, оказывается, встреченную мною накануне кошку звали). Ластится, будто утешить пытается, чувствуя мое состояние.

Бабка до обеда меня не трогала. Чем-то бряцала в доме, но на улицу не выходила. И лишь спустя эн-ное количество часов высунулась в окошко:

– Иди есть. Заодно поведаешь, как вышло, что ты завета посмертного ослушалась.

Ну и рассказала я ей все. О том, как бабуля умирала, что я малой тогда была и всерьез те слова не восприняла. О глупости той, когда за цацку повелась на слабо и приворот сотворила. Ну и о снах в общих чертах. Не забыла упомянуть и о давешней встрече с мужчиной из видений.

– Двухсотая ночь, говоришь? Плохо дело, – покачала головой Агрипина. – Долго ж ты помощи искала. Теперь труднее будет. Тут парой месяцев не обойтись будет.

Я чуть не взвыла, представив, что мне еще мучиться и мучиться.

И поведала она о методах избавления от проклятия. Вот только я, услыхав о них, подумала, что проще сразу в петлю – и не мучиться.

А суть заключалась в следующем: нужно научиться управлять снами и сделать так, чтобы «кукловод» не сдержался и стал моим первым мужчиной – там, во сне. То, что мне придется и дальше терпеть все эти изматывающие видения, не радовало. Да и сроки, в пару месяцев при удачном раскладе, не впечатляют.

– Легко сказать – управлять! Как? – не выдерживаю. – Я ж там безропотный исполнитель, даже голоса ни разу не подала, сколько помню.

– Для начала вспомнишь ВСЕ свои сны. Проанализируешь мельчайшие подробности. Подметь, когда наблюдавший проявлял эмоции: в глазах зажигался намек на страсть, подавался навстречу хоть на миллиметр. Что в это мгновение происходило? Ты как-то особенно реагировала на что-то? Какова была зацепившая его реакция? Вздох, смущение, сбившееся дыхание, подкатившиеся глаза, стон, крик… Это твое оружие против его стойкости.

– Но почему…

– Потому что так надо, – оборвала мой вопрос на полуслове Агрипина. – Не мы те заповеди посмертные придумывали и кары за неисполнение назначали, не нам и методы избавления менять.

– Я не о том. Его же это не возбуждает. Но он все равно продолжает мучить меня во снах. Зачем? Исходя из ваших слов, он осознанно провоцирует эти сны.

– Он перехватил твое первое видение и потом всего лишь управлял. Даже если он исчезнет, сны все равно останутся. А причина… причина проста – в его роду были суккубы.