Квадробер в законе - Алим Онербекович Тыналин Страница 7

Когда мы вышли из кабинета, Боря хлопнул меня по плечу своей лапищей. Я чуть не рухнул на пол.

— Ну что, напарник, — прогудел он, — готов нести свет и радость в массы? Точнее, выбивать деньги из масс?

Я вздохнул, чувствуя, как внутри просыпается азарт пополам с тревогой

— Готов, куда деваться. Только вот интересно, в контракте не было пункта о социальном пакете и страховке жизни?

Боря расхохотался.

— Страховка? Парень, твоя лучшая страховка - это твои когти и мои кулаки. А теперь пошли, у нас много работы. И да, приготовься к тому, что нас не везде встретят с распростертыми объятиями.

«Прекрасно», — подумал я, следуя за своим новым напарником. — «Кажется, я только что стал участником самого странного тимбилдинга в истории. Интересно, а форма у нас будет? Надеюсь, без кошачьих ушек. Квадроберы тут, кажется, не в почете».

Мы вышли на улицу, залитую лучами осеннего солнца. Невский проспект кипел жизнью, но теперь я смотрел на него другими глазами. За фасадами роскошных магазинов и ресторанов скрывался целый мир, о котором я раньше и не подозревал.

— Ну что, с чего начнем? — спросил я у Бори, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови.

Боря ухмыльнулся, обнажив несколько золотых зубов.

- С самого сложного, конечно. Пойдем к старому Нохрину. Этот хрыч уже два месяца морочит нам голову. Пора показать ему, что «Невские Коты» не дремлют.

И мы зашагали по улицам Петербурга, готовые нести «справедливость» в массы. Я только надеялся, что эта справедливость не обернется для меня внеплановым купанием в Неве. Все-таки, кошки воду не любят. Даже если эти кошки - двухсоткилограммовые леопарды с сомнительной репутацией.

Лавка старого Нохрина притаилась в одном из тех закоулков Петербурга, куда туристы заглядывают разве что по ошибке. Узкая улочка, вымощенная старинной брусчаткой, словно застыла во времени. Стены домов, покрытые патиной времени и плесенью, нависали над прохожими, создавая ощущение, будто ты попал в средневековье.

Вывеска над входом в лавку гласила «Антикварiатъ и магическiе диковины Нохрина» старомодным шрифтом, который, кажется, использовался еще при Николае II. Витрина была заставлена странными предметами: хрустальные шары, в которых клубился разноцветный туман, засушенные лапки каких-то существ (надеюсь, не кошачьи), и книги в переплетах, которые, казалось, шевелились сами по себе.

Когда мы с Борей вошли внутрь, колокольчик над дверью издал звук, подозрительно похожий на предсмертный хрип умирающей вороны. «Прекрасно,» — подумал я, — «даже дверной звонок здесь намекает, что нам лучше уйти, пока не поздно.»

Внутри лавка оказалась настоящим лабиринтом из стеллажей, шкафов и витрин, заставленных всевозможными диковинками. В воздухе витал аромат старых книг, пыли и чего-то неуловимо магического - смесь озона и корицы.

— Эй, Нохрин! — прогрохотал Боря, его голос эхом отразился от стен, заставив подпрыгнуть пару хрустальных ваз на ближайшей полке. — Выходи, хорош прятаться!

Из-за тяжелой бархатной занавески, расшитой знаками зодиака и странными рунами, появился хозяин лавки. Старик Нохрин выглядел так, будто он сам был одним из своих антикварных экспонатов. Сухонький, ростом едва доходящий мне до плеча, он казался хрупким, как осенний лист. Но его глаза... Водянисто-голубые, они смотрели сквозь нас с такой интенсивностью, что мне стало не по себе.

Длинная седая борода Нохрина была заплетена в косичку и украшена разноцветными бусинами, которые тихонько позвякивали при каждом его движении. Одет он был в нечто среднее между профессорской мантией и цыганским нарядом - длинный бархатный халат, расшитый серебряными нитями.

— А, молодые люди, — проскрипел он голосом, напоминающим шелест старого пергамента. — Чем могу служить? Может, приворотное зелье? Или заговор на удачу в азартных играх? У меня как раз есть отличный набор костей, заговоренных самим Распутиным!

— Ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь, старый хрыч, — прорычал Боря, его шрамы побелели от напряжения. — Гони бабки, и мы уйдем.

Я почувствовал, как в воздухе что-то изменилось. Будто невидимые щупальца потянулись к моей голове. «Так,» — мелькнула мысль, — «кажется, дедуля решил поиграть в мозгоправа. Ну-ну.»

— О, я вижу у нас новенький, — старик уставился на меня немигающим взглядом. Его зрачки расширились, почти полностью поглотив радужку. — Давай-ка посмотрим, что у тебя в голове, котик.

Я почувствовал, как чужое сознание пытается проникнуть в мои мысли. Ощущение было такое, будто кто-то пытается открыть консервную банку ржавой вилкой. Неприятно, щекотно и чертовски раздражающе.

«Ну уж нет, дедуля,» — подумал я, — «эта черепная коробка закрыта на все замки.»

Я начал частичную трансформацию, позволяя своему сознанию соскользнуть в леопардовую форму. Теперь вместо связных мыслей в моей голове был коктейль из охотничьих инстинктов, запахов и желания почесать за ухом. Попробуй-ка прочитай это, старый пройдоха!

Эффект был мгновенным. Нохрин отшатнулся, словно получил пощечину. Его глаза расширились от удивления и... страха? На лбу выступили капельки пота, а руки мелко задрожали.

— Что за чертовщина? — прошамкал он, отступая назад и чуть не опрокинув стойку с какими-то пузырьками. — Кого вы ко мне привели? Это же... это же...

Боря ухмыльнулся, его золотые зубы блеснули в полумраке лавки:

— Видишь, Нохрин, теперь у нас есть свой зверь. Так что давай по-хорошему - гони деньги, и разойдемся миром.

Я шагнул вперед, чувствуя, как заостряются когти. Половицы скрипнули под моим весом, и я мог поклясться, что видел, как одна из кукол на полке повернула голову в мою сторону.

— Знаете, уважаемый, — промурлыкал я, наслаждаясь выражением шока на лице старика, — есть такая шутка: «Не читайте чужих мыслей - они могут укусить». В моем случае это не шутка. Так что, может, обойдемся без телепатических фокусов?

Нохрин сглотнул и попятился к прилавку, заваленному старинными монетами и драгоценными камнями.

— Л-ладно, молодые люди. Вот, возьмите, — он трясущимися руками достал из-под прилавка потертый кожаный мешочек. Монеты внутри мелодично звякнули. — Все, что есть. Клянусь всеми богами!

Боря пересчитал деньги, его массивные пальцы ловко перебирали монеты. Удовлетворенно кивнув, он спрятал мешочек в карман своей кожаной куртки.

— Неплохо для начала. Но в следующий раз чтоб без фокусов, понял? А то мой пушистый друг может и не сдержаться.

Когда мы уже направлялись к выходу, лавируя между стеллажами с магическими артефактами, Шрам неожиданно цапнул с полки некий предмет, потом посмотрел на меня:

— Постой, юноша. Вот, возьми, - он протянул мне небольшой серебряный амулет в форме кошачьей головы с изумрудными глазами. - Это...