Вечное Пламя - Влада Ольховская Страница 74

И это неожиданно сработало. Хотя, может, не так уж неожиданно? Усачев отказался от собственной семьи, жил одной лишь работой, и в решающий момент чувство долга значило для него даже больше, чем чары Драганы. Цмок, уже готовый к атаке, резко вскинул голову вверх, и струя разрушительного пламени ушла в небо.

Громов заметил это. Вряд ли богатырь был в состоянии оценить, пропал контроль полностью или частично. Цмоком ведь занималась Драгана, а ее рядом больше не было! Поэтому Громов решил не рисковать, он сам бросился на недавнего союзника.

Это могло бы стать великой битвой, решающей, но, увы, не стало. Настоящий цмок толком не пришел в себя, он был растерян, вряд ли он даже вернул полный контроль над собственным телом. Поэтому, когда на него налетел второй крылатый гигант, он не смог сопротивляться. Оба повалились на землю, частично обрушив стену. Их схватка была недолгой… да это и полноценной схваткой не стало, Громову удалось легко оглушить противника.

И тогда Руслан сделал то, чего Пилигрим от него не ожидал: развернулся и бросился прочь. К выходу, к спасению. Туда, где не будет ящера, способного поглотить его целиком. Пилигрим не сдержался, усмехнулся, хотя было совсем не смешно.

Надо же, даже теперь, после всего, что было… Потом, если они оба останутся в живых, Руслан наверняка начнет рассказывать о том, что он не позорно удрал, а стратегически отступил, что иначе было нельзя… Не важно. Плевать на него. Пилигрим никогда ни у кого не просил помощи, он и теперь готов был со всем справляться сам.

Но оказалось, что он серьезно недооценил своего напарника. Руслан не покинул стадион, он просто добрался до стены и крикнул:

– Браслет надень!

Больше ни на что не было времени, но Пилигриму и этого хватило. Он поднял вверх руку, показывая, что браслет давно уже на нем. Медлить Руслан не стал.

Соловей-разбойник использовал акустику стадиона, чтобы усилить собственный свист. Вроде как просто, очевидно… Пилигрим теперь и сам не понимал, как не додумался до этого.

Руслан выбрал идеальный момент. Когда Громов находился в воздухе, атака не сработала бы. Но теперь из-за нападения на Усачева он оказался внутри чаши, поэтому звук, созданный соловьем-разбойником, ударил его в полную силу, да еще и в момент, когда Громов сам себе обеспечил обостренный слух цмока.

Удар оказался жестоким и безжалостным, он подействовал на могучего богатыря так, как совсем недавно – на куда более слабую лихорадку.

Однако разница между богатырем и лихорадкой никуда не исчезла. Громов, даже чувствуя боль, продолжал сражаться. Гигантский ящер извивался всем телом, прорываясь к тому, кто его атаковал. Пилигрим хотел помочь, изменить хоть что-то – и не успел. Что вообще можно успеть за пару секунд?

В последнем приступе ярости лже-цмок попытался накрыть противника крылом. Руслан успел отскочить в сторону, но на него все равно рухнули крупные обломки стены, из-под которых соловей-разбойник уже не выбрался. Он и Усачев были выведены из игры. На поле остались только двое: Александр Громов и Пилигрим.

Но и Громов за эту победу заплатил. Он был вынужден перевоплотиться обратно в человека быстро, резко, да и то едва устоял на ногах. Может, Руслан и не смог его по-настоящему ранить, однако сил вытянул немало. Пилигрим не сомневался: богатырь теперь десять раз подумает, прежде чем решиться на серьезную магию.

Хотя Громов, похоже, верил, что это и не нужно. Перед ним остался всего один градстраж, совсем молодой, потрепанный и уставший… Разве не очевидно, кто из них двоих сильнее?

Пилигрим еще и не спешил нападать, поддерживая иллюзию того, что он боится богатыря. Ну а то, что он собирает силы для последнего заклинания, Громов почувствовать не мог.

– Предлагаю признать ничью, – сказал богатырь. – Уже очевидно, что ритуал мне придется отложить.

– Ну и какие условия? – настороженно спросил Пилигрим.

– Я отступаю прямо сейчас, ты меня не преследуешь. За это я оставляю тебя в живых.

– Или что?

– Или не оставляю, – усмехнулся Громов.

Это выглядело как неожиданное проявление милосердия, но верить Пилигрим не собирался. Какое еще милосердие, откуда? Богатырю просто хотелось удрать – побыстрее и с наименьшими потерями. Да, он сейчас потерял союзников и лишился репутации, которая долгие годы позволяла ему творить все, что душе угодно. Но он все еще был силен, у него хватало связей, денег и подчиненных. Он надеялся переждать и ударить снова.

Он даже не понимал, что для Пилигрима главной целью была вовсе не победа над ним.

– Вперед, – усмехнулся градстраж. – Я преследовать не буду!

– Что? – нахмурился Громов. – С чего это?

– Ты разве не такого хотел? Тогда – пожалуйста, беги, я не удерживаю!

Забавно даже… Богатырь действительно не ожидал такого. Он просто выигрывал время, чтобы застать противника врасплох. Он уже достаточно хорошо изучил Пилигрима, чтобы знать: молодого градстража не сломят ни жадность, ни трусость. Особенно после того, как у него на глазах пострадали и начальник, и напарник!

Но Пилигрим вел себя не так, как ожидалось, и это сбивало с толку. Богатырь был достаточно опытным воином, чтобы сообразить: любая неожиданность во время сражения – угроза.

– Ты что задумал? – нахмурился Громов.

Отвечать ему Пилигрим не собирался: он накопил достаточно сил, подготовка была завершена.

Он начал читать заклинание, размеренно, громко, не сводя глаз с богатыря. Громов, хоть сам ведьмаром и не был, странность мгновенно распознал. Он рванулся вперед, попытался наброситься на градстража – без перевоплощения, в человеческом обличье, в иное время хватило бы и этого!

А теперь – нет. Потому что Пилигрим подстроил собственную энергию под схемы, нарисованные на земле, и кристаллы, расставленные по периметру. Он использовал подготовку Громова в собственных интересах. Почему нет? Никаких правил здесь не существует, артефакты всегда нейтральны, они подчиняются тому, кто перехватил контроль.

Кристаллы создали вокруг ведьмара защитное поле, не позволявшее богатырю подобраться к нему. По крайней мере, пока не позволявшее. Сообразив, что Пилигрим задумал нечто серьезное, Громов отступать тоже не собирался. Магия отталкивала его назад, но он упрямо противостоял ей, сокращая расстояние между собой и противникам по миллиметрам. Он хотел убить – и убил бы, если бы дотянулся. Пилигрим не исключал, что это все-таки произойдет. Но прежде, чем Громов доберется до него, он должен был