Один сон на двоих - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 7

Звонить Харону Мирон не стал, просто отправил сообщение и фотографии. Харон, по его прикидкам, сейчас должен был спать. Такой уж у него был график. Мирону и самому спать хотелось почти невыносимо. Ночные бдения давали о себе знать. Вообще, со всей этой историей он, как и Харон, перешел в ночной режим. Что ж делать, если упыри активничают исключительно при свете луны!

Чтобы совсем не выпасть из жизни, перед тем, как улечься спать, Мирон завел будильник. На сон он себе отвел ровно два часа. Глядишь, успеет и передохнуть, и перекинуться парой слов с Лерой. Сказать по правде, увидеться с Лерой ему хотелось так же сильно, как воплотить Цербера. Да и ей, наверное, будет любопытно узнать, что творится во внешнем мире, пока она прохлаждается в этой своей коме.

Цербер явился в тот самый момент, когда Мирон рухнул на кровать. Явился просто так, доложить, что все идет по плану, Лера жива и невредима, враги расползлись по гробам и норам. Разумеется, ничего такого Цербер не сказал, но уже само его присутствие в квартире Мирона говорило о главном: в Гремучем ручье все под контролем, благородный рыцарь может спать спокойно.

– А я достал твою сбрую. – Мирон потянулся за рюкзаком, вытащил ошейник. Тот с тихим треньканьем улегся поверх банной простыни, по случаю жары служившей Мирону одеялом. – Это ж твоя?

Цербер утвердительно кивнул.

– Так может ты ее того… примеришь?

Цербер мигнул дважды.

– Не можешь?

Ответом ему стал кивок черепушкой.

– А как же нам тогда тебя воплотить? – Мирон взъерошил волосы. Уставший организм молил о хотя бы кратковременном отдыхе, но мозг продолжал лихорадочно, хоть и не слишком результативно искать варианты решения проблемы. – Если есть ошейник, должна быть и шея, на которую он надевается. Так?

Цербер снова кивнул.

– И шея эта должна быть, как минимум, материальная. Так?

Еще один кивок в ответ. Цербер нетерпеливо переступил с лапы на лапу, в красном пламени, полыхающем в его глазницах, Мирону чудилась надежда. Вот только в гудящую от усталости Миронову голову не приходило ни одной светлой мысли. Лезла всякая ерунда.

– Останки твои нам, что ли, нужно откопать? – спросил он и широко зевнул.

Цербер вскочил на ноги, положил передние лапы на кровать в опасной близости от Мироновых коленок, мигнул, а потом еще и кивнул для пущей надежности.

– Реально откопать? – переспросил Мирон потрясенно. – Сначала откопать, а потом на твои бренные останки нацепить ошейник?

Чувствовалось в поведении Цербера некоторое колебание. То ли колебание, то ли неуверенность. То ли Мирон, по своей привычке, снова неправильно сформулировал вопрос.

– А где могилка твоя? – спросил он, потирая виски.

Вместо ответа Цербер зло ткнул его лапой в колено. Зло, потому что через все Мироново тело словно бы прошел разряд электрического тока. Это Харону общение с потусторонним только в радость, а вот Мирону приходится тяжеловато.

– Попрошу без лап! – Мирон отодвинулся подальше от Цербера. – Не видишь, я думаю!

Если бы Цербер мог говорить, то, наверняка, сказал бы, что думает Мирон плохо. Но единственным средством коммуникации у них были красные огоньки в мертвых глазницах мертвого пса, поэтому Цербер просто трижды мигнул.

– И без оскорблений, – проворчал Мирон, а потом сказал умоляюще: – Слушай, друг, голова болит, котелок не варит. Это тебе все нипочем, а мне нужно хотя бы пару часов сна. Обещаю, я что-нибудь придумаю. Найдем мы твое тело. Ну, то, что от него осталось.

Цербер угрожающе занес лапу над вторым его коленом, Мирон зажмурился, готовясь к очередному разряду. Но разряда так и не случилось. Пару мгновений он посидел зажмурившись, а когда открыл глаза, Цербера уже не было в комнате. То ли обиделся, то ли понял, что с Мироном сейчас каши не сваришь.

– Я подумаю об этом завтра, – сказал Мирон и рухнул сначала на кровать, а потом почти сразу же в сон.

Это был ее сон. Мирон понял это, когда больно приложился затылком о каменные плиты пола. Голова отозвалась болью, а Мирон с отстраненной деловитостью подумал, что его бедное тело притащило в сон все свои физические проблемы. Раз болела голова в реальном мире, так получи по ней и в мире призрачном. Он чертыхнулся, сел и осмотрелся. Место было знакомое. Сюда Мирон попадал всякий раз, когда собирался встретиться с Лерой. На сей раз анфилада комнат, которую ему предстояло преодолеть, выглядела светлее и наряднее. Наверное, Лериной фантазии и домовитости хватало уже на то, чтобы обустроить не только каминный зал, но и весь этот замок. О его появлении она тоже догадалась, потому что, стоило только Мирону встать на ноги, как в воздухе послышался мелодичный и призывный перезвон колокольчиков.

По чисто выметенным, а может даже и вымытым плитам Мирон уверенным шагом двинулся на звук колокольчиков. Предварительно он убедился, что выглядит вполне прилично – никаких тебе набедренных повязок и семейных трусов. На сей раз Лера вырядила его в льняные штаны и белоснежную рубаху. Обуви к этому расслабленному прикиду не полагалось. Хорошо хоть, что полы вымытые и теплые.

В каминном зале жарко горел огонь. Розы благоухали не только на широких подоконниках, но и на низеньких столиках, которых раньше в зале не наблюдалось. Как не наблюдалось в нем раньше и ярко-розового коврика для йоги. На коврике стояла Лера. Не на ногах стояла, а на голове, заплетя ноги в какую-то замысловатую асану. Мирон как-то сразу понял, что и коврик для йоги, и ноги заплетены не просто так, а со смыслом.

– Привет! – сказала Лера, не меняя позы. Лицо ее, вопреки законам тяготения, оставалось бледным, взгляд был сосредоточенный и лишь самую малость обиженный.

– Привет! – Мирон уселся напротив. Собственные ноги он, как умел, сложил в позу лотоса. – Решила попрактиковаться? – спросил вежливо. – В доме прибралась, спортом занялась.

– А что мне тут еще делать? – Обиды в Лерином взгляде стало чуть больше. – Это у вас там жизнь бьет ключом…

– Избушка-избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом, а то как-то неудобно общаться, – сказал Мирон, склоняя голову на бок, чтобы лучше разглядеть выражение Лериного лица.

Из асаны Лера вышла с кошачьей грацией, уселась на коврике напротив Мирона.

– О чем будем общаться, Иван-царевич? – спросила не без ехидства.

– Ну, например, я сегодня почти убил настоящую вампиршу.

– Почти? – Лера приподняла одну бровь.

– Живучая оказалась тварь. – Обижаться на сарказм Мирон не стал, понимал, что Лере тут не сладко.

– Весело у вас там. – Она вздохнула.

– Обхохочешься. Но ты под присмотром.

– Мое тело.

– Если тебе так будет удобнее. Цербер приходил?

Разговор не клеился. Лера была на него обижена и, кажется, немного смущена.

– Наведывается. – Она провела обеими ладонями по ежику серебристо-белых волос.

– Он тебя там охраняет.

– Есть от кого?

– В мире полно негодяев. – Мирон пожал плечами, а потом сказал: – А мы ищем способ, как воплотить Цербера.

– В каком смысле воплотить? – От удивления Лера даже злиться перестала.

– В прямом, вернуть из мира мертвых в мир живых во плоти.

– Сказки какие-то, – прошептала она.

– Сказки ты еще не слышала. Хочешь расскажу?

Она кивнула, склонила голову на бок. В этом движении было что-то роднящее ее с Цербером. Наверное, не зря говорят, что домашние питомцы со временем становятся похожи на своих хозяев. Но комплемент получался сомнительным, поэтому Мирон сказал другое:

– Ты в курсе, что у тебя не красная кровь?

– А какая? – спросила Лера с таким искренним удивлением, что ему стало смешно.

– Голубая. Голубых кровей ты девица, Лерочка! Можно сказать, ты последняя из потомков древнего венгерского рода Бартане. Графского рода, между прочим.

– Я?! – Она больше не удивлялась. Губы ее снова кривились в саркастической усмешке. – Мироша, что ты принял для того, чтобы уснуть?

– Не веришь? – Он не стал обижаться на «Мирошу», хотя соблазн был велик. – Понимаю, я бы сам не поверил. На графиню ты не тянешь, но против фактов не попрешь! – Он похлопал себя по карманам штанов, посмотрел на Леру: – Ты можешь материализовать мою мобилу?

– Не знаю, не пробовала.

– Так попробуй. Там доказательства твоего вельможного происхождения, миледи.

– Со всем содержимым? – Лера зажмурилась, сосредоточилась.

– Интимные фото можешь не материализовывать.

– А они есть? – Она приоткрыла один глаз.

Мирон усмехнулся.

– Шучу. Не отвлекайся! – Такая сосредоточенная она нравилась ему особенно. – Вот прямо сюда его клади!

Он протянул руку ладонью вверх. Через пару мгновений на ладони