Извините, а герои городского фэнтези долго живут во второй раз? - ReLiGiS Страница 7

– Дима, она гораздо слабее своей копии из прошлого мира. Ты её без труда одолеешь, – голос Маши вновь вызвал головную боль.

– Мне просто было одиноко, – я попытался скривить жалобное лицо. – Я так испугался. Я забыл тебя, чувствовал, что чего-то не хватает, чего-то очень важного, – я на ходу подбирал слова, и вроде даже лицо Квин становилось всё спокойнее и спокойнее. Как оказалось, я просчитался. Мгновение спустя у моего горла застыла с открытой пастью изуродованная змея.

– Ты ведь не Саша, так? – Квин прищурила свои глаза и с видом превосходства стояла надо мной, поставив ножку в туфельке мне на грудь. Ощущалось, словно мне на грудь поставили дом.

– Нет, я Дмитрий, а ты мне всё равно не поверишь, – ответил я, улавливая на нас взгляды ещё пары глаз. Видимо, монашка хотела подсмотреть за нами, а ведь такая невинная на первый взгляд. И часто она становится таким свидетелем? – Я как Александр, только не такое говно. И люблю тебя гораздо больше.

С искажённым шипением к моему горлу дёрнулись обе змеи, но эта Квин была действительно слабее той, которую я знаю, поэтому я без труда выбрался из-под неё и разорвал расстояние. Призывать ли способности? Да нафиг надо! Я смогу уложить Квин и без помощи Телисы. Гадюка, направив обе шипящие змеи на меня, начала понемногу подходить, формируя вокруг себя векторные стрелы. Когда между нами оставалось метров пять, девушка расплакалась и бездумно бросилась на меня, напрочь забыв про своё преимущество в виде атак издалека. Она и не хотела особо мне навредить, а била, скорее всего, от безысходности. На мгновение моё внимание привлек отблеск из окон особняка. Около сотни пар глаз жадно наблюдали за нашим боем. Всего мгновение мне понадобилось, чтобы понять, что если я срочно не огребу, то репутация Квин, как и её положение, будут уничтожены. Но если я поддамся, то мои шансы дожить до заката стремительно покинут меня. Вроде есть идея.

Я активировал когти, просто вида ради, чтобы не выглядело так, будто я не сопротивляюсь. Квин ударила, слепо и глупо, почти в никуда, но в последний момент я поймал удар и отлетел к стене. Сам, от удара Гадюки я бы и на шаг не сдвинулся. Изобразив испуг на лице, я уцепился за стену и перекинул себя через неё. Уловка удалась, и Квин, вспомнив про векторные стрелы, принялась догонять меня, попутно обстреливая. Спустя несколько крыш я нашёл небольшой пустынный дворик, где никто нам не помешает. Запрыгнув в него, я поймал голой рукой три векторные стрелы и демонстративно развеял их. Квин приземлилась рядом, и её змеи, раскрыв пасти, устремились ко мне. Я уже собрался их отбросить, как между мной и Квин сверху упала монашка. Гинис стала ко мне спиной и раскинула руки и чёрные крылья в стороны. Квин скривилась и махнула рукой:

– Уйди с дороги, идиотка! – захлёбываясь слезами крикнула Гадюка, но Лебедь только покачала головой.

– Гинис, отойди, пожалуйста, – я положил девушке руку на плечо. Гинис заглянула мне в лицо, после чего потупила взгляд и медленно отошла, словно спрашивая, уверен ли я.

– Сначала пропадаешь на неделю, а потом приходишь, и говоришь, что ты – это не ты, – Квин, тем временем, продолжала навзрыд плакать. Я мгновенно сократил дистанцию и, отмахнувшись от змей, обнял Гадюку.

– Квин… Мне сложно тебе это объяснить. Я одновременно и твой Саша, и неизвестный тебе Дима. Собрал, так сказать, всё лучшее от обоих и вернулся к тебе. И я действительно люблю тебя, – я прижимал к себе девушку так нежно и сильно, как только мог.

– Не разбрасывался бы ты такими словами, – посоветовала Мария.

– Я не верю тебе. Если ты и правда какой-то Дмитрий, то у меня нет причин верить тебе. А если ты Саша, то это очень плохая шутка, хоть и в твоём стиле. В любом случае, чтоб после отбоя ты был в моей комнате. Там решу, что с тобой делать, – Квин, надеюсь, успокоилась. Напоследок метнув испепеляющий взгляд на Гинис, она прыгнула на крышу в сторону особняка. Надеюсь, она не захочет сделать что-то с Лебедем, а то я могу продемонстрировать ей различия между Дмитрием Гриммом и Александром Гриммом.

– Лебедь, это была чертовски хреновая идея. А если бы она не остановилась? Её змеи убили бы тебя на месте, – я повернулся к Гинис и начал отчитывать её. Монашка виновато опустила голову и прикусила от обиды губки.

– Гадюка никогда мне не причиняла зла, всегда прикрывала от обидчиков. И особенно от вас… – прошептала монашка, поправив свою робу с этим несвойственным для одеяния монахинь вырезом. На мгновение мой взгляд опустился на обнажённую бледную кожу девушки. Было видно, что не все побои покрывала её регенерация: на левой груди был уродливый шрам, резко выделяющийся на фоне остальной чистой кожи. Проследив мой взгляд, Гинис покраснела и несмело прикрылась.

– Это кто тебя так? – почему-то от этого вопроса в горле застрял комок.

– В-вы, – далеко не сразу ответила монашка. От её ответа в голове резко помутнело, мысли начали сбиваться, но одна появилась перед глазами. Я видел, как Саша сломал ногу Гинис, одетой в нормальную робу, и предложил ей поиграть. Лебедь должна была спрятаться так, чтобы Лис её не нашёл, а если Лис её найдёт, то монашка будет наказана. Думаю, излишне говорить, что слабая девушка с переломаной ногой не смогла без способностей спрятаться за те жалкие полминуты. Саша вогнал ей коготь в грудь, после чего, приговаривая "грязная кровь", медленно резал, прижигая рану, пока Гинис не потеряла сознание, захлебнувшись в беспомощном крике.

Досмотрев воспоминание, я упал на тротуар. Зачем? Почему? Чего ради? Эти вопросы так и не сорвались с моих губ, а взгляд был намертво прикован к шраму на груди девушки. Чем Гинис заслужила такое? Тем, что её волосы чёрного цвета? Поэтому она – грязная кровь? Но ведь я тоже отличаюсь