Инна Георгиева - Ева. Минус на минус Страница 7

– Но ты нам не подходишь, – брезгливо скривилась красотка. На мгновение я ощутила себя дворняжкой на выставке породистых су… собак то есть. И мне это чувство не понравилось. А когда мне что-то не нравится, я делаю милые моему сердцу глупости, которые редко нравятся кому-то еще. Например, отвечаю, ласково и даже чуточку сочувствующе глядя на школьную королеву бурлеска:

– И что тебя не устраивает, о новое воплощение Хеллбоя?

Наверное, столь бурной реакции не последовало бы, если бы именно в этот момент к нам в класс не заглянула толпа Ждановых друзей. Ну как «толпа»… Человек пять всего, но ржали они так, что слышно было, наверное, в другом крыле необъятной школы. Сам Ждан всхлипывал, уткнувшись лбом мне в плечо, и сквозь гогот пытался пролепетать что-то о жестокой расправе. Я не особо вдохновилась, но на всякий случай навесила на себя защиту третьей степени. А то всякое в жизни бывает. От предательского удара в спину еще никто не застрахован…

Кто бы мог подумать, что ситуацию исправит Алекс?! Уверена, если бы он знал, что окажет мне услугу, в жизни бы не сделал того, что сделал. То есть не ворвался бы ко мне на третьей перемене с багровым от гнева лицом и пушистым комком в руке.

– Что это?! – Честное слово, иногда мой братец напоминал бешеного быка с саблей тореадора промеж рогов.

– Это – заячий хвост, – честно ответила я.

Девятнадцать девчонок и Ждан с любопытством навострили уши.

– Не притворяйся дурой! – рявкнул Алекс. – Я знаю, что это ты!

– Нет, – на полном серьезе помотала я головой. – Это – заячий хвост.

Несколько мгновений Шурик злобно пожирал меня глазами, потом прошипел:

– Я не знаю, как ты это сделала, но ты за это поплатишься!

– Прости, конечно, не хочу разрушать твои мечты о том, как ты меня четвертуешь, но что именно я сделала?

Он запнулся, поджал губы и пулей вылетел из кабинета. Наверное, признаваться в том, что полдня ходил с хвостом, ему не хотелось. Я проводила братца насмешливым взглядом, отчетливо понимая, что он будет мстить. Ну и ничего! Переживем. Алекс, конечно, тот еще изобретатель, но ведь и я – ведьма с фантазией.

– Эй, новенькая, – вдруг послышалось из-за спины. – А ты что, Соколова знаешь?

– Шурика, что ли? Да, пожалуй, знаю.

– Откуда?

Я обернулась и замерла: на меня смотрело девятнадцать пар глаз. Причем так, что я почувствовала себя вкусной антилопьей тушкой, окруженной голодной стаей африканских гиен.

– Моя мама вышла замуж за его отца.

– Так вы теперь типа брат и сестра?

– Ну типа да…

– Повезло же тебе…

Да уж, да уж! Прямо сама не верю своему счастью.

– Как сказать, – исключительно из вредности решила я подпортить слишком уж «сладкий» портрет братца. – Стремный он какой-то. Бесится все время, орет, животных не любит, да и людей, по-моему, не особо… То ли у него нервы пошаливают, то ли с головой не все в порядке. В общем, я вам скажу, жизнь с ним под одной крышей – тот еще дурдом.

На мгновение в классе повисла тишина. Потом одна особо впечатлительная дамочка сделала бровки домиком и протянула:

– Как я тебе завидую!

– Ты, блин, вообще слышала, что я сказала?! Чему тут завидовать?

– Но он же такой клевый!

Я молча покрутила пальцем у виска, но ни одна из этих влюбленных дурех мнение по поводу Алекса все равно не поменяла. Уж не знаю, что в нем было такого «клевого», но башню оно девчонкам сносило напрочь. Нет, если рассматривать чисто внешность – братец действительно был выше всех похвал. Высокий, широкоплечий, длинноногий, на морду лица, конечно, не Ален Делон, но кожа чистая, глаза выразительные, еще и нос особо не торчит. Да, довольно привлекательный субъект. Пока спит зубами к стенке. Потому что как только он открывает рот – все! Вместо красавца из девичьих грез появляется упырь, мозгоед и вообще – очень неадекватная личность. Только как объяснить это толпе наивных школьниц? Да и надо ли? Они на меня сейчас как на дона Корлеоне смотрели – как же, вхожу в такую замечательную семейку…

Эх, с кем бы местами поменяться?

Ровно в три я, как последняя дура, топталась на стоянке. Синей «маздой» там уже и не пахло.

– Ур-род… – процедила сквозь зубы, представляя, как душу Алекса его же рубашкой, а потом закапываю хладный труп у него же под окном. Вот как прикажете добираться домой, если автобусы туда не ходят (фешенебельный район, блин, о каком общественном транспорте может идти речь?!), а на такси денег нет? Разве что и правда – пешком…

Прошипев в адрес «братишки» еще пару ласковых, я забросила сумку на плечо и бодрым шагом вышла за ворота школы. Ничего, к вечеру дойду! А потом… И я так самозабвенно оскалилась при мысли, как именно буду мстить Алексу, что не заметила шум подъезжающей машины.

«Мазда» чуть обогнала меня, затем резко остановилась (кажется, братишка не умел водить иначе – только рывками), распахнула переднюю дверь и любезно пригласила:

– Внутрь! Живо!

Я скосила глаза: Алекс за рулем сидел злой, как демон. Долго же он, наверное, сам с собой боролся! Сделать, что ли, назло и послать к лешему его благородство? Состроила задумчивую мину и бросила на братишку еще один, очень выразительный взгляд. Увы, вопреки моим ожиданиям, его губы растянулись в прямо-таки до неприличия широкую ухмылку.

– Ну давай, скажи что-нибудь! – попросил он. – Дай мне повод уехать одному!

В ответ я молча забралась в машину и ткнула под нос Алексу фигурку из трех пальцев. До сих пор удивляюсь, как он мне тогда руку не откусил: глаза пылали так, что я реально испугалась. Еще бы чуть-чуть и самопроизвольного возгорания было бы не избежать. Как бы я потом этот шашлык братьям показала?

Домой добрались так быстро, что даже Бэтмен на своем «мобиле» вряд ли бы догнал. Алексу не терпелось избавиться от моего присутствия, да и я, откровенно говоря, с каждой минутой мечтала об этом все больше. Потому выскочила из машины, как только она въехала в ворота – даже не стала дожидаться, пока «мазда» полностью остановится. Вдогонку проорали что-то про сломанную дверь и конченую идиотку, но я уже не слушала. Злая, я ворвалась в дом и остановилась, услышав совершенно незнакомые и немного пугающие звуки. Как будто кто-то ритмично двигал мебель. При этом активно хрипя и постанывая, видимо от напряжения.

На цыпочках пробравшись к кухне (именно оттуда раздавался шум), я одной рукой нащупала длинный зонт в специальной подставке, пальцы второй сложила в фигурки для вызова молнии и эдаким борцом спецназа ворвалась в комнату. А там…

– О боже! – заорала я, прикрываясь ладошкой, отворачиваясь и одновременно думая, чем бы заткнуть уши. Егорушка, чтоб тебя! В этом доме шагу нельзя ступить, чтобы на какую-то из твоих «дам сердца» не наткнуться!

– Ой, сестренка, как неловко-то получилось… – протянул братец. – Я думал, вы только к вечеру из школы вернетесь… Ну раз ты все равно здесь, знакомься: это Катенька!

– Очень приятно, Катя. – Пунцовая от смущения, я попыталась протянуть девушке руку для пожатия, сообразила, что в ее положении это будет сделать нереально, если она только не продвинутый йог, и снова отвернулась. Одной рукой было довольно сложно закрывать глаза, так что по части знания анатомии я и так только что на год вперед ушла. Спасибо, братишка!

– Ева, мне тоже о-очень приятно! – воскликнула в ответ Катя.

Честное слово, с такой страстью воскликнула, чуть на ультразвук не перешла. Словно… и тут в моем девственном мозгу сложилась элементарная мозаика.

– О боже! – просипела, удирая к себе в комнату. Чуть не угробилась на лестнице, два раза ударилась о стены, один раз – об Алекса. Поскольку глаза раскрыть я так и не решилась, он обозвал меня психованной, но мне было уже все равно.

Забежав в комнату, я захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и шумно выдохнула:

– Мама, увезите меня отсюда!

Глава 3

Они жили недолго и несчастливо и умерли в один день в жутких конвульсиях.

Ева Моргалис

Знаете это дурацкое чувство, когда что-то мешает, но что именно – понять не можешь? И мешает-то, казалось бы, не очень сильно, но так монотонно и долго, что со временем уже на стенку лезть хочется. Например, зудящий над ухом комар. Уже бы сел где-нибудь, падла, да напился от души. Так ведь нет: будет жужжать, пока ты вконец не озвереешь.

Точно таким же надоедливым был и этот монотонный шум на границе слышимости. Он разбудил меня в половине восьмого утра, и еще где-то с час я пыталась заставить себя не обращать на него внимание. Потом все же не выдержала.

Набросив на плечи халат, я улыбнулась Диплодоку и выскочила в коридор. Вернее, попыталась выскочить, потому что на первом же шагу сверху обрушился целый водопад. Странно, что ведром не долбануло – для Алекса это была бы вполне закономерная кульминация.

– Нет, это уже прямо детство какое-то… – сквозь зубы процедила я, когда наконец отплевалась. – С другой стороны… сам напросился!